После окончания жертвоприношения Верховный Жрец с остальными жрецами шли в храм Солнца и после произнесения своих проклятых псалмов, приказывали выйти девственницам мамаконам, нарядно одетым, с большим количеством ими приготовленной чичи; и все, кто находился в великом городе Куско, вкушал скот и птиц, убитых для пустого [напрасного] жертвоприношения, и выпивали ту чичу, считавшуюся священной, подавая её себе в крупных золотых чашах, а находилась она при этом в серебряных огромных кувшинах, во множестве имевшихся в храме.

А поев и много раз выпив, как король, так и Верховный Жрец и все остальные, хорошенько развеселившись и разгорячившись от этого, когда только-только наступил полдень, становились в строй, и мужчины начинали громко петь вильянсики и романсы ^[280] [villancicos y romances], изобретённые их предками для подобных дней, - всё это было для того, чтобы воздать благодарность своим богам, обещая отслужить [им] за полученные благодеяния. И для этого имелось много, иногда оправленных драгоценными камнями, золотых литавр, принадлежавших ^[281] их женам, также помогавшие им петь вместе со священными мамаконами.

Говорят, что посреди площади у них был размещён огромный театр со ступеньками, великолепно украшенный полотнищами с перьями, золотой чакирой и крупными роскошными покрывалами из их [местной] столь тонкой шерсти, усеянных золотым шитьём и самоцветами. На вершине этого престола они ставили большую и великолепную статую своего Тисивиракочи; которого, а его они считали верховным создателем сотворённого, они ставили на самый верх и давали ему место наиболее почётное, а все жрецы находились возле него; Инга же со знатью и простым людом шли к ним поклониться, снимая альпаргаты, босиком, выражая полную покорность; и они опускали плечи, и, надувая щёки, дули в его [идола] сторону, совершая ему моча [mocha], что значит «поклон».

Ниже этого престола у них была статуя Солнца, о которой я не отважусь утверждать то, что сообщают о её великолепии и мастерстве, с каким она была сделана; а также [там] они ставили [статую] Луны и другие изваяния, вырезанные из дерева и камня. И да поверят читатели, что мы совершенно уверены, что ни в Иерусалиме, ни в Риме, ни в Персии, ни где бы то ни было ещё в мире, ни в одном государстве, и ни у одного его короля, не было собрано в одном месте столько богатств из золота и серебра, и самоцветов, как [это было] на этой площади в Куско, когда устраивались эти и другие подобные празднества; ведь [при этом] извлекались статуи их умерших королей Ингов, каждая со своей обслугой и утварью из золота и серебра, имевшуюся, скажу, [только] у тех, кто был в жизни добр и отважен, милосерден к индейцам, щедр на оказание им милостей, был избавителем от невзгод; потому что таких, из-за их неведения, канонизировали в качестве святых, и они почитали их мощи, не разумея, что [их] души горели в аду, а они верили, что те пребывали на небе. И то же самое было и в отношении некоторых орехонов или иностранцев, по ряду причин, которые они в своём язычестве обнаруживали, их также называли святыми. И они называют этот способ канонизации ильа ^[282] [illa], что значит «тело того, кто был добрым [хорошим] при жизни ^[283] »; или в другом значении ильапа ^[284] [illapa], означающее гром или молнию: и точно так же индейцы называют артиллерийские выстрелы, из-за возникающего от этого грохота ^[285].

Когда Инга и Верховный Жрец собирались вместе с придворными Куско и множеством людей, приходивших из окрестностей, а их боги были поставлены в ниши, тогда они им поклонялись, т.е. делали им поклон, принося при этом в жертву множество даров, состоявших из маленьких золотых статуэток, золотых овец и статуэток в виде женщин, сплошь небольшого размера, а также много других украшений ^[286]. И проводили они на этом празднестве Атун Лайме пятнадцать или двадцать дней, во время которых устраивали свои пышные таки и кутежи, и другие веселья по своему обычаю; в итоге жертвоприношение завершалось размещением изваяний идолов по храмам, а статуй умерших Ингов в их домах.

