Они опустили в яму подобие настила из связанных между собой березовых веток, а затем старуха взяла кувшин, вылила часть содержимого в чернеющее углубление в земле и что-то выкрикнула.

Настал час бежать отсюда со всех ног!

Покинуть этот подозрительный дом с его обитателями, которые, как выяснилось, терпеть не могут незваных гостей и готовы сделать с ними что-то нехорошее. От предположений, что именно здесь делают с такими, как она, по коже шел противный и будоражащий мороз.

Только бы выйти незамеченной и добраться до машины!

Спущенное колесо девушку уже не волновало. Уж как-нибудь она выедет отсюда, лишь бы сама машина оказалась на ходу. Навигатор в телефоне по-прежнему вел себя очень странно. Курсор метался из стороны в сторону и крутился как заведенный. При попытках сделать звонок, шел сброс.

Яна снова присела, чтобы не мелькать в открытых окнах, и, нагнувшись в три погибели, добралась до входной двери, через которую доносились протяжные горловые звуки. Это старик заунывно пел свою диковатую песню на непонятном языке.

Девушка потянулась к дверной ручке, сделанной из толстой полоски кожи и прибитой гвоздями к доскам. Сквозь образовавшуюся щель она выглянула наружу.

Чуть левее разливался свет. Оттуда же доносилось пение старика. Яна приоткрыла дверь и выскользнула на крыльцо. Ключи от машины и телефон болтались в кармане куртки, и девушка придерживала их, чтобы они ни в коем случае не выпали.

Она решила обойти дом, чтобы подобраться к машине с другой стороны, но как только Яна завернула за угол и прошла несколько метров, под ногами что-то захлюпало. Ноги провалились во что-то мокрое и вязкое.

Девушка чертыхнулась, достала телефон, чтобы включить фонарик, и охнула.

Прямо за домом притаился край тихой узкой заводи, что вел от шумевшего где-то вдали водоема. Странно, что она не остановилась до того, как угодила в противную жижу. От застоявшейся воды резко и противно пахло болотом.

Выходит, здесь не пройти. Придется повернуть назад и попробовать выйти к машине через лес. Тут, как и на поляне, низко стелился белый туман, усиливая неприятные ощущения.

Ноги насквозь промокли и покрылись зеленоватой пленкой. Хорошо, что в багажнике есть запасная пара обуви, и вскоре можно будет переодеть ее, потому что ноги стали сильно мерзнуть.

За крыльцом Яна остановилась, слушая посторонние звуки. Она старалась ступать как можно тише, беспокойно озираясь. Неприятное, даже пугающее пение все еще разносилось кругом. Значит, старики все еще стоят у вырытой ямы и совершают свой непонятный обряд.

Девушка посмотрела назад, пригнулась, а затем быстро поспешила мимо крыльца, когда внезапно перед ней что-то мелькнуло.

Она остановилась как вкопанная, выпрямилась и обомлела.

Прямо перед ней, откуда ни возьмись, выросла темная фигура старухи.

Рот на морщинистом бесстрастном лице искривился, превращаясь в широкую улыбку, сияющую блеском белых зубов. Женщина склонила голову к плечу, недоуменно посмотрела на гостью, застывшую от ужаса, и хрипло произнесла:

– Не спится тебе, что ли?

Пораженная Яна ничего не успела ответить.

Старуха поднесла сжатый кулак ко рту, распрямила его и что есть силы дунула на ладонь.

Девушку окутал какой-то порошок, словно пылевое облако. От неожиданности она вдохнула его полной грудью, чувствуя, как мелкие частицы заполняют ее. Перед глазами все поплыло, ноги стали ватными.

Против собственного желания бежать прочь, захотелось прилечь прямо тут, на влажную и холодную траву. Перед затуманенным взглядом мелькнуло лицо старухи, полное не то радости, не то ехидства.

Хозяйка дома склонилась над замершей девушкой и уставилась ей прямо в глаза, разглядывая с особым любопытством. Она поднесла крючковатые длинные пальцы с острыми ногтями, похожие на заостренные лапки паука, прямо к ее лицу.

