– И много было желающих – на сутки-то снять? – поинтересовался Станислав.

– Ну, командированные были – они и на неделю, и даже на две снимали, кто как. А в основном молодежь спрашивала. Молодежь-то нынче сами знаете какая – разнузданная. Так вот, в основном молодые и брали ключики. Были даже постоянные клиенты. Но у меня все строго было – паспорт брала и все данные в тетрадку переписывала, только потом отдавала ключи.

– Ах, вот даже как! – удивился Станислав. – А вот следователю вы об этом отчего-то не сказали.

– А чего это я должна была ему говорить? – снова фыркнула Перцева. – Они тут ко мне вломились в чистую квартиру обутые, даже разрешения не спросили, и смотрели на меня так, словно это я из окна соседней квартиры стреляла и ту женщину убила. С чего это я им все выкладывать должна? Тем более что сведения о клиентах – это кофин… кон-фи-ден-ци-альная информация. Вот.

– Да-да, – сдерживая улыбку, покивал Станислав, – конфиденциальность – прежде всего. Скажите, а вот тетрадочка та у вас сохранилась, куда вы все данные съемщиков вписывали?

– А как же! Так у меня и лежит в комоде в спальне. Мало ли, вдруг кто спросит.

– А у вас ее, значит, никто не спрашивал?

Перцева снова презрительно фыркнула:

– Никто не спрашивал. Про ключи спрашивали, про то, кому ключи давала, кроме тех, кто по объявлению приходил, тоже спрашивали. Но я-то никому не давала просто так. Квартира не моя, вот и не давала, мало ли… А вот про записи не спрашивали, а я и не говорила, – гордо вскинула она подбородок.

– А мне вот сказали, – хитро улыбнулся хозяйке Станислав и, отхлебнув чаю, похвалил: – М-м-м, какой ароматный у вас чаишко.

– Так вы ведь в квартиру не вламывались, разулись, вежливо попросились, вопросы вежливо задавали, вот потому и рассказала, – ответила улыбкой на улыбку Крячко Перцева.

– А показать-то мне покажете вашу тетрадку? – хитро подмигнул Крячко хозяйке.

Та посмотрела на полковника внимательно и с некоторым сомнением, но потом тоже подмигнула ему в ответ и, махнув рукой, встала.

– А покажу, чего уж там! – Она вышла и вернулась через некоторое время с толстенькой тетрадочкой. – Вот, тут все, кто за полгода приходил и кто снимал квартирку. Тут и адреса есть. – Она положила тетрадочку на стол и сверху прихлопнула ее ладошкой.

– Ого, – удивился Станислав, открыв тетрадку и пролистав ее. – Как много! А вы не могли бы мне, Людмила Федоровна, эту тетрадочку одолжить на время? Хотелось бы ее изучить повнимательней. Но потом я вам ее верну всенепременно.

Перцева снова с недоверием посмотрела на Крячко, но, не найдя в нем ничего заслуживающего ее неодобрения, махнула рукой и сказала:

– Да забирайте насовсем. Она мне и не к чему уже, эта тетрадка. Теперь-то в квартире Ирочка, внучка Вероники Алексеевны, живет. Пару месяцев назад въехала. Никому теперь сдавать ее не будут, после того как там такие дела произошли.

– И еще пара вопросов, Людмила Федоровна. – Крячко отпил чаю и серьезно посмотрел на хозяйку. – В тот день или накануне дня, когда произошло убийство и из соседской квартиры стреляли, вы ничего подозрительного не видели?

– Днем все тихо было, – вздохнула Перцева. – А вот вечером… Я ведь в десять часов в свою комнату ухожу. У меня там и телевизор есть. Я кино смотрю, и хотя спать поздно ложусь, но никуда не выхожу уже. Может, Ростик чего слышал? Он тем вечером поздно пришел. Гулял с кем-то, а потом с парнями в подъезде еще и общался до полуночи.

– А квартиру вы всегда после постояльцев сами убирали? Последний раз после студентов?

– Квартиру я всегда после всех сама и мыла. И после студентов тоже. А как же! Но не в тот день мыла, когда ключи они вернули, меня тогда в городе не было, к сестре ездила в Ивантеевку, а на другое утро.

– То есть это было двадцать седьмого числа? – уточнил Станислав.

– Ну да, двадцать седьмого. А на следующий день оно вон как все вышло. Кто-то влез, значит, в квартиру-то.

