Призвал Кера к порядку и попросил приземлиться в саду дворца императора Катриэля. Встретил меня мальчишка, копия отца, и сейчас он спрыгнул с дерева. Его волосы средней длины темнее, чем у родителя, а глаза меняли цвет в зависимости от настроения. Был ли он божеством? Все может быть. А пока он просто сильный маг, обладающий стихией ветра и огня, притом в равной степени. Нет, он не был спокойным, ведь в нем сошлись гены эльфов и драконов – Черных, Серебристых и Красных. Да и еще магия прорицания тоже влияла. Неординарный, сильный, ни у кого даже доли сомнения не осталось в том, что он станет сильным императором.

– Минель, рад видеть тебя. Мне нужно поговорить с императором, он у себя?

– Тоже рад Вас видеть. Мы с отцом и мамой скоро отбываем в империю Высших эльфов, принц Ветистан женится. Отец собирался Вас просить прикрыть его на это время, как метаморф.

– Вот как? – слова Минеля повергли меня в состояние еще большего негодования. Тэрриона я подвел, отношения с Жасмин и вовсе не заладились, и я связан, прежде всего, обязательствами перед своим императором.

– Тогда я покину Вас, юный принц. Мне нужно поговорить с Катриэлем.

Минель одарил меня очаровательной улыбкой и отправился в сторону озера. Там ждал его наставник Иррейн, который обучал принца в свободное от основной учебы время. Иррейн не давал ему скучать, ведь его работой являлось воспитать сильного и достойного правителя. Ир был юным воином, во времена, когда Кракас захватил дворец, и ему не повезло, ведь он подвергся жестоким пыткам.

Он единственный дракон, что вытерпел боль, не предал своего императора, и его за дерзкие слова приговорили к смертной казни на площади. Парня хотели сжечь. Он плюнул в лицо Кракасу во время допроса, за что подвергся избиению. Истязали жестоко, и если узники хотели смерти, Иррейн о ней в то время мечтал. Ломали кости, выворачивали суставы, жгли по живому телу. Сущность рвалась и хотела спасти своего хозяина, но не давали цепи, сковывающие магию дракона.

Иррейна привели на площадь и уже даже обмотали вокруг него веревку, притягивая тело к столбу, ведь стоять парень, увы, не мог. Тогда, когда языки пламени уже начали обжигать несчастное измученное тело дракона, Катриэль с его свитой ворвался в город.

Видел, как молодой император тут же затушил пламя огня, а потом я днем и ночью дежурил у постели парня, пытаясь его спасти. Тогда я разработал вместе с Ляйсан зелье регенерации, оно творило чудеса, и с помощью него я восстановил парню даже зубы.

Преданнее Иррейна Катриэль не знал. Император предложил парню стать наставником малыша Минеля, и тот согласился. Во-первых, подальше от насилия, парню требовалось время для восстановления, а во-вторых, поближе к нему. Он переживал за психическое здоровье дракона, но зря. Ир действительно силен духом и предан только истинному правителю.

Я заметил Иррейна и при других обстоятельствах поговорил бы с ним, но спешил к императору.

Роскошный дворец. Теперь он не напоминал мрачную обитель зла и беззакония, Ляйсан преобразила все вокруг. Во всем чувствовалась ее рука. Она своенравна, упряма, знала себе цену и была прекрасна. Я восхищался ей, как и многие, а император, конечно, сражен ее обаянием и повышает голос лишь когда очень переживает за нее. Он до сих пор не снял все запреты как ее пара, но она их обходила, и, казалось, ей не составляло труда это делать.

Сейчас она находилась в империи Вампиров, очередные переговоры с Маркусом. Она частенько там гостила. Марк долгое время ни с кем не взаимодействовал из империй, многие его побаивались, а Ляйсан была уверена в том, что самый выгодный контракт можно заключить