20 марта 1942 года.
Солнечно, местами подтаивает… Рукописи…
К четырем часам дня еду с С. К. в Кировский район.
Краткая беседа с председателем райисполкома, секретарем райкома и др. В районе было сто тридцать тысяч человек, осталось после выселений и местной эвакуации до тридцати тысяч. (Зона за мостом перед Кировским заводом почти очищена от населения.) Многие умерли от голода. Сейчас продовольственные нормы поддерживают людей, но еще не восстанавливают полностью. В отдельных бригадах на заводе в строю только 25–30 процентов, остальные больны, истощены. В банях заметно: тела у людей бело-бледные, ребра выступают…
Район готовит к весне двести гектаров огородов. Сто квадратных метров огорода обеспечивают человека на год. Привлекли агрономов, выделяются участки, выдается посевной материал.
Кировский завод выпускает оборонную продукцию и в то же время ремонтирует авиационные моторы, орудия, танки и т. д. В Торговом порту собираются доставать со дна десятилетиями ссыпавшийся в угольной гавани уголь! Будут работать водолазы (по прямой — в трех километрах от немецкого переднего края). Это самая необыкновенная угледобыча в мире.
Ленинградцы упорствуют, работают, борются…
7 часов вечера. Беседа с кинематографистами о фильме «Оборона Ленинграда». Охотно им помогу. Есть около пятнадцати тысяч метров снятой в блокаду хроники.
9 часов вечера. Мое радиовыступление о Семилетней войне.
21 марта 1942 года.
На Неве у ледокола «Волынец» разорвался снаряд, окрасивший лед в розовый цвет. Видимо, химический. Немецкая артиллерия, как нам стало известно, получила химические снаряды.
В 1 час 30 минут командирская учеба — о действиях артиллерии КБФ в 1941 году.
…За время войны с 22 июня по 31 декабря 1941 года КБФ израсходовал сто тринадцать тысяч снарядов, то есть больше, чем весь царский флот за всю империалистическую войну (!)…
22 марта 1942 года.
Воскресенье.
Выспался…
Девять месяцев войны… Весеннее равноденствие. Солнечно, с утра воскресник — расчистка улицы и двора.
Работаю над рукописями: сборник, книга Мирошниченко. Текущие дела…
К обеду сегодня дали стопку водки, суп с сушеным американским (надоевшим) мясом, рис…
В «Красной звезде» от 20 марта говорится о том, что Гитлер шумит о весне, о наступлении, но весной наступать будем мы. Дано жирным шрифтом. Это симптоматично и отвечает моим мыслям о необходимости упреждения гитлеровского весеннего наступления…
Англии и США — хватит уже отсиживаться и выжидать!..
Обстрелы продолжаются. Немцы с нескольких точек открывают шквальный огонь, стремясь, чтобы их не засекли и не подавили. Маскируются умело… Мы усиливаем воздушную фоторазведку и пр. Прежние методические обстрелы (несколько часов подряд) пока не повторяются.
У нас вышел уголь, не топят, холодно.
Вечером все вместе пили чай.
У меня возникают в последнее время темы новелл, рассказов…
…История снайпера… Охота на переднем крае. Немцы тоже охотятся за русскими… Убили одного немца, при нем завещание и прощальное письмо к жене. Раздумье снайпера над телом немца… Письмо не порвал, оставил. «После войны поеду в Германию, сам отдам вдове…»
23 марта 1942 года.
Подготовляю отчетный материал по группе за полгода.
