Тебе все осточертело. И рутина кажется нестерпимой. Ничего нового. Хоть бы начальник поменял свои придирки.

   И тут ты вспоминаешь случай из своей жизни. Происходящее предстоит перед глазами как живое настоящее.

   Промозглый осенний вечер. или ночь? Тусклый месяц то и дело скрывается за рванными облаками, который несет холодный ветер. Накрапывает дождь. Студеная вода иногда затекает за шиворот. Но ты не один. Греет мысль, что она рядом. Ей тоже холодно. Она прижимается к тебе. По такой погоде до еë дома очень далеко. И ты волнуешься, что она застудится. Необходимость толкает тебя подумать о том, каким образом ей оказаться быстро дома. Поймать такси? Но время такое, что на этой пустынной дороги даже велосипедиста не увидишь. Тогда ещё такси ловили, а не вызывали. Но пустынная дорога обещает только долгое ожидание. И вот ты знаешь, что через 5 минут вы будете сидеть в салоне, а ещё через 5 она будем дома пить горячий чай.

   Знаешь. Знаешь настолько уверено, что это знание отдаётся тяжестью в твоей голове. И ты совершенно не удивлен, когда через пару минут появляется ЗИЛ, останавливается возле вас и дружелюбный водитель предлагает подвезти. Воспоминание это было или видение – оно оставляет тебе приятное чувство всемогущества. И ты решаешь, почему бы и нет, почему бы не изменить свою жизнь как пустую дорогу.

И вот знание прорастает в тебе, как росток сквозь асфальт. Ты чувствуешь его упругость. Оно порождает образы. Ты уже слышишь происходящее. Ты чувствуешь присутствие других людей, чувствуешь сложность вопросов, которые ты решаешь. Они не такие как сейчас. Они сложные и интересные. Они поглощают тебя полностью и увлекают в поток. Но вот ты выходишь из этого потока и видишь счастливые лица. Ты разделяешь свою радость с окружающими. Они гордятся твоим успехом. Жизнь пошла по другой колее.

   Наступает завтра. Ты приходишь на работу и узнаешь, что ты уволен. Просто по сокращению штатов. Резюме. Хедхантер. Интервью. Ожидание решений и так три месяца. И вот – вау. Ты на новой работе. И она тебя поглощает. Она настолько интересная, что ты не можешь остановится. Поток захлестывает тебя. Каждый день ты получаешь новые знания и достигаешь новых высот. Твои товарищи разделяют твой успех как в твоем знании тогда, три месяца назад. И ты опять чувствуешь себя всемогущим.

   P.S.: Так работает Намерение.

   Сон был тяжелый. Он несколько раз вставал ночью, пил воду, ложился, ворочался, пытаясь уснуть, а потом на некоторое время проваливался в темноту. Темнота была мертвенно тихой, липкой и обволакивающей. Но в этой темноте, где-то там вдалеке он видел отблеск света. В нём проявлялись расплывчатые образы, возникали нечеткие звуки. Все это переплеталось и отдавалось где-то внутри ощущением преодолеваемой опасности, грозной, но радостной.

   Как не странно, но утром он вскочил бодрым и уверенным в себе. Наскоро сделал зарядку, побрился, умылся. Нет, он не завтракал. Практически никогда он этого не делал. Он пил кофе непосредственно перед выполнением задачи. Обедал плотно, поэтому считал, что утреннего кофе вполне хватает для поддержания сил.

   На этот раз задача была сложной. Надо было скоммутировать кабель под напряжением на глубине 2 метров воды. Он приехал вовремя. Однако его напарник опередил его и уже был одет в прорезиненный гидрокостюм с аквалангом. Он начал переодеваться, но Степан Казимирович его не стал ждать. В тот момент, когда он натягивал на ноги ласты, под водой голубым сиянием полыхнула тревожная странность. Чувство опасности как во сне обожгло его.

   Только не допускать предположения, не давать уму сформировать окончательное и бесповоротное, сохранять состояние неопределенности, пряча в самые дальние уголки своего ума липкое, темное, страшное.

   Он нырнул в одной ласте, не успев одеть даже акваланг.

   Казимирыч – почему его так звали? Может у него отец был поляк? Сосредоточив мысли на этом дурацком вопросе, он стремительно стал настигать уходящее в глубину тело.

Ещё не коснувшись его, он воспроизвёл чувство радости от преодоления опасности. Ясный свет наполнил ум. И в этом свете он видел образ напарника, улыбающегося, бодрого и весёлого.

   У Степана выпал загубник и он, видимо, наглотался воды. Но не это было главное. Он

   ЗНАЛ,

   что тот ещё жив. Схватив его за вентиль акваланга, он устремился вверх, работая свободной рукой и ногами как сумасшедший. Вторая голубая вспышка и разряд достигли их почти на поверхности.

   Липкая темнота отступала, свет проникал в нее все сильнее, все глубже. Он открыл веки. Белые стены, за полуоткрытым окном шелестел клен. Живой. Он знал, что жив. Он знал, что напарник жив и это знание таким родным, таким истинным. На соседней койке послышался могучий храп, такой знакомый и не раз слышимый в условиях командировки. Он улыбнулся, закрыл глаза и провалился в приветливые объятья пушистой темноты.

   Вечеринка была в разгаре. Макс давно еë приметил в толпе и в танце приближался с мыслью провести этот вечер с ней. Бассейн, дворик перед ним, портал виллы и столики на террасе были ярко освещены. Как это часто бывает, особенно неугомонные, приняв на грудь, падали в воду. Их со смехом оттуда вытаскивали, и они снова принимали участие в общем веселье. Было довольно шумно. И тем не менее гремящий бит заглушал все.

   Еë звали Сьюзен. И её пребывание здесь было преднамеренным. Конечно, Сьюзен никто не приглашал, как это было всякий раз, когда она принимала участие в подобных мероприятиях. Утром, познакомившись в кофейне с охранником, она пообещала, что придет на вечеринку и останется после неё. И поэтому неприглашенная, но ожидаемая Сьюзен была здесь.

   Еë друг и любимый находился за высоким забором. И в его планы входило отключить электричество ровно в одиннадцать вечера, чтобы Сьюзен могла спокойно почистить сумочки и карманы гостей. Да-да, Сьюзен была воровкой. В свои 23 года она уже много повидала. Была стройной, подтянутой, не сказать, чтобы красивой, но впечатляющей и харизматичной на лицо. Это мешало работе. Поэтому выполнять её Сьюзен предпочитала под покровом темноты. Вот и на этот раз она с нетерпением ждала, когда Джо вырубит свет на подстанции.

   До 11 часов оставалось совсем немного, каких-нибудь 5 минут.

   Максу так хотелось остаться с этой девушкой наедине в полной темноте, что он уговорил слугу погасить свет на всей вилле.

   В это время Джо уже подходил к подстанции. Неожиданно из-за поворота вынырнул старый джип. Переднее колесо было пробито. Джип сильно занесло, и он вылетел на тротуар. Раздался грохот.

   Слуга спускался в темный подвал. На третей ступеньке сверху он зацепился за стоящее ведро и полетел вниз.

   До Сьюзен оставалась каких-нибудь пол метра и Макс протянул руку: «Девушка, как вас зовут? Вы мне странно знакомы. Может это предзнаменование, что мы встретились здесь?».

   У неё расширились глаза, в животе появилось напряжение, дыхание сбилось, стальной стук сердца проник в голову.

   Ей так хотелось, чтобы свет погас. Она знала, что он сейчас погаснет. Может это знание передалось Максу? Нет, он итак знал, что станет темно. Ведь Макс сам попросил слугу об этом.