Сандалф. Боже, она даже не знала, как он выглядит. Все друзья брата были для девушки на одно лицо – все высокие, крупные, светловолосые. Девушка грустно улыбнулась – да какое это теперь имеет значение? Вряд ли бы Оллрик отдал свою сестру за плохого человека, поэтому самое главное – что из себя представляет ее будущий муж, а не как выглядит.

Муж. Жасмин нахмурила свои темные брови. Она мало знала о том, что происходит между мужем и женой в постели – у девушки не было подруг, которые могли поведать ей. Все почему-то избегали ее, и за все эти годы девушка так и не обрела ни одной подруги, хотя старалась быть дружелюбной и открытой. Жасмин не знала в чем причина этому, хотя однажды Оллрик обмолвился, шутя, что все другие девушки на фоне его сестры выглядят уродинами, от того-то и сторонятся ее. Жасмин не знала – правда это или нет. Она старалась думать о людях хорошо, хотя это не всегда ей и удавалось. Как же ей сейчас не хватало матери! Она бы успокоила, объяснила, вселила спокойствие, и мир в ее душу.

Но ее прекрасная, темноглазая мама, источник тепла, нежности и красоты – была уже давно мертва. И некому из живых, было поддержать молодую девушку, стоявшую на пороге изменений. Не было того, кто вытер бы ее слезы с лица. Кто обнял бы и просто понял все то, что творилось в ее душе. Кто благословил бы ее и прочел молитву о ней…

В спальню заглянул Оллрик – он обнаружил сестру, сидевшей на кровати и устремившей свой взор в окно. Там уже начали сгущаться сумерки, снаружи доносились мужские и женские голоса – свадьбу намеревались сделать прямо на улице, дабы все жители их деревни видели это торжество.

– Ну и наряд у тебя, сестрица, – заметил молодой мужчина.

Плечи девушки вздрогнули от его слов – она, слишком погруженная в воспоминания о матери, даже не услышала, как брат оказался рядом.

– Какой есть, – Жасмин разгладила ладонями несуществующий складки на юбке платья.

– Так не пойдет, – Оллрик вышел из спальни и вскоре вернувшись, накинул на плечи сестры голубую шаль, добавляя:

– Вот так – значительно лучше. Идем.

Жасмин поднялась на негнущиеся ноги, окидывая испуганным взглядом улыбающееся лицо брата.

– Смелее – смелее, все невесты боятся перед свадьбой, – заметил он, беря сестру за дрожащую руку.

Девушка вымученно улыбнулась брату, и спешно отвернула от него свое лицо – на глаза ее тут же навернулись непрошенные, совершенно ненужные слезы. Брат и сестра стали выходить из дома. Десятки пар глаз устремились на них, останавливаясь на прекрасной Жасмин. Девушка вспыхнула, ощутив столь пристальное внимание. Она перевела свой взор вдаль и увидела ожидающего ее будущего мужа. Тот так же не сводил с нее глаз. На лице его блуждала счастливая улыбка. Жасмин сильнее сжала ладонь брата, силясь не сбежать с собственной свадьбы. Она выйдет за Сандалфа и не подведет своего дорогого Оллрика.

Когда до будущего мужа оставалось шесть шагов, внезапно, все изменилось…

Первое, что услышала Жасмин – это было безудержное, громкое ржание коней и оглушающий топот их копыт. Через миг с десяток всадников ворвались на территорию деревни, ломая ограждения на своем пути, подобно сухим тонким веткам.

– Сарацины! – закричал Оллрик. Глаза его наполнились яростью. Он уже выхватывал висевший на поясе отцовский меч, готовый броситься в атаку. Сандалф поспешил было к своей нареченной, но один из всадников сшиб его с ног – остался ли тот после падения живым, Жасмин не знала – брат уже волок ее к дальней стороне двора, желая спасти. Со всех сторон раздавались испуганные женские крики, а так же лязганье мечей, схлестнувшихся в битве. Краем глаза девушка заметила, как огонь охватил ближайшие дома – тот жадно начал пожирать деревянные постройки, а густой, черный дым, казалось, потянулся до темного неба. Молодая красавица тут же закашлялась от едкого запаха. Она пыталась поспевать за Оллриком, но силы стали покидать ее – девушка не привыкла столь быстро бежать.

Жасмин испуганно задрожала, заметив, как очередные всадники хлынули в деревню. Они выглядели устрашающе – в странных одеждах, смуглолицые, с изогнутыми саблями в руках, эти незнакомцы несли гибель и ужас.

– Тебе нужно бежать, – крикнул, чтобы сестра его наверняка услышала среди царившего шума, Оллрик. – Там есть лошадь. Отправишься на север, я найду тебя.

Жасмин в ужасе посмотрела на брата – она понимала – тот лгал ей: вряд ли он выживет в этой бойне. Несмотря на несколько десятков вооруженных мужчин их племени, незнакомцев было больше…

Слова застыли на губах девушки – она не хотела терять единственного родного человека. Впереди уже показалась белая спина лошади, когда, внезапно, словно из-под земли, появилось несколько всадников. Один из них подхватил кричащую, молящую брата о спасении, Жасмин, перекидывая ее через коня. Второй – сошелся в битве с Оллриком. Исход этого сражения девушка не смогла увидеть – незнакомец перевернул ее на живот, ягодицами вверх, и помчался дальше, что-то крича на чужом языке. Сквозь пелену слез и боли, вызванной таким позорным и неудобным положением в руках врага, Жасмин наблюдала, как мужчины ее деревни падают, пораженные ударами саблей, а женщин, подобно ей, подхватывают и, словно мешок, так же перекидывают через коня.

Тут же раздался очередной приказ – другого всадника – и зажженные стрелы устремились в оставшиеся целыми дома – вспыхнуло пламя: жадное, всепоглощающее – и вся деревня теперь была охвачена пожаром. Вскоре, огнем пожираемые стали и поля, некогда служившие для произрастания посевов. Казалось, весь мир погрузился в одно большое пламя…

Жасмин тихо заплакала, глядя на охваченную огнем деревню. Где-то там, среди этого удушающего дыма, остался ее брат. Ее старший брат. Девушка горевала об Оллрике, проливая о нем слезы, совершенно забыв о том, какая ее ждала участь… казалось, часть ее умерла в этот страшный вечер…

Все, что могла Жасмин, словно кукла, повиснув головой вниз, рассматривать, как меняется земля под копытами коня – мох, мягкая зеленая травка, цветы – высокие и ароматные. Дальше – темно и непонятно. Все вокруг погрузилось в ночную темноту. Лишь белая луна, порой выглядывая из-за облаков, освещала узкую тропу, по которой передвигались всадники.

Девушка, как бы ни пыталась бороться с собой, все же, вскоре, погрузилась в полудрему – еще не до конца уснув, Жасмин балансировала на грани реальности и сновидений. Она слышала шум, ощущала дуновение ночного ветерка, но не понимала, где находится и что происходит с ней. Это странное состояние длилось до тех пор, пока всадники, наконец, не остановились.

Мужские руки стащили Жасмин с коня и почти бросили в сторону других пленниц – всех девушек из сожженной деревни. Каждая из них плакала. И Жасмин не стала исключением. Она, обхватив руками колени, спрятала лицо, боясь увидеть страшный ответ в глазах врагов. Грудь и живот болезненно ныли после такой поездки на коне. Тело ее стало сотрясаться от нахлынувшего ужаса, которое принесло осознание – эти люди, эти незнакомцы – те самые сарацине. Те самые жесточайшие существа, творящие беспредел, по всему Иберийскому полуострову, по всей земле порождая страх, смерь и насилие. В эти страшные мгновения осознания Жасмин показалось, что она потеряет сознание от нахлынувшего на ее душу ужаса.

Между тем, уже стало светать. По серому небу заскользили рассветные лучи, возвещая о приходе нового дня. И, теперь уже, новой жизни. Для каждой из семнадцати девушек. Все они сбились в кучу, прижимаясь, друг к другу и пытаясь найти не только тепло, но и поддержку. Жасмин тоже была среди них. Глядя на сестер по несчастью, светлые лица которых заливали слезы, девушка ощущала невыразимую печаль и тревогу. Не только за себя, но, безусловно, и за них. Мужчины из расположенного лагеря то и дело бросали в их сторону взгляды, посмеиваясь и о чем-то переговариваясь меж собой. Но пока они не приближались к пленницам. Жасмин понимала, что скоро все это временное затишье изменится. Так и случилось.