Путешествуя по коридорам, я снова увидел в лаборатории мужчину, который показался мне знакомым во время первой прогулки по институту. Мужчина заметил меня в группе ребят и опять изменился в лице, но понять его эмоции было сложно, он и радовался и боялся одновременно.

Вскоре мы попали в комнату, где нам выдали белые рубашки на запа́х, похожие на медицинские, белые носки и тапочки, а после направили в лабораторные коридоры. Как пояснил Роберт, для дальнейшей работы нам необходимо сдать анализы и пробы на экстренный случай. И мы сдавали кровь, слюну, всевозможные соскобы, ложились под аппараты МРТ, УЗИ и прочие исследования. У всех был боевой настрой, но растерянность взяла верх, повергая в легкий шок от процедур, которые нам проводили. Только Леон, полный восхищения, расспрашивал лаборантов о методах и работе новых аппаратов, что он увидел.

После исследования нашего мозга на ЭЭГ нас отпустили, и мы вернулись в свой корпус. В столовой был готов шикарный обед, который мои голодные друзья тут же смели, и усталые все снова разбрелись по комнатам.

Мужчина из лаборатории не давал мне покоя, и, памятуя о том, что мы вступили в местное общество и теперь можем передвигаться, я отправился в левый корпус. Моя ориентация в этой закрытой части здания оставляла желать лучшего. Двери, кабинеты, люди. Последние, кстати, встречались не часто, и все упорно хранили молчание. Еще мне хотелось спуститься в подвальные помещения, но прежде нужно было постараться разыскать мужчину.

Заглядывая в просторные залы лабораторий, я вызывал удивленные взгляды людей в белых халатах, а еще сконфуженное состояние практически всех сотрудников и какое-то испуганное игнорирование меня.

Наконец в одном помещении я обнаружил того мужчину. В ответ на мое приближение, незнакомец сразу опустил голову, искоса поглядывая по сторонам.

– Привет, – улыбнулся я ему, – можно поговорить?

Мужчина отрицательно качнул головой, продолжая смотреть вниз, затем сделал вид, что пересчитывает пробирки на столе.

– Просто пару вопросов, – не унимался я. – Мне показалось…

В этот момент незнакомец взял листок бумаги и что-то быстро чиркнул по нему, оставив запись для меня на столе, а сам удалился в другой конец помещения. Я незаметно смахнул листок себе в ладонь и пошел к выходу, разглядывая послание, на котором были нарисованы две мужские фигуры, вероятно, мы с ним, и стрелка наверх, где располагалась камера наблюдений. Ниже оставлено имя «Федор».

– Ты что здесь делаешь? – вдруг раздался голос Томаса.

От неожиданности я подскочил, сминая в кулаке записку, и выпалил:

– А ты?

– Хм, – Томас озадаченно дернул бровями, – однако.

– А почему ты задаешь мне такой вопрос? В чем-то проблема?

– Вас отпустили отдыхать, но ты здесь. Что тебя интересует в этом отделении?

– Я подписал контракт, который дает мне право передвигаться по всей территории. Или есть скрытые пункты договора?

Томас замолчал, глядя в мои глаза. И я не знал, как расценивать этот момент, просто стоял и смотрел в ответ.

– Марк, тебе лучше пойти к своим, – сухо произнес Томас. – Иди, отдохни, у вас взяли много крови, нужно набраться сил перед началом подготовки. Что ты прячешь в руке?

– К своим? Ты отправляешь меня к «своим»? – Мне удалось сменить тему. – Может быть, я уже среди своих? Вот прямо сейчас. Тебе не нравится мое присутствие? Давай спросим у Валентина, пойдем вместе, пусть он рассудит. – Я направился по коридору, оглянувшись на опешившего Томаса, конечно, блефуя, но это сработало. – Или не будем портить отношения?

Мой собеседник зло выдохнул и нервно улыбнулся:

– Давай не будем портить. Согласен.

Это было моей маленькой победой, я развернулся и отправился на выход, сжимая записку в кулаке.

По пути в свой корпус мне встретилась Мия, она медленно брела по коридору, заглядывая в каждое окно.

– Ты что-то ищешь? – поинтересовался я.

– Да, – печально ответила Мия. – Свою нормальную счастливую жизнь.

