Центральные газеты опубликовали документы Чрезвычайной комиссии по определению немецких зверств, убытков и пр. Передовые статьи призывают народ к ответу делом!
В промышленных кругах Германии господствует мнение, что война проиграна, пора заключать мир и готовиться к новой, третьей войне (!).
…У меня душевная усталость (реакция после сдачи и обсуждения пьесы?). Пытаюсь подытожить все прожитое — это очень трудно. Временами мне кажется, что война и притупляет и вместе с тем утончает чувствительность… Раньше, еще год назад, я до слез волновался, слушая по радио лестные отзывы союзников о России. Сейчас — холод и нетерпеливое: «Довольно красивых фраз!» Их приторные слова: «Русский солдат легендарен!» — уже надоели. Сами знаем!
26 июня 1943 года.
Передовые статьи наших центральных газет призывают к наступлению. Промышленность должна дать новые образцы вооружения, определить противника. (Люблю читать такие статьи.)
Вечер… За окном — орудийные выстрелы. В «Октябре» холодно раскритиковали книгу стихов о Ленинграде… Далекий тыловой критик. Что ему до нашей жизни?
На душе тяжело, — мрак… Мне трудно снова переделывать пьесу, трудно отказаться от любимых образов…
И во сне — навязчивая тема войны…
27 июня 1943 года.
Воскресенье.
Облачно, временами солнце…
Написал две листовки: «Обещания Гитлера» и «О тотальной мобилизации»…
Обзор «Правды» отмечает нарастающий разлад в европейском лагере Гитлера. В 1942 году на Востоке было до шестидесяти пяти дивизий вассалов. В 1943-м Гитлер потребовал еще сто двадцать, но реально он имеет только тридцать.
В Риме выступил фашистский идеолог Джентиле: «Возможно, что даже стены и арки, свидетельствующие о величии Рима, рухнут».
Приветствие Черчилля Береговому флоту[100] — призыв быть на высоте английских морских традиций в связи с наступательным духом британской стратегии (?!).
Мы все сосредоточенно ждем. Ждет весь мир! Воевать, стоя на месте, нельзя!
Пасмурный, холодный, ветреный вечер… Упорно отсыпаюсь, глотаю порошки, надо перебороть усталость…
Ночью из Москвы вернулся Крон, будет у нас завтра в 2 часа дня.
28 июня 1943 года.
Чувствую себя несколько лучше.
Наметили с С. К. с 1 июля отправиться на форт «П». Быть на переднем крае на случай событий, пожить среди матросов.
Получил хорошее письмо и фото от Иоганна Альтмана (с фронта)… Письмо душевное и романтическое.
Сообщили, что отменено ношение противогазов!..
Ленинградскому фронту пора готовиться к сильному удару во взаимодействии с другими фронтами. Это поможет вывести Финляндию из войны, продвинуться в Прибалтику и создать угрозу Восточной Пруссии…
В 4 часа дня был в ПУ фронта. Прочел бюллетени ПУРа, обзор деятельности 7-х отделов ряда фронтов.
Мои тексты идут все…
29 июня 1943 года.
Ответил Дзигану на его призыв: «Пьесу, сценарий!» Мне его уход в ВТО, где «какой-то театр», не нравится. Что это за театр, худрук которого мечтает опять уйти в кино! «Не в ВТО[101] нужно идти, а в жизнь» — вот конец моего письма.
Обзор по главным фронтам.
Восточный фронт. Стабильно. Концентрация войск Красной Армии, видимо, в основном закончена. Судя по всему, у нас есть перевес.
Южно-Европейский фланг. Положение явно выигрышное для союзников: прямой путь от Гибралтара до Суэца, двойное и тройное превосходство в воздухе и на море. Наличие шести-семи свободных армий.
…У Италии осталось три линкора и десять — двенадцать крейсеров. Авиация уже не способна к сопротивлению. Дело союзников вывести ее из войны. Это коренным образом повлияло бы на всю балканскую ситуацию и на Турцию, которая продолжает «уточнять» свои отношения с Англией и США…
Северный фланг. Гитлер добился здесь известной прочности. По-прежнему Финляндия в руках у Гитлера…
Тихоокеанский фронт. Япония пока отказывается от требований Гитлера начать удар против СССР. Японская армия терпит неудачи в Китае: разгром 10-й японской дивизии. В Китае на старте еще несколько корпусов. Союзники нажимают на Японию с Алеутского фланга (Атту, Кыска) и с южного (Новая Гвинея, острова). Таким образом, на данном этапе осложнения с СССР для Японии нежелательны.
Обзор основных фронтов показывает, что обстановка благоприятствует Объединенным нациям. К этому надо добавить Атлантический морской театр, где у союзников — явный успех в борьбе с немецким подводным флотом… Если бы удар Красной Армии, — готовой к сражениям, — был поддержан мощным ударом союзников, Гитлер был бы разбит в кратчайший срок! Может ли Германия сопротивляться на двух фронтах? Вообще — да, но война на трех-четырех направлениях ей не под силу. Она может еще долго драться, но военный перевес демократической коалиции неоспорим. Поэтому-то Германия лихорадочно — дипломатическими средствами — ищет лазеек и выходов, вплоть до неоднократных предложений сепаратного мира то союзникам, то нам…
Англия и США до сих пор держатся позиции безоговорочной капитуляции фашистского блока.
(Вот тут я и задумываюсь: пойдут ли Англия и США до конца, хотят ли они полного разгрома фашизма? Видимо, этого-то они и боятся, и если будут продолжать борьбу, то не доводя дело до слома системы фашистской Германии и других стран «оси». Их бомбежки вместо второго фронта тоже полумеры.)
В Западной Европе фашисты изменили тактику: предлагают создание национальных правительств (включая Прибалтику?!), экономическое сотрудничество. Расовая же теория остается только для «внутреннего потребления».
Сильнейшие удары наносят Германии оккупированные ею европейские страны: это и национально-освободительное движение Франции (подготовка вооруженного восстания), и партизаны Югославии, Албании и Греции, координирующие свои военные действия с нами и с союзниками… Немцы стали задумываться, сомневаться, колебаться. Это фактор серьезнейший — враг ослаблен, подточен.
…В «Ленинградской правде» сегодня все-таки напечатан мой очерк «Рабочие Кронштадта» — незначительные сокращения и одна опечатка. Это еще ничего! В «Комсомольской правде» — заметка об общественной читке моей пьесы в Ленинграде…
30 июня 1943 года.
Из допросов пленных.
«…Я работал в Германии. У Круппа рабочие получали двести граммов хлеба, немного маргарина, эрзац-колбасу и три картофелины; работали по двенадцати часов в день, часто бастовали. Жили в бараках, под надзором. Было тяжело. Однажды вспыхнула драка с итальянскими рабочими. Дрались жестоко. В другой раз бросили полицейского в котел с супом и во время суматохи украли пятьдесят кило хлеба, потом были обыски, несколько человек выслали обратно в Испанию. Во время воздушных тревог полицейские стояли с автоматами у станков и не отпускали нас: «Аrbeiten!»[102] (Из допроса пленного испанца Рагоса, 250-я испанская дивизия.)
«…О России мы ничего не знали, в школах нам о ней не говорили. Нам сказали, что Россия сосредоточила свои войска летом 1941 года на германской границе, угрожая нам, и фюрер объявил войну. Мне все равно, как кончится война: победит Германия — надо работать; победите вы — надо работать. (Да, психология!) А сейчас надо выполнять свой солдатский долг…» (Даншевиц, пруссак, 23 года, батрак.)
