– Может, все пройдет не так плохо, как я ожидаю? – спросила меня Эйв.

– Надеюсь, – ответил я.

У входа в музей сидел крупный темнокожий охранник, который решал кроссворд на одной из страниц вчерашней газеты. Он даже взгляда на нас не поднял, что меня сильно удивило. Вдруг у нас с собой что-то запрещенное, а он даже не удосуживается досмотреть наши рюкзаки. Не удивительно, что экспонаты их музея постоянно лижут и кусают. Этому парню вообще не было никакого дела до безопасности.

Исторический музей Саннивэйла и правда оказался крайне интересным местом. Большинство экспонатов выглядели так, будто им не сотня лет, а всего пара недель. Миссис Мэйбл говорила о том, что в музее работают лучшие реконструкторы штата, которые безумно любят свою работу. Она называла их фанатиками, но это показалось мне немного оскорбительным. Я бы назвал их неравнодушными энтузиастами. Именно благодаря этим людям все орудия и доспехи выглядели так хорошо. Самое большое удивление у меня вызвал огромный тираннозавр, скелет которого занимал внушительную часть обширного палеонтологического зала. Динозавры меня никогда сильно не занимали, но сегодняшний экземпляр определенно впечатлил.

– Я хочу в туалет, – шепнула мне на ухо Эйв. – Сходишь со мной? А то я боюсь заблудиться.

– Есть, мэм! – ответил я и засмеялся.

Мы нашли туалет совершенно случайно, но, как оказалось, очень вовремя. Эйв уже не могла терпеть и была на нервах. Она даже подпрыгивала то на одной ноге, то на другой. Меня это очень умиляло. Когда мы подошли, я открыл ей дверь туалета, и она тут же упорхнула в кабинку. Насколько я понял, в этом заведении туалеты не были разделены на мужские и женские, поскольку табличка на двери никак не указывала на какой-либо гендерный признак.

Я решил не смущать Эйвери и вышел в коридор, попутно предаваясь размышлениям по поводу приснившегося мне недавно кошмара. В нем было что-то по-настоящему пугающее. Этот коридор. Эти руки. Эта темнота. И эти желтые глаза. Медсестра сказала, что они доберутся до меня и их слишком много. Но какой в этом смысл? Я обычный парень, который боится потерять самую красивую девушку на свете. Скорее всего, просто кошмар, который определенно ничего не значит.

– Я все, – сказала Эйв, чем застала меня врасплох.

– Наверное, я тоже схожу, – сказал я и юркнул за еще не закрывшуюся дверь.

Из пяти стоявших в ряд кабинок мой выбор пал на самую дальнюю. В туалете было так холодно, что мои пальцы тут же задеревенели. Я сделал глубокий вдох, расстегнул ширинку и хотел было уже приступить к делу, как вдруг услышал скрип открывающейся двери позади себя. Спину обдало холодным воздухом, и по моему телу пробежали мурашки. Мне очень хотелось развернуться и узнать, кто это пытается надо мной таким образом подшутить, но я не успел. Холодные женские руки сомкнулись на моей груди и принялись гладить мой живот, медленно опускаясь все ниже. Я догадался, что за моей спиной стоит Эйв. Она очень любила подкрасться сзади и начать тискать меня, как мягкого плюшевого медвежонка.

– Эйв, у тебя ледяные руки.

– Тише, – прошептала она немного осипшим голосом.

Правой рукой она нежно взяла меня за член и начала его медленно поглаживать. В этот момент мне очень хотелось развернуться, прижать ее к стенке и страстно войти в нее, но я просто не мог пошевелиться от возбуждения. Я закрыл глаза и чувствовал, как Эйв доставляет мне неописуемое удовольствие своими бархатистыми ручками.

– Я сейчас… – сказал я и тут же кончил прямо на белоснежный ободок унитаза.

– Хороший мальчик, – прошептала она.

Эйв медленно провела своим языком по моей шее и сразу же покинула туалетную кабинку. Я кое-как натянул штаны, аккуратно вытер туалетной бумагой следы своего преступления с унитаза и на ватных ногах вышел из туалета. Мне так много хотелось сказать Эйв прямо сейчас, глядя в ее прекрасные голубые глаза. Например, что очень люблю ее. Но, к моему удивлению, в коридоре никого не оказалось.

– Эйв? – спросил я у пустоты.

