…

Следующим утром громогласный рев рога оповестил о прибытии Бранд-дамов. Вскочив с кровати от пробирающего звука, Ма-ллок натянула цветастую юбку, кофту, взяла за руку Ири-ту, глаза которой были полны страха, и побежала во двор. На улице стояла пыль, в воздухе кружились, движимые потоками, частицы песка и сухой земли. Рядом из домов в суете выбегал народ. Старший брат выкатил отца на деревянной каталке из темной глубины хижины. Звуки раздавались там и тут по всему поселению. Крики, суета, вопли, плач – то, что Ма-ллок слышала каждые несколько месяцев со дня своего рождения.

– Идут!

– Всем на площадь!

– Боги, помилуйте, помогите нам во времена…

– Бежим, быстрее!

Семья собралась у хижины: отец в каталке с впалыми темными глазами и опухшими костяшками на руках, мать с напуганным взглядом, сжавшая челюсть в борьбе, старший брат, темнокожий и высокий, вел каталку отца. За ними столпились Ири-та, маленький братик, сестра Микла-ту и сама Ма-ллок. Они двигались к площади, каждый молился внутри за здоровье близких. Мать вспоминала о сыне, которого забрали, и говорила с Богами.

Площадь светлела впереди, выложенная белым камнем, окруженная постройками для подношений Богам, колодцами с водой, с монументом Калооса в центре. В обычные дни на площади собирался народ для обмена товарами, дети бегали, прыгая с одного каменного блока на другой, главы поселения собирались у монумента для обсуждения дел и решений.

Солнце стояло над равниной беспристрастно яркое, как и в любой другой день. Ма-ллок провела взглядом по людям, собравшимся на площади. Все сгорбились, согнулись, кто-то молился, кто-то смотрел перед собой в ужасе, кто-то застыл в оцепенении, другие – ходили вокруг, некоторые – обнимали семью. Ма-ллок с родителями, сестрами и братьями встали сбоку толпы, выстроившись в два ряда. На площадь подтягивались и другие: полный краснолицый свинопас, глинодел с бегающим опущенными глазами, лекарь с семьей, друзья брата с фермы пшеницы, молодой человек, который приходил к Ма-ллок свататься, и которого отправил отец, подруга Ма-ллок с матерью. Все поселение собралось на большой площади, встречая пришельцев из Бранд-дама. Ма-ллок положила руку на каталку отца спереди. Тошнота поднималась вверх к горлу, солнце казалось еще ярче.

На площадь ворвались кони с всадниками. Группа наездников внеслась на площадь с громыхающим громом рога, подняв пыль в воздух столпами. Вперед выбежал один всадник с полосами краски вокруг носа, с ожерельем из клыков зверя и с длинной набедренной повязкой из обработанной шкуры. На руках – темные татуировки пятнами вокруг запястий и локтей. На голове – корона из трех черепов грифа с длинными клювами. Наездник очертил толпу грозным взглядом. В руках он нес металлическое изогнутое орудие. За ним на площадь влетели еще несколько всадников, остановившись немного позади.

Толпа подняла шум с возгласами ужаса, кто-то истошно закричал.

“Стоять, поселение Каалоса! Перед вами Гринч-Грок, сын вождя племени Бранд-дам! Никому не двигаться с площади и слушать, что скажет тот!” – один из всадников позади рычащим голосом провозгласил желание Бранд-дама.

Сын вождя спешился с коня и мощной, жесткой походкой пошел к толпе. Молодой Гринч-Грок прибывал каждые несколько месяцев, чтобы забрать людей. На памяти Ма-ллок он еще в отрочестве приезжал с отцом вместе, а теперь, несколько лет назад, стал в одиночку забирать дань.

“Мы приехали забрать двоих из вас! Слушайте нас, и все будет хорошо, по обычаю! Вздумаете сопротивляться – перебьем всех здесь”, – устрашающим взглядом сын вождя окинул толпу.

Ма-ллок помнила, как пару лет назад выбранный рискнул убежать. Гринч-Грок занес орудие и отрубил тому голову на месте, а затем забрал всю его семью с собой.