Читал, редактировал сборник погибшего поэта-штурмана А. Лебедева… Это лирика моря, чистая, несколько традиционная, местами несколько старомодная: экзотика океанов, девушки, штормы, корабли, дружба, портовые встречи, символика — и вместе с тем все молодо, мускулисто. Это от нового поколения наших моряков… Местами поэт как бы предчувствует свою гибель на войне, говорит о ней, о гибели, «на ходу» — как о возможном и естественном. Я не был знаком с Лебедевым, но его тоненькую книжечку «Кронштадт» я помню… В стихах его есть культура, они просты, в них здоровье, но в них нет еще познания жизни, ее трагизма, глубины… Это должно было прийти. Война уже создавала в стихах Лебедева некие новые образы, звучания… (Маленькая финская война 1939–1940 годов не породила сдвигов в литературе.)
Смерть оборвала путь поэта… Мне захотелось взять на память два-три стихотворения о боях балтийцев у Муурилы (зимой 1940 года).
Днем шквальный огонь по Васильевскому острову, близкие разрывы, шрапнель над Балтийским заводом, снаряды у группы эсминцев на Неве… Есть раненые…
24 марта 1942 года.
Фельдмаршал Лист был в Хельсинки, Осло. Северные норвежские порты закрыты. Надо рассматривать это как инспекцию перед «весенним ударом». Однако есть признаки того, что весной ударим мы, об этом даже прямо говорится.
…Речь Галифакса: «Англия ведет войну два с половиной года, создана крупная регулярная армия, способная защитить свою страну». А вести операции вне ее?.. Галифакс, кстати, мог бы сравнить усилия Англии и СССР в области военных успехов, жертв и пр. Но он этого не сделал.
США усиливают выпуск самолетов: с 7 декабря (удар по Пёрл-Харбор) увеличение на 50 процентов…
Весь день беседовал с начальником отдела печати Главного политуправления Военно-Морского Флота. Он понял, как работает группа. За шесть месяцев дано: 79 печатных листов, 2800 строк стихотворений, 90 очерков в центральную прессу, 96 — в военно-морскую прессу, 44 — в пресс-бюро, до 60 радиовыступлений, до 150 устных выступлений; серия новых книг… Изложил писательские нужды, пожелания (литературный материал давать в «КБФ» шире, иметь свою полиграфическую базу, связь с Военно-морским издательством, отделом печати, с «Красным флотом», о необходимости свежей литературы)…
25 марта 1942 года.
Оттепель… Пробитая осколками крыша дала течь… В комнате группы «потоп», валится штукатурка. В городе лужи, грязь… Затопляются подвалы.
Сводка. «Ничего существенного».
Идут упорные бои для расшатывания немецких «очагов сопротивления». Апрель — май дадут новые сдвиги.
Днем поехал на кинохронику. Горком просит заняться фильмом о Ленинграде. Просмотрел три с половиной тысячи метров заснятого материала… Есть сильнейшие куски. Довоенный Ленинград, отдельные куски боев, огнеметы, бомбежки, пожары. Особенно сильны эпизоды блокады — застывший город и т. д. Фильм будет сильный. Сроки дают минимальные: пять недель.
Это должен быть фильм острейшего международного звучания — рассказ о героизме Ленинграда, стойкости ленинградцев. Вызов Англии и США: вот как надо драться. Все ваши «жертвы» не идут ни в какое сравнение с жертвами России, Ленинграда…
Сильный шквалистый ветер. Питерская погодка!.. Думаю о том, что Ледовой дороге приходит конец. Город будет снабжаться только по воздуху и по Ладоге — это осложнит борьбу. Правда, армия генерала Федюнинского нажимает, бои в восьми километрах от Любани…
В сводках материалы о том, что японцев, по-видимому, приостанавливают в Бирме и на Новой Гвинее. Пора!
Беседа о фильме. Слушали мои соображения о фильме, о днях осени 1941 года. Коснулись вопроса о сроках, о монтаже… О «пожеланиях» товарища Большакова взять весь ленинградский материал в Москву и там его смонтировать. Как это могут режиссеры, не зная Ленинграда, его борьбы, делать фильм? Говорил я горько…
Поздно ночью ехал по городу — сыро, луна, тучи… Сколько тебе еще биться, терпеть, мой Ленинград?
