Литмир - Электронная Библиотека

Из Томебамбы выступил Гуайнакапа и прошел через Пуруас [los Puruas], и отдохнул несколько дней в Риобамбе и в Моче, а в Латакунге отдохнули его отряды, и у них было много чего пить из того обильного пойла, которое для этого было подготовлено и собрано со всех краев. Здесь приветствовали Гуайнакапу и посетили многие вожди и полководцы областей, и [он] послал преданных орехонов из своего рода [576], чтобы они отправились по побережью равнин и по всей горной местности [577], дабы принять отчет у «кипоскамайос [578] » [”quiposcamayos”], которые суть их счетоводы, [узнать] о том, что содержалось в хранилищах, и чтобы они узнали, как держались с местными жителями те, которых он поставил губернаторами, и хорошо ли были снабжены храмы Солнца, оракулы и гуаки, которые были в каждом месте; и он направил в Куско своих посланцев для того, чтобы они приказали те вещи, которые он повелел, и во всем была бы соблюдена его воля. И не было [дня], чтобы к нему не приходила почта, и не одна и не несколько, а множество, из Куско, из Кольяо, из Чили и со всего его королевства.

Из Латакунги он шел до тех пор, пока не прибыл в Кито, где был принят, по их обычаю и традиции, с большими праздниками и губернатор его отца вручил ему сокровища, коих были много, с тонкою одеждой и всеми прочими вещами, которые приличествовали его сану; и он почтил его словами, хваля его верность, называя его отцом, и [говоря], что он всегда будет почитать его согласно тому, сколь много служил он его отцу и ему. Соседние с Кито народы направили много подарков и продовольствия для короля, и он повелел, чтобы в Кито было построено больше покоев и больше крепостей, нежели было [прежде]; и было это затем исполнено, и были построены те [здания], которые наши обнаружили, когда захватили ту землю.

ГЛАВА LXVI. О том, как Гуайнакапа прошел по долинам равнин и что он свершил.

НЕКОТОРЫЕ ИЗ ОРЕХОНОВ утверждают, что Гуайнакапа из Кито возвратился в Куско равнинами до Пачакамы [579] [Pachacama], а другие, что нет, поскольку он [якобы] оставался в Кито до того времени, как [пока не] умер. Будучи осведомлен о том, что из этого вернее, я приведу это согласно тому, как я это услышал от некоторых знатных, которые лично были с ним на той войне; каковые говорят, что, когда он находился в Кито, к нему прибыли из многих краев послы, которые должны были радоваться с ним от имени своих земель; и что, основательно усмирив, обезопасив и много умиротворив провинции горных местностей, он подумал, что было бы неплохо совершить путешествие в провинции Пуэрто-Вьехо и того, что мы называем Гуаякиль, и к юнгам, и держал совет со своими военачальниками и предводителями; они одобрили его мысль и посоветовали ему приниматься за дело. В Кито остались многие из его отрядов, с которыми он собрался [в путь], выступил и вошел в те земли, где у него вышли с некоторыми их жителями некие стычки, но, в конце концов, те и другие [земли] склонились перед ним, и он водворил в них губернаторов и митимаев.

Пуна [580] [La Puna] вела упорную войну с Тумбесом, и Инга приказал прекратить ссору, и чтобы приняли его [на острове] Пуна, отчего Тумбалa [Tumbala] весьма огорчился, ибо был он правителем ее; однако он не осмелился подняться против Инги, но принял его на своем острове и поднес подарки, с притворным миром, ибо, когда тот удалился, вместе с жителями суши [материка] он попытался убить многих орехонов с их военачальниками, которые на плотах должны были войти в реку, чтобы занять материк; однако Гуайнакапа узнал о том, и сделал в связи с этим то, о чем я написал в Первой Части в главе LIII [581]. И, учинив великое наказание и приказав прокладывать мощеную дорогу в сильный шаг [582], которую они называют [дорогой] Гуайнакапы [583], вернулся и остановился в Тумбесе, где были построены здания и храм Солнца; и прибыли из областей оказать ему почтение с великим смирением. Он пошел по долинам равнин, приводя их в порядок, разграничивая между ними пределы и воды, повелевая, чтобы они не [вели] друг с другом войны и делали то, о чем в других местах было написано. И говорят о нем, что, когда он шел по красивой долине Чайанта [Chayanta], около Чимо, там, где ныне город Трухильо, находился на посевном поле старый индеец, и как услышал он, что там проходил близко король, то взял три или четыре огурца со своей земли, и все их отнес и сказал: ”Ancha hatun apo mico canba [584] ”, что означает: ”Величайший господин, съешь это”, и что на глазах господ и прочих людей [Инга] взял огурцы, и, съев один из них, сказал, глядя на всех, чтобы порадовать старика: ”Xulluy ancha misqui cay [585] ”, что на нашем языке означает: ”Воистину, это весьма сладко”, от чего все получили самое большое удовольствие.

