Я помчалась вниз по дорожке из гравия, идущей вдоль коттеджей. Перед каждым была веранда, на которой едва помещались два стула и ящики для цветов. В данный момент цветов там не было, но стулья остались. Я быстро поднялась по ступенькам и повернула ручку входной двери. Дверь, к счастью, не была заперта. Дождь хлестал мне в спину, я открыла дверь и ступила внутрь. Аннабель назвала бы это самой милой маленькой комнатой на свете.

Интерьер был выдержан в зеленых и кремовых тонах. Стол и два стула стояли напротив окна, выходящего на крошечную веранду, в дальней стороне комнаты был установлен камин, в котором, как и сказала Дарби, лежал торфяной брикет. Было холодно, поэтому я отыскала на каминной полке спички, разожгла огонь и пришла в восторг, когда торф загорелся и наполнил воздух своим землистым ароматом.

Когда огонь в камине согрел комнату, я осмотрела все остальное. За дверью была вполне современная ванная комната, которая заставила меня расплакаться от счастья – я так отчаянно нуждалась в душе! В комнате были комод, небольшой телевизор и мини-кухня с мини- холодильником, плитой, раковиной и шкафчиками. Это было очаровательно.

Я повесила пальто, быстро разделась и приняла долгий горячий душ, чтобы смыть дорожную пыль и усталость. Это было божественно. Горячая вода и огонь в камине были такими приятными и расслабляющими, что смена часовых поясов сразу же дала о себе знать. Я зевнула, едва не вывихнув челюсть, и достала свою любимую пижаму. Аннабель подарила мне ее на день рождения. Пижама делала меня похожей на дойную корову – она была белой, с большими черными пятнами по всему телу и с карманом спереди, напоминавшим вымя. Это был подарок-прикол, но я обожала эту мягкую теплую фланелевую пижаму, так что, выходит, я смеялась последней. Я улеглась на хрустящие белые простыни, натянула тяжелое одеяло и погрузилась в такой глубокий сон, в какой впадают только пьяницы и дети.

Когда я проснулась, мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где я и что делаю. Ирландия. Колин. Я преследовала… эм-м… выслеживала своего бывшего парня. Так-то лучше. Я уютно устроилась под одеялом, думая о нашей первой встрече.

Я представляла, как Колин шагает вниз по склону холма на ферме О’Брайена, такой же крепкий и полный жизни, как и все вокруг. Солнце сияет на его рыжих волосах, делая пряди золотыми и медными. Он видит, что я его жду. Видит, как ветер треплет мои распущенные волосы и подол длинной юбки.

Так, стоп, я взяла с собой юбку? Я знала, что у меня есть мое маленькое черное платье, но это было не то же самое. Нет, я была уверена, что у меня нет юбки. Черт подери! Окей, хорошо – я представила себя в джинсах и свитере. Он видит меня и, спотыкаясь, останавливается. Мы смотрим друг на друга в течение одного лишь мгновения, не больше, прежде чем понимаем, что вот она, единственная настоящая любовь, а затем мчимся в объятия друг друга, он прижимает меня к себе и целует…

Мой телефон зазвонил, прервав мои грезы как раз в тот момент, когда я добралась до самой интересной части. Черт возьми. Я подняла его и увидела несколько текстовых сообщений, все от Эйдана, отправленных, пока я принимала душ, в дополнение к другому сообщению от Джейсона. У меня появилось странное ощущение в животе. Ничего хорошего оно не пред- вещало.

Я провела большим пальцем по экрану и ответила шефу.

– Что-то срочное, Эйдан? – спросила я. – Вы никогда не писали мне, а тут целых шесть сообщений, и теперь звоните. Что-то стряслось?

– Привет, путешественница, – отозвался Эйдан. Его голос звучал бодро, но не был ли он немного напря- женным? Я не могла сказать точно. – Как проходит поездка?

Я подумала о Дарби и ее шесте.

– М-м-м… интересно, очень интересно. Но вы не ответили на мой вопрос. Что случилось?

Я села на край кровати и убрала спадавшие на глаза волосы.

– Ничего, – ответил Эйдан. – Я просто хотел связаться с тобой до того, как тебе позвонит кто-либо еще.

