- Отряд! Первый уровень! Внима-а-ание!

Ботинки щёлкнули в один момент эхом, когда толпы «муравьёв» в белых коcтюмах приветствовали их. В такой же безупречный унисон они закричали:

- Добрый день, сэр!

- Что это, грёбаный хор мальчиков? - прогремел голос. - Этот человек герой! Он заслужил медали! Он рисковал своей жизнью ради нас! Он принимал вражескую зенитную артиллерию, когда вы все играли в очко и дрочили в старшей школе! Проявите к нему уважение! А теперь скажите так, будто вы служите в ВВС, а не в Национальной гвардии!

- ДОБРЫЙ ДЕНЬ, СЭР!!!

Вокальный отчёт прозвучал как канонический выстрел. Венц вздрогнул и приподнялся на дюйм. Он просто смотрел на них всех, отвесив челюсть.

- Генерал? - напомнила Эштон.

- О, да, - он и Эштон ответили на приветствие.

Венц, ошеломлённый, выдержал старинный военный жест. Насколько он мог видеть, мужчины в белых комбинезонах стояли прямо, как шахматные фигуры, и в мёртвой тишине приветствовали их.

- Сэр? - прошептала Эштон. - Опустите руку и произнесите встречную речь.

- О, да... - Венц опустил правую руку и пробубнил: - Ну, продолжайте работу, ребята.

- Вы слышали генерала? - вернулся рёв. - Что это за херня, перерыв на обед ВМФ? Вы собираетесь есть пироги и вытираться салфеточками? Будете пить эспрессо и говорить об искусстве? Возвращайтесь к грёбаной работе, дамы, или я отправлю вас всех в эту грёбаную пустыню, и последним следом от всех ваших жалких задниц будут кусочки ногтей на песке!

Боже, - подумал Венц. - Эти ребята жёcткие, они похлеще морских пехотинцев.

Мужчины немедленно вернулись к своим секретным обязанностям, когда обслуживающая бригада вырулила самолёт подальше в служебную бухту.

Трепет Венца сидел у него на плече, как домашний попугай, когда он следовал за Эштон по тому, что, казалось, было главным проходом к этому настоящему подземному терминалу. Светящиеся полосы вдоль пути разветвлялись под разными углами, каждая заканчивалась собственной лифтовой платформой.

- Где ангары? - спросил Венц.

- Глубже, намного глубже, - лётные ботинки Эштон цокали по полу, похожему на бесшовную стальную пластину, выкрашенную в глянцево-чёрный цвет. - Фактически, три из них имеют глубину в шестьсот футов^[13] и встроены в многослойные бункеры, которые выдержат подземный взрыв мощностью в пятьдесят мегатонн.

- Это место, должно быть, стоило миллиарды.

- Точнее девяносто пять миллиардов...

Венц разинул рот.

- Это почти треть годового оборонного бюджета!

- Это не деньги из бюджета обороны, это всё чёрные деньги, генерал. У дяди Сэма есть варианты их получить, которые вас удивят. Объект потребляет почти десять миллиардов в год только на техническое обслуживание и эксплуатационные расходы. Это первый уровень, очевидно, уровень доступа к поверхности - это только верхушка пирога.

- Экспериментальный самолёт - это то, с чем мы здесь имеем дело, верно?

- Как-то так. Самолёты, с которыми даже вы никогда не имели дела, сэр. В основном это более новый вариант "EM-Crafts".

- "EM-Crafts"? - Венц слегка недоумевал. Он думал, что летал на всём. - Что, чёрт возьми, это такое?

- Корпорация "Нортроп" производит их в Пенсильвании. Вы слышали о рельсовых пушках?

- Конечно, но это же только теория.

Эштон улыбнулась.

- Не верьте всему, что вы читаете в "Popular Science", генерал. Прямо сейчас у нас на орбите находятся действующие рельсовые пушки SDI.

- Разве это не ужасное нарушение последнего договора по ПРО?

- Да. Так или иначе, "EM-Craft" - это рельсовая пушка наоборот. Градуированная цепочка энергии электромагнитных импульсов обеспечивает тягу для самолёта. Максимальная скорость - семь тысяч узлов.

- Да ладно вам! - сказал Венц. - Даже «Аврора» не так быстро летает.

Эштон улыбнулась его изумлению.