И вот, продвигаясь вперед, в Чимо и в Гуаньяпе [Guanape], Гуармее, [Guarmey], Гуаре [Guara] [Гуаура – Guaura], Лиме, и в большинстве долин он приказал, чтобы ему сделали [всё необходимое] для него. И когда он прибыл в Пачакаму, то устроил большие праздники, и многие пляски, и возлияния, и жрецы со своими выдумками, по обыкновению, изрекали злокозненные речи, придуманные их хитростью, и некоторые [из этих речей] – из уст того же демона, который в те времена, [как] то общеизвестно, вещал этим [жрецам]; и Гуайнакапа дал им, как говорят, более ста арроб золота и тысячу [586] – серебра, и других драгоценностей и изумрудов, которыми была украшена большая часть того, что находилось в храме Солнца и в древнем [храме] Пачакамы.

Отсюда, говорят одни из индейцев, он отправился в Куско, другие же – что вернулся в Кито. В конце концов, было ли так, или же верно первое, что не столь важно, он посетил все равнины, и для него была проложена большая дорога, которая, как мы видим, была сооружена ими, и таким образом мы знаем, что в Чинче и в других частях этих долин он построил большие покои, хранилища и храмы Солнца. И, приведя в порядок все, что касалось равнин и сьерры, и умиротворив все королевство, [он] повернулся на Кито и пошел войной на отцов тех, которых ныне называют гуамаваконами [587] [guamavacones], и открыл лежавший на Юге край до реки Ангасмайо [Angasmayo].

ГЛАВА LXVII. О том, как Гуайнакапа, уходя из Кито, послал вперед некоторых своих военачальников, которые возвратились, спасаясь бегством от врагов; и о том, что он в связи с этим сделал.

РАССКАЗЫВАЮТ как о весьма достоверном, что Гуайнакапа, находясь в Кито со всеми военачальниками и старыми солдатами, которые с ним были [прежде], приказал, чтобы отправились [некоторые] из его военачальников с воинами на порабощение некоторых народов, которые никогда не желали иметь с ним дружбы; каковые, уже проведав о его остановке в Кито и преисполнившись оттого подозрений, подготовились и снискали поддержку своих соседей и родичей, дабы воспротивиться тому, кто выступит им навстречу; и у них были построены крепости и земляные валы, и [изготовлено] много оружия, того, что они используют. И поскольку они выступили, Гуайнакапа пошел вслед за ними, чтобы напасть на другую землю, что граничила с нею, каковая вся, должно быть, была соседнею с тем, что мы называем Кито; и поскольку его военачальники и отряды выступили туда, куда направлялись, не принимая всерьез тех, навстречу которым шли, думая, что с легкостью сделаются господами их полей и имений, [они] шли с поспешностью. Однако иную участь изведали они, нежели та, что им думалось, ибо на пути [те] вышли на них с великими криками и завываниями, и обрушились беспорядочною толпою, с таким мужеством, что убили и захватили многих из них, и так обошлись с ними, что разбили повсеместно и заставили их показать спины и со всею поспешностью обратиться в бегство, победоносные же враги [бросились] им вслед, убивая и хватая всех, кого могли.

Некоторые из наиболее проворных весьма много скитались до тех пор, пока не встретились с Ингою, которому сообщили лишь о случившемся несчастье, которое немало обеспокоило его. И, если смотреть на то с благоразумием, он совершил поступок великого мужа, который заключался в том, что [он] приказал тем, которые явились таким образом, чтобы они молчали и не рассказывали ни одному человеку того, что он уже знал, но возвращались бы на дорогу и предупредили всех тех, кто приходил разгромленным, чтобы они образовали на первом же холме, который им встретится, отряд, не страшась умереть, если таков будет их жребий, ибо он сам со свежими отрядами ударит по врагам и отомстит за них; и с этим они вернулись. И он не выказал смятения, ибо полагал, что если в том месте, где он находился, узнают новость, все соединятся и ударят по нему, и он окажется в еще более затруднительном положении. И со скрытностью он сказал им, чтобы они подготовились, что он хотел пойти нанести удар по неким людям, которых они увидят, когда дойдут до них; и, у всех на глазах оставив носилки, он вышел и ходил [пешком] полтора дня. И те, кто спасался бегством, каковых было множество, узрев приближавшиеся отряды, а это были свои, [невзирая на] плачевное свое состояние, остановились на склоне, и враги, которые следовали за ними, начали наносить по ним удары и убили многих; но Гуайнакапа ударил по ним с трех сторон, и в немалое смятение пришли они, увидев, что окружены, и вовсе не теми, кого уже считали побежденными. И хотя они пытались соединиться и сражаться, с такою силою нанесли им удар, что поля заполнял[ись] [588] умершими, и [когда они] желали бежать, им перекрыли путь и убили стольких, что немного живых бежало, если то не были пленные, каковых было множество, и где они проходили, там все приходило в волнение, [ибо] думали, что самого Ингу [уже] должны были убить и разгромить те, которые уже им самим были убиты и пленены. И как только стал известен конец [всего] этого, они привели все к умиротворению [asentaron el pie llano], чему все выказали немалое удовольствие.

122
{"b":"825650","o":1}