«Знавший в совершенстве несколько языков, обладавший исключительной памятью, С.С. Ольденбург никакого газетного сведения, никакой агентской телеграммы или телеграммы собственных корреспондентов не принимал на веру. Он всё подвергал строгому анализу, который был ему доступен при его знании мельчайших событий из истории не только России, но и всех народов земного шара. Он с такой же свободой мог говорить о диктатуре южно-американских республик или нравах жителей Кордильер или маленьких островков Тихого океана, как и об истории Петербурга и его жителей. Пока «Возрождение» было ежедневной газетой, он составлял первую страницу газеты, – политическую информацию текущего дня» [Г.А. Мейер «У истоков революции» Франкфурт-на-Майне: Посев, 1971, с.240-241].
Поэтому, когда Н.П. Анциферов передаёт слова чл.-корр. АН СССР О.А. Добиаш-Рождественской (1874-1939), состоявшей ранее в партии к.-д., будто в Париже славящийся невероятной добротой С.С. Ольденбург проявил в общении с ней “озлобленность”, её нужно понимать в политическом смысле, как самое ожесточённое неприятие большевизма. На советском новоязе белую непримиримость всегда лживо именовали озлобленностью, путая стрелки морального компаса.
О.А. Добиаш-Рождественская после трёх обысков начала сжигать все полученные ею письма, а чекисты продолжали её навещать. «Новые визиты уже находили у меня пустые ящики» [«Публичная библиотека глазами современников (1917-1929)» СПб: РНБ, 2003].
Выбравшие советскую карьеру на костях убитых и преследуемых, вынуждены были по-разному оправдывать свою сделку с совестью. После высылки Л.П. Карсавина и увольнения И.М. Гревса «лидером петроградских медиевистов стала О.А. Добиаш-Рождественская» [А.В. Свешников «Иван Михайлович Гревс и петербургская школа медиевистов начала ХХ века» М.: Центр гуманитарных инициатив, 2016, с.330].
В Париж и Берлин она ездила несколько раз: в 1920, 1926 и 1929-м. Её работа на пропаганду в пользу СССР за границей многими воспринималась неблагожелательно [В.М. Ершова «О.А. Добиаш-Рождественская» Л.: ЛГУ, 1988, с.75, 85].
Темой нового письма С.С. Ольденбурга из Германии стала «Судьба старых обязательств» (20 июля, №48), частных и государственных долгов, обесцененных гиперинфляцией марки, дошедшей до 5 млрд. за доллар. В №49 «Возрождения» на следующий же день вышла «Демагогическая игра» с продолжением обсуждения урегулирования денежных обязательств. Фракцию антисемитов в рейхстаге поддержали социал-демократы, выступив тем самым в интересах держателей старых ипотек и промышленных облигаций с предложением им более высоких компенсаций.
В Берлине Ольденбург 27 июля принял участие в собрании Русского Национального Студенческого Братства под председательством Е.Ю. Резчикова. Н.Е. Марков рассказывал о подготовке Зарубежного Съезда и предлагал сплотиться вокруг Великого Князя Николая Николаевича. Присутствовавший в качестве почётного гостя Митрополит Антоний произнёс краткое слово о революционных традициях разрушительных течений, из которых вырос большевизм.
1 августа 1925 г. в №60 обзор Ольденбургом немецких дел «Пока “устойчиво”» перечислял отсутствие успехов у левых партий, католическая партия центра перешла от с.-д. и республиканцев направо. Продолжалось медленное экономическое восстановление.
В №62 «Возрождения» появилась рецензия А. Петрова (Прага) на ставший последним 7-й выпуск «Русской Летописи», парижского издания, сыгравшего огромную роль в деле низвержения революционной лжи о Царской Семье и её окружении. В сборник вошёл расширенный очерк С.С. Ольденбурга «Император Николай II. Опыт биографии» (сообщено Союзом ревнителей памяти Императора Николая II), доведённый на этот раз до 1904 г., половины всего царствования. Рецензент отмечал убедительное опровержение Ольденбургом ошибочных представлений о неподготовленности к Царствованию и о предположениях, будто на Николая II легко влиять.