Но мне удалось услышать лишь громкие покрикивания миссис Мэйбл, которые доносились из зала с динозаврами. Видимо, кто-то все-таки укусил тиранозавра. Надеюсь, укус пришелся не в задницу. От этой мысли мне стало смешно, и я заулыбался во весь рот. На миг даже забыл об Эйв, которая почему-то бросила меня в туалете.

– Заблудились, мистер Сазерленд?

Внезапный вопрос застал меня врасплох. Я повернул голову вправо и увидел в другом конце коридора охранника, который крутил на указательном пальце большую связку ключей. Он смотрел на меня так строго и пристально, что я почувствовал себя настоящим преступником, который замышляет выкрасть Мону Лизу из Лувра.

– Нет, сэр!

Охранник заулыбался.

И тут я обратил внимание на его глаза. Они вспыхнули яркими желтыми огоньками, совсем как у той омерзительной медсестры из моего сновидения. Он смотрел на меня и продолжал улыбаться, а я не мог поверить в увиденное. По моей спине пробежали мурашки. Все происходящее было реальным, что пугало меня гораздо сильнее. Реальность всегда намного страшнее, чем наши самые кошмарные сновидения.

– Не можешь пошевелиться? – спросил он меня и засмеялся.

Я попытался дернуться, чтобы доказать обратное, но не смог. Меня опять парализовало. Все происходило в точности так же, как в сегодняшнем сне. Казалось, что моя спина пригвождена к стене, а ноги и руки отказали от страха. Я чувствовал себя беззащитной мухой, которая попала в паутину к безобразному и жадному пауку-убийце.

– Что вам от меня нужно? – решил спросить я, чтобы потянуть время.

Охранник вальяжно подошел ко мне и засмеялся так громко, что я даже понадеялся: нас точно кто-то услышит. Но этого не произошло. Нас явно никто не слышал или просто не хотел слышать. И когда я вновь постарался пошевелиться, он приблизился вплотную ко мне и медленно провел своим холодным языком по моей щеке. Моя беспомощность доставляла ему удовольствие. Он показал мне свои острые зубы и снова засмеялся. Я посмотрел ему прямо в глаза и увидел там лишь безразличие и бездонную темноту.

– Что тебе нужно, урод? – вновь спросил я, стараясь не показывать своего страха.

– Еще слишком рано, мистер Сазерленд, – прошептал он. – Слишком рано.

– Кайл? – услышал я взволнованный голос Эйв.

Она коснулась моего плеча, и я почувствовал, что вновь могу двигаться. В моей голове крутилось множество мыслей, которые все никак не могли сложиться в логическую цепочку. Я был растерян и напуган тем, что со мной только что произошло. В этот раз это был не сон, а самая настоящая реальность.

– Тут был охранник, – начал говорить я, но тут же понял, что он куда-то исчез.

– О чем ты?

– Ну, как тебе сказать. Когда я выходил из туалета, то ко мне подошел охранник и…

– Ты точно не в себе, – твердо сказала Эйвери. – Здесь всего один охранник, который сидел на входе.

– Да быть не может!

– Пойдем скорее в автобус, тебя уже все обыскались.

Я не стал спорить с Эйв и побрел за ней на трясущихся ногах. Мне хотелось бы списать все эти видения на бессонницу, которая периодически выбивала меня из колеи. Родители даже водили меня к школьному психологу, но я не получил совершенно никакой реальной помощи, кроме странных вопросов о том, трогал ли меня кто-нибудь в неприличных местах, когда я был маленьким. После этого сеанса мне было так неловко, что через пару дней пришлось впервые в жизни соврать родителям. Я сказал, что сон нормализовался, и больше не о чем беспокоиться. Именно с того момента мне приходилось изображать уставший вид, идти в свою комнату, выключать свет и дожидаться, пока уснут остальные. Тогда я спокойно брал ноутбук и валялся с ним на кровати. Помню, что однажды я провел целых двое суток без сна, но на третий день просто вырубился на уроке математики. Меня не смогли разбудить ни одноклассники, ни учитель. Хорошо, что поблизости был кабинет врача, и миссис Хинксли быстро привела меня в чувство, поднеся к моему носу ватку с нашатырным спиртом. А затем отвела меня в свой кабинет, напоила вкусным чаем с имбирем и прописала мне снотворное. Я принимал эти таблетки только изредка, так как боялся, что мой организм может привыкнуть к ним. Сон даже нормализовался на какое-то время, но пару дней назад все вернулось на круги своя. Бессонница – хладнокровная стерва, которая приходит и уходит тогда, когда ей вздумается.