Старуха повернула голову лежащей на земле в одну сторону, а потом в другую, словно прикидывала что-то и обдумывала. Яна с ужасом почувствовала, как тело все сильнее охватывает слабость, мышцы немеют и становятся совсем безвольными.

Она почти не ощущала холод, идущий от земли, и то, как одежда становится сырой. Здесь все было пропитано плотной и липкой влагой клубящегося тумана, мокрой травы и замершей рядом заводи. Она бы сейчас и слова не смогла выговорить, потому что язык перестал слушаться.

Яна словно окоченела, застыла, будто ее с ног до головы обкололи анестезией. А еще казалось, будто она выпила крепкого алкоголя, отчего по венам сейчас струилась кровь с порядочной дозой спирта. Все куда-то смещалось и казалось ненастоящим.

Старуха проявила недюжинную ловкость, когда схватила девушку за ноги и без усилий потащила, будто та ничего не весила. Но Яна и этому странному обстоятельству толком не смогла удивиться. Ее скорее удивляло и чуточку настораживало другое.

Ей было совершенно все равно, что сейчас происходит.

«И откуда у пожилой женщины столько сил?»

Так как ее волокли лицом вверх, она видела высокое фиолетово-синее карельское небо и сосны, что плавно покачивались на ветру. Где-то высоко мерцали слабые, едва различимые звезды. Яна бесстрастно отмечала про себя, как же исключительно прекрасна местная природа. Она дышала так же медленно, как и застывшие деревья, что ожидали снега.

Ожидали покоя и сна.

Наконец движение прекратилось.

Яна поняла, что оказалась среди зажженных масляных ламп и деревянных приземистых домиков, которые она прежде приняла за улья. Над полянкой стелился сизоватый дымок и смешивался с горячим воздухом, поднимавшегося от огня.

Лежа на земле, девушка обратила внимание, что двускатные крыши испещрены витиеватыми узорами, а края украшены резьбой. На подгнивших и покрытых мхом досках виднелись буквы и цифры.

Сквозь мутный туман медленно проявилась огромная фигура старика с длинными руками.

Он приблизился вплотную и тоже какое-то время разглядывал неподвижную гостью, что заблудилась в их лесу. Его лицо оставалось в тени, но глаза вспыхивали самым странным и непонятным образом, будто вместо зрачков там находились тлеющие угольки.

Он наклонился и легко подхватил девушку, чтобы переложить ее на широко расстеленную рыболовную сеть. Сделав это, подал знак старухе, и они подхватили сеть с двух сторон, чтобы перенести замершее тело поближе к выкопанной яме, а затем принялись опускать его вниз, в черный земляной проем.

Яна покачивалась, опускаясь все ниже, наблюдая над собой лица стариков. От сети шел запах тины и тухлой рыбы, а кроме того, сильно пахла сама земля – сыростью и прелыми листьями. Яму вырыли не слишком глубокой. Здесь стояла тишина, что показалась бы умиротворяющей, если бы не положение, в котором очутилась девушка.

Она все понимала, но чувства страха совсем не было. Только думала, как такое могло произойти и куда девался ее инстинкт самосохранения? Будто все эмоции и переживания разом покинули ее. Ведь по хорошему нужно бороться!

Нужно сконцентрироваться и попытаться найти выход! Спастись, пока не поздно!

Но мышцы совсем не слушались ее. Она по-прежнему совершенно ничего не чувствовала, будто наблюдала за собой со стороны.

Чье это неподвижное безвольное тело, не способное пошевелиться?

Старик и старуха встали над ямой, взяв в руки две чаши, чтобы отпить из них и часть плеснуть вниз. Несколько пахнущих жженой травой капель упало Яне на лоб.

Затем женщина разломила лепешку и одну половинку протянула мужу. Они принялись есть, неотрывно глядя на девушку в яме. Блики огня плясали на их застывших лицах. Сквозь мутный туман и дым их сосредоточенное пережевывание пищи рождало в голове множество вопросов.

Что же здесь происходит? Кто эти люди? Чего они на самом деле хотят?

Но, как и все последние события, после того, как девушка надышалась тем мелким старухиным порошком, этот вопрос задавался совершенно безэмоционально.

Пожилая пара доела лепешки, взялась за руки, вытянув их над вырытой ямой и встав один напротив другого.