Я замерла. Мое сердце бешено заколотилось. Что-то случилось с кем-то на работе? Так вот почему Джейсон писал мне эсэмэски? Что-то случилось с кем-то из моей команды?

– Все в порядке?

– Все в полном порядке, – сказал Эйдан. – Просто…

– Просто что?

Я почувствовала, как в животе у меня все сжалось. Я знала, что мне не следует так волноваться. Формаль-но я была в отпуске, но все же. Я постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал нормально, когда я произнесла:

– Все ли в порядке с Severin Robotics?

– Я рад, что ты спросила, – сказал Эйдан. – Эй, давай перейдем в видеорежим. Я предпочитаю видеть людей, когда с ними разговариваю.

Я в смятении опустила глаза. На мне не было косметики, на голове творилось черт знает что, и я все еще была в своей коровьей пижаме. Я быстро ущипнула себя за щеки, расчесала пальцами волосы, схватила синий плед, брошенный у края кровати, и накинула его на плечи словно шаль. Я убедилась, что у меня горит подсветка и что освещение в комнате не слишком яркое, прежде чем переключиться на видеосвязь.

– А вот и она! – большое бородатое лицо Эйдана улыбнулось мне.

Я улыбнулась в ответ, несмотря на то что чувствовала себя некомфортно, общаясь с ним в пижаме. Мне очень нравился Эйдан, хоть мы и были с ним совсем непохожи. Насколько я могла разглядеть, он звонил из офиса, в окне за его спиной можно было разглядеть знакомые здания. Я ощутила острый приступ тоски по дому, который тут же подавила.

– Здравствуйте, Эйдан, – сказала я. – Итак, что там у вас происходит?

– Вообще-то, ничего такого. Разве босс не может просто так проверить, как там дела у одного из его любимых сотрудников? – спросил он.

Его взгляд скользнул в сторону. Ой-ой. Я выпрямилась.

– Эйдан, что вы хотели мне сказать, прежде чем я поговорю с кем-нибудь еще?

– Я принял решение насчет сделки по Severin Robo-tics, – ответил он. – Я знаю, что мы говорили о том, чтобы Джулия курировала ее, но, так как это будет очень крупная сумма, я думаю, нам нужен кто-то более опытный.

– Не соглашусь с вами. Джулия более чем готова к этой сделке. Она была со мной на каждом этапе планирования и исполнения. Кто еще, если не она?

Я замерла. В животе у меня засверлило чувство страха. Я поднесла телефон к лицу, пытаясь разглядеть выражение лица Эйдана. В его глазах было чувство вины. Я могла только догадываться, что он думает, глядя на меня. Он должен был понять, насколько сильно я расстроена.

– Вы же не сделали этого? – спросила я.

– Не сделал чего?

– Вы ведь не передали Найтли эту кампанию.

Эйдан не ответил, и все стало понятно без слов. Я вскочила на ноги. Плед упал с моих плеч, когда я стала расхаживать по комнате. Я опустила руку с телефоном вниз, и Эйдан получил фантастический вид на прекрасный деревянный пол моего коттеджа. Но мне было все равно. Мне нужна была минута, чтобы собраться с мыслями.

Месяцы и недели работы пролетали у меня в голове. Встречи, предложения, попытки пробиться через лю- дей Северина напрямую к нему, пока безуспешные, – все это я делала для того, чтобы убедить его подумать о крупном пожертвовании в размере 10 миллионов долларов в пользу «Американского онкологического общества». Я работала на износ ради этой сделки.

Я подняла телефон и посмотрела на Эйдана, он, казалось, медитировал, пока я осмысляла информационную бомбу, которую он только что на меня сбросил.

– Как вы могли? – спросила я. Эйдан открыл рот, чтобы заговорить, но я не дала ему шанса. – У него нет квалификации, – сказала я, – у него нет необходимых навыков. Вы могли бы поставить на эту роль кого угодно, но выбрали именно его. Это какая-то привилегия для белых мужчин?

– Челси, ты же меня достаточно хорошо знаешь.

Его тон был укоризненным, и я знала, что я заслужила его. У Эйдана не было расовых и гендерных предрассудков, и он всегда продвигал лишь тех, кто это заслужил. Именно поэтому я не могла понять, как он мог передать руководство этой кампанией Джейсону. По моему не очень-то скромному мнению, Джейсону для этого не хватало квалификации.