Верховный жрец получал свой сан пожизненно и был женат, и его так уважали, что был он наравне с Инкой [competia en razones con el Inga] и имел власть над всеми оракулами и храмами, снимал и ставил жрецов. Инга и он часто играли в свои игры [друг с другом]; и таковые были из великого рода и от могущественных родственников, и такой сан не давался человеку низкому и незнатному, хотя бы он был весьма достоин [имел большие заслуги]. Знатью называются все те, кто жил в [определённых] частях Куско, которые назывались ^[287] «Оренкускос» [”Orencuzcos”] и «Ананкускос» [Hanancuzcos] ^[288], а также их дети и потомки, хотя бы в других краях они проживали в других землях. И я припоминаю, что когда я был в Куско в прошлом 1550 году в августе месяце, после сбора урожая с их полей, индейцы со своими женами ходили по городу очень шумно, неся в руках плуги и несколько картофелин [papas] и маис, и устраивая своё веселье, единственно воспевая и говоря о том, сколь торжественно в прошлом они обычно праздновали сборы своих урожаев. Поскольку апос ^[289] [los [a]pos] ^[290] и священники не позволяют, чтобы эти языческие празднества совершались на публике, как то обычно было, и тайно тоже они не позволили бы, если б об этом узнали; но поскольку имеется столько тысяч индейцев, не ставших христианами, думается, что там где их [священников] не видели, они будут устраивать то, что им заблагорассудится. Статуя Тисивиракочи и статуи Солнца и Луны, и большой золотой канат и другие известные предметы не были обнаружены [испанцами], и нет ни индейца, ни христианина, который бы знал или догадывался, где всё это находится ^[291] ; но, хоть этого и много, его мало по сравнению с тем, что закопано в Куско и в [пределах] оракулов и в других [местах этого великого королевства].

ГЛАВА XXXI. О втором короле или Инге, который был в Куско, по имени Синче Рока Инга [Sinche Roca Inga ^[292] ].

[Главы 31-40 в переводе О. Дьяконова]

ИТАК, ОПИСАВ СТОЛЬ КРАТКО, как смог, то, что я понял в управлении и обычаях Ингов, я хочу вернуться в моем писании к тому, чтобы перечесть тех, которые были от Манго Капы [Mango Capa ^[293]] до Гуаскара [Guascar], как прежде обещал. И, таким образом, как о нём, так о других, орехоны не сообщают много, ибо, по правде сказать, те свершили немного дел, ведь создателями того, о чем уже написано, и самыми доблестными из всех них были Инга Юпанге [Inga Yupangue ^[294]] и Топа Инга [Topa Inga ^[295]], его сын, и Гуайнакапа [Guaynacapa ^[296]], его внук; хотя это, должно быть, также и от того, что, как я уже писал, они жили не так давно.

Итак, вслед за тем, как умер Манго Капак ^[297] и свершился по нему всеобщий плач и были принесены дары, Синче Рока Инга принял кисть или корону с подобающими церемониями; он принялся затем расширять дом Солнца и привлекать на свою сторону как можно больше людей, при помощи ласкового обхождения и великих даров, назвав новое поселение, как оно уже называлось прежде, Куско. Некоторые из коренных индейцев, говоря о нем, утверждают, что там, где была большая площадь, та самая, что есть и сейчас, было небольшое озеро и болотная топь, что делало для него затруднительным возведение больших зданий, которые они хотели начать строить; но, как только это стало известно королю Синче Рока ^[298], то он при помощи своих союзников и соседей принялся избавляться от того болота, заделывая его большими каменными плитами и крупными балками, выравнивая сверху, там, где вода и грязь обычно были вместе с землею, таким образом, что стало оно таким, каким мы видим его нынче. И они рассказывают также, что вся долина Куско была бесплодною, и ее земля никогда не давала хорошего урожая от того, что они сеяли, и что из глубины великих гор Анд ^[299] принесли они много тысяч грузов земли, коею покрыли всю долину, и со всем этим, если то правда, долина сделалась весьма плодородною, как мы видим нынче.