С.С. Ольденбург верно уловил особенность множества воспоминаний министров, высказывающих домыслы о чужих влияниях на Царя после неудачи собственных. Учитывая, что на одно дело из 10 возможных предложений, поступающих Царю, возможно выбрать только 1, а каждый раз это будет решение не в пользу одного и того же докладчика, то понятно, сколь много людей за массу лет могут оказаться недовольны, что их советами пренебрегли. А если послушали один раз, то в другой кого-то другого, и начинаются разговоры о непоследовательности, переменчивости, слабоволии. Историк должен знать цену таким мемуарам и восстанавливать общую картину взаимодействия политиков, не удовлетворяясь чьей-то одной версией.
В №63 подписанная 31-м июля статья «Муки парламентаризма» Ольденбурга обращает внимание, как мало ценится демократия в Германии. При наличии устойчивого парламентского большинства на него никто не обращает внимания. Но при отсутствии прочного перевеса парламент становится источником политической нестабильности. Отмечая упадок парламентаризма, Ольденбург пишет что представительные учреждения «слишком вросли в современную рутину Европы», чтобы их могли в ближайшее время упразднить.
В «Руле» за 7 августа появлялась заметка S. про отдых на прибалтийском курорте Цоппот. Прямые географические расхождения с местоположениями С.С. Ольденбурга всё ещё не выявляются, но напрашиваются. 9 августа S. написал ещё один обзор «За неделю» для «Руля».
В статье «Досадный факт» (№65) от 6 августа Ольденбург, обращал внимание в «Возрождении» на нежелание немецких правых допускать вступление Германии в Лигу Наций. Этим пользовались большевики, и Ольденбург выражал недоумение появлению в главном органе немецких аграриев просоветской статьи. «Значительная часто германской правой, по-видимому, пришла к сознанию того, что восстановление национальной России не противоречит интересам Германии. Но в собственном лагере им приходится встречать и обратные тенденции. Нам, русским, надлежит внимательно следить за этой борьбой мнений, давать полемическое оружие нам сочувствующим, по мере возможности парировать выпады врагов».
8 августа 1925 г. Иван Ильин сообщал Струве, что видел жену С.С. Ольденбурга, называя её невестой. «Слышал, что отец её крайних воззрений» (инженер Д.С. Старынкевич умер в 1920 г., мать Ады умерла в июне 1918 г. от туберкулёза). «А он влюблён до утраты душевного равновесия». Из Берлина И.А. Ильин продолжал получать известия про Ольденбурга, которые его беспокоили [«Записки русской академической группы в США» Нью-Йорк, 1986, Т.XIX, с.316].
Только в 1925 г. жена Ольденбурга и две их дочери смогли или пожелали выбраться из СССР. Зоя Ольденбург затем училась в русской гимназии в Медоне [«Неизвестные страницы отечественного востоковедения» М.: Леланд, 2014, Вып.IV, с.359].
Симпатии Ольденбурга к европейским монархистам проявились в заметке «Откуда» (№72) о ложных слухах насчёт бывшей австрийской императрицы Габсбургского Дома и болезни испанского наследника престола. «только ли это погоня за сенсацией или тут есть намеренное дискредитирование была лиц монархического корня? Ведь на основании именно таких сообщений, как об испанском принце, строят затем обывательские представления о “вырождении династий”! Ведь на основании таких слухов как об участии бывшей австрийской императрицы в фильме, показывающей её прежнее положение, создают представление о самоунижении представителей царствовавших домов». Зная, какую важную роль сыграли ложные слухи в возбуждении революционных настроений против Царской Семьи, Ольденбург считал нужным добиваться обнаружения источников для разъяснительного оздоровления политической атмосферы.
В №73 заметка «К закрытию «Ревельского Времени»» подписанная С.О., комментирует запрещение эстонским МВД газеты русских монархистов. Ввиду недавнего введения в Эстонии военного положения из-за коммунистической опасности, монархисты «Ревельского Времени», самые принципиальные враги большевизма, действовали вполне в интересах эстонского правительства. Которое, однако, решило такими жестами завоевать расположение коммунистов. Ольденбург указывал, что примириться таким способом с большевиками им не удастся, зато получилось внести обострение между русскими и эстонцами, вместо их сплочения. Ольденбург нисколько не ошибся, заявив, что сохранение и укрепление СССР будет угрожать дальнейшему существованию Эстонской республики, а отнюдь не русские монархисты.