Сын вождя пошел с краю толпы полукругом, рассматривая народ, гордо и прямо, с суровым бесстрастным лицом. Люди напротив отводили взгляды, опускали головы, закрывали глаза в мольбе, надеясь, что Боги помогут им в эти минуты. Ма-ллок снова начала молиться, взяв мать, стоявшую рядом, за руку. Мать твердо сжала руку дочери.

”Ты”, – провозгласил Гринч-Грок. Напротив его пальца стоял взрослый, почти пожилой мужчина, с наполовину седыми волосами, согнувшийся из-за страха. Гринч-грок смотрел прямо на мужчину, ожидая, как тот выйдет из толпы и пойдет к всадникам. Глаза мужчины смотрели безумно, почти вылезая из орбит. Он помедлил, смотря на сына вождя, а затем шатающимся шагом вышел из первого ряда и, как во сне, смотря прямо и беззвучно шевеля губами, прошел сбоку Гринч-Грока к всадникам Бранд-дама. Рука матери сжала пальцы Ма-ллок.

Сын вождя продолжил движение по кругу, рассматривая народ, подходя все ближе к семье Ма-ллок, которая стояла с дальнего краю. С каждым шагом Гринч-Грока сердце Ма-ллок опускалось все ниже и билось все сильнее. В какой-то момент все происходящее показалось нереальным и далеким. Она представила, что они сидят с семьей в хижине и ужинают. Отец еще не в каталке и учит ее плести нити, пока мать кормит грудью маленького братика, Ири-та сажает свою тряпичную куклу за стол, старший брат уминает хлеб, а Микла-ту говорит с старшей сестрой о ее скором замужестве. Среди всеобщего напряжения Ма-ллок почувствовала спокойствие.

Сын вождя остановился напротив семьи Ма-ллок. Девушка резко упала в реальность, когда палец Гринч-Грока показал на нее. Она посмотрела на того черными сияющими глазами, сердце застучало о грудную клетку, руки вспотели, дыхание сбилось. Мать сжала небольшую руку сильно, в отчаянии, не желая смириться с произошедшим и отпускать Ма-ллок. Сын вождя смотрел прямо в глаза девушки со спокойствием и уверенностью, будто это было для него обычным делом. Скоро Ма-ллок сделала первый шаг сквозь первый ряд между каталкой отца и отошедшим вбок старшим братом. Брат глядел так же безумно, как и первый выбранный мужчина. Он мог броситься на Гринч-Грока, будь чуть глупее, но, к радости Ма-ллок, не стал двигаться, а лишь смотрел с нескрываемым презрением. Ири-та вскричала:

– Нет! Ма-ллок! Пожалуйста, не ухо…

Мать прижала ладонь ко рту Ири-ты, удержав ее на месте. Та повисла на ее руках. Отец взглянул сквозь тонкую мутную пелену, подняв руку в сторону Ма-ллок и опустил взгляд вниз на землю.

Ма-ллок шла вперед медленно шаг за шагом мимо сына вождя. Сердце колотилось о ребра. “Что мне осталось? Что я могу сделать?” – быстрая мысль пронеслась в голове Ма-ллок.

Она подошла к воинам. Один из них связал ее руки и, резко приподняв, посадил в повозку. Ма-ллок уже не молилась, лишь через пелену слез смотрела на семью в толпе, не желая осознавать, что произошло. Мужчина из поселения в повозке рядом безумно смотрел в землю выпирающими глазами.

Скоро всадники развернулись, тронулись и понеслись в сторону от поселения, следуя за сыном вождя и унося с собой Ма-ллок.

…

Ма-ллок сидела на полу в темной комнате деревянного дома. Вокруг валялись металлические кандалы и солома. В другом углу сидел мужчина, обняв ноги руками и раскачивался взад-вперед. Ма-ллок вспоминала, как они заехали в поселение Бранд-дам, как маленькие дети бежали за всадниками, крича: “Добыча! Добыча! Гринч-Грок вернулся!” – размахивая палками и колотя ими друг друга. Гринч-Грок ехал во главе группы всадников, не оглядываясь вокруг. Женщины по сторонам дороги улыбались и, маша ему, сбивались в группы, хихикали между друг другом. Повсюду на дорогах стояли воины в серых набедренных повязках, с копьями и суровыми обветренными лицами. По краям проезжей части шел частокол, устрашающий прикрученными зубами зверей и металлическими зубцами по всей длине забора.