– А с внуком вашим, с Ростиславом, мне можно будет переговорить? Где мне его найти?

– Да где ж еще? – удивленно произнесла Людмила Федоровна. – На работе он сейчас – в «Пятерочке». Той, что на улице Свободы. Ага. Найдешь небось. Спросишь Перцева Ростислава Александровича. Он там до десяти вечера работает. Так что вполне даже найдешь. Там он, где же ему еще быть-то. Но его вроде бы как уже спрашивали, что он видел или слышал.

– Работа у нас такая, что не по одному разу приходится людей обходить и вопросы задавать, – улыбнулся Станислав и встал из-за стола. – Спасибо вам за угощение, Людмила Федоровна, и за доверие спасибо. – Он взял тетрадку, которую принесла Перцева. – В нашем деле ведь как – если люди доверяют, то и рассказывают нам иной раз такие вещи, которые потом помогают найти преступника. Вроде бы мелочь, и не обратишь на нее поначалу внимания, а потом раз – и понял: вот оно главное-то!

– Да чего уж там, чем я помогла то? – смутилась хозяйка. – С добрым и вежливым человеком чего же не поговорить-то, чего не рассказать-то…

– Всего вам хорошего и здоровья, – откланялся Станислав и отправился искать внука женщины Ростислава.

Целых полтора часа Лев Иванович Гуров старательно смотрел видеозапись с квадрокоптера. Вопреки его представлению, что все съемки с такого аппарата должны производиться с высоты птичьего полета, таковых высотных съемок было немного. Но зато отлично были сняты кадры с низкой высоты, примерно с трех метров, когда аппарат маневрировал невысоко над гостями и делал отличные фотографии и видеозаписи.

Время просмотра двух часов съемок – два раза по часу – Гурову удалось уместить в полтора часа. Глаза его уже устали от постоянного напряжения и покраснели с непривычки так долго смотреть на монитор компьютера.

– Лев Иванович, уже без пяти одиннадцать, надо выдвигаться, – напомнил ему Примаков.

– Все-все, я уже закончил, – ответил Лев Иванович и потянулся, растягивая задеревеневшие от долгого сидения мышцы. – У вас, кстати, Тимур Михайлович, там случайно не самое начало торжества? Не встреча гостей?

– Да, приезд, парковка и встреча гостей, – подтвердил майор.

– Тогда давайте свою флешку мне, я вместе с Данилиной просмотрю видеозаписи. Пусть она меня со всеми участниками торжества, так сказать, заочно познакомит. И все, пойдем уже. Наверняка нас уже ждут.

Они спустились к выходу из управления, где их уже ждали Терентьева и Струков. Все сели в машину, и Гуров поинтересовался у коллег:

– Много еще у вас осталось видеозаписей просмотреть? Я-то свою часть всю просмотрел и даже кое-что себе на заметочку взял. Например, заметил во второй части видеосъемок – это где-то в четыре часа после полудня – интересную тень за гостевым домиком. Но нужно будет увеличить и просмотреть еще раз. Но это уже со специалистом. Что у вас? Есть что-то интересное? И кстати, не помню, я спрашивал или не спрашивал о времени убийства? – Он посмотрел на Примакова.

– Стреляли в шестнадцать двадцать, – доложил майор. – А насчет того, много ли мне еще осталось – так еще часа два, два с половиной смотреть. Я только первые файлы просмотрел – приезд гостей и церемонию.

– У меня примерно так же по времени осталось, – ответил Струков. – Но пока ничего стоящего не нашел.

– А вот у меня есть интересная деталь, – сказала Терентьева. – Примерно в три часа дня оператор заснял ссору жениха с отцом. Съемки велись издалека, и о чем они спорили, не слыхать, но зато хорошо видно, как Данилин-старший отчитывает сына, а тот стоит и смотрит на него, сжав кулаки, а потом что-то резко отвечает и начинает что-то доказывать. В общем, налицо все признаки ссоры.

– Угу, это уже хоть что-то. Послушайте, я так понял, что у нашего замминистра есть карабин «Тигр-9», который он держит якобы в сейфе. И этот сейф… Где он вообще находится – в краснодарской квартире или тут, в Сочи?

Оперативники недоуменно переглянулись.

– У Данилина два сейфа для оружия – и тут, и в Краснодаре, но где именно он держит свой охотничий карабин…