- Вообще, по сравнению с самолётами на этом объекте, «Аврора» - это прошлый век. У нас есть три разных ядерных ПВРД, ни на одном из которых вы не летали, у нас есть "F-18", оснащённые двигательными установками на жидком кислороде, и у нас есть новый бескрылый истребитель-невидимка...

- Не бескрылый, - перебил Венц, - вы имеете в виду «летающее крыло», как у B-2.

- Я имею в виду бескрылый, генерал. Он имеет длину одиннадцать метров и выглядит как чёрный карандаш. Ни крыльев, ни хвоста, ни закрылков. Это летающая труба.

Венц был взвинчен.

- Но это противоречит всем стандартным законам аэронавтики!

- Нет, это не так, - огрызнулась Эштон.

- Тогда как он может маневрировать в воздухе?

- Векторные вентиляционные отверстия сзади, гироскопы в носу.

Венц не поверил этому, а во что он мог бы поверить, когда огляделся на это огромное место? Внезапно его охватило волнение. "EM-Crafts", ПВРД новой серии, прототипы бескрылых истребителей?

- Так вот для чего они меня хотят, - предположил Венц, следуя за Эштон до того, что, казалось, было концом терминала. - Чтобы летать на этих новых штуках.

- Нет, - сказала Эштон.

- Что значит нет? - пожаловался Венц. Её ответ прозвучал как оскорбление. - Этот чокнутый капитан и чокнутый старый четырёхзвёздный главный ещё в Мэриленде подтвердили, что я лучший пилот в проклятом мире. Почему я не могу летать на этих штуках?

- Вы слишком ценны, - как ни странно ответила она. - Здесь десятки отличных пилотов. Военно-воздушные силы были бы безумием, если бы позволили человеку вашего мастерства управлять самолётами, которые у нас есть.

- Почему? - Венц чуть не заскулил.

- Слишком опасно. Самолёты здесь в высшей степени экспериментальные. На этом объекте в среднем десять пилотов в год погибают из-за аварий. Вы можете летать только на тех самолётах, которые были усовершенствованы и признаны безопасными. У ВВС слишком много денег и времени на обучение, чтобы позволить вам погибнуть в авиакатастрофе.

Комментарий его разочаровал.

- Так что первые пилоты - корм... пока инженеры не исправят все ошибки.

- Звучит цинично, но да. Вы же не хотите знать, сколько пилотов погибло в прототипах «Авроры», прежде чем его можно было улучшить настолько, чтобы позволить вам летать на первых официальных испытательных рейсах?

Венц сухо сглотнул.

Иду по человеческим могилам. Каждый раз, когда я садился в новый самолёт... Я садился в кресло призрака...

- Я бы не стала на этом останавливаться, сэр, - предложила Эштон. - Как сказал генерал Ренье, всё дело в службе, всё дело в долге. Вы были слишком ценны для страны, чтобы рисковать в самолёте, который не прошёл достаточных испытаний. Главное - практичный результат.

- Да, отлично, практичный результат. Это какое-то дерьмо...

Два охранника в чёрной форме без опознавательных знаков стояли перед блестящим лифтом для персонала, каждый был снабжён винтовками М249 с 200-зарядными разъёмно-звеньевыми лентами. Они холодно посмотрели на Венца, затем расступились, когда заметили Эштон.

Над дверями висела тревожная табличка:

ЛИФТ ОТКЛЮЧЁН,

ГОТОВНОСТЬ ОБОРОНЫ: УРОВЕНЬ ОДИН,

НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ В СЛУЧАЕ ПОЖАРА ИЛИ НАЧАВШЕЙСЯ ЯДЕРНОЙ АТАКИ.

Лифт открылся только после того, как оба охранника одновременно вставили кодовые карты в гнёзда и нажали указательными пальцами правой руки на оптическую панель.

- Это серьёзное дело, - заметил Венц уже в лифте.

- Да, это так.

- Но почему охранники не идентифицировали меня?

- Потому что вы со мной.

Венц развил предположение дальше.

- Что ж, предположим, я держал вас в заложниках, предположим, что у меня был динамит под моим лётным коcтюмом, и я приказал вам вести себя нормально. Я бы взорвал его?

- Один из знаков в этой предупреждающей табличке на самом деле был цифровой линзой, соединённой с кадмиевым термографом. Если бы он обнаружил какие-либо колебания на моём лице - терзание, - прозвучал бы сигнал тревоги.