– Можно мне с тобой?

– Тебе можно.

Мы спустились во двор и побрели вокруг института, и когда в зарослях показалось ограждение, направились туда.

Погладив рукой ржавые металлические решетки забора, Мия задумчиво произнесла:

– Это конец.

– Что? – переспросил я. – О чем ты? Что-то случилось?

– Давно случилось. Очень давно… Где-то здесь расположено их место силы. Я чувствую его. Поверь, оно ужасно.

– Мне пока сложно это понять. Но, глядя на тебя, можно представить, насколько все серьезно.

Мия бросила взгляд на мой сжатый кулак.

– Что там у тебя?

– Это оставил мужчина на мое предложение поговорить. Он встречался мне пару раз в лаборатории и все время странно реагировал при виде меня. Я пошел разузнать о нем, но он чего-то боится. Они все боятся, запуганные какие-то. Мужчина не поднимал головы, просто оставил это. – Я расправил смятый листок и продолжил: – Вот, видишь, он указал на видеокамеру, перед которой опасается сделать что-то не так. И вот это имя оставил.

– Это его имя, – предположила Мия. – Он человек. В лаборатории все люди, только некоторые нарушенные.

– Нарушенные? Это как?

– Мне кажется, у них что-то с мозгом. И эта проблема пришла извне.

– То есть, на их мозг намеренно воздействовали?

– Да. Как видишь, здесь это не проблема. Полное лабораторное оборудование в нескольких экземплярах.

Оглядев Мию, я спросил:

– Ты настолько чувствуешь людей?

– Бывает, – пожала плечами она. – Самым трудным теперь будет принять работу, на которую мы подписались.

– Ты какая-то уставшая, или это так выражается грусть?

Мия помолчала, глядя на свою дрожащую руку, которой держалась за ржавую трубу ограждения, и тихо произнесла:

– Что-то произошло. Не могу точно сказать что, но чувствую себя очень скверно.

В следующую секунду ее ноги подкосились, и я успел поймать ослабевшее тело у самой земли.

Нужно было поскорее отнести Мию на наш этаж, потому что не хотелось отдавать ее в руки тех, кто здесь обитает. Торопливо пробираясь сквозь высокую траву и разросшиеся ветки деревьев, я крепко прижимал безвольное тело, в надежде, что ребята мне помогут.

Наконец, пробравшись незамеченным, я пнул ногой дверь в свою комнату и уложил ослабевшую Мию на кровать, затем вышел в коридор и стукнул в комнату Леона. Ответа не последовало, пришлось заглянуть внутрь. Леон лежал на кровати, закрыв глаза, но на все мои оклики и попытки разбудить его – не ответил. Серафим оказался в таком же состоянии, как и все остальные ребята.

В ступоре я остановился, растерянно глядя перед собой. Что произошло? Я видел такое только в страшных фильмах. Почему они не приходят в себя? И если все сражены какой-то штукой, почему я не с ними?

Так, только не паниковать. Я должен быть готов ко всему. Нужно сосредоточиться и подумать.

Время шло, но никакое объяснение не появилось. Ждать, когда поднимутся мои бессознательно существующие друзья, было бессмысленно, и я отправился к Валентину.

По дороге во мне возросла решимость выяснить ситуацию, потребовать объяснений условий работы, чего мы до сих пор не получили. Я кружил по левому корпусу, не встретив никого, кто бы знал, куда мне пройти. Наконец дорога завела на винтовую лестницу в самом конце корпуса, и меня потянуло туда, только почему-то вниз. Сделав пару шагов, я ощутил некую дрожь, исходящую снизу, и неприятное чувство страха.

– Меня ищешь, брат? – раздался голос Валентина, который разрушил всю мою решимость в прах.

Я медленно развернулся, поймав гипнотический взгляд темных глаз. Вот и все. Один только взгляд. У меня нет шансов победить.

– Угадал, – ответил я как можно тверже. – Мне бы хотелось знать, что с моими ребятами?

– Им нужно отдохнуть.

– Это ненормально. Что вы с ними сделали?

– Так нужно, брат, – мягко повторил Валентин. – Доверься мне.

– Я тебе не брат.

В ответ на это Валентин снисходительно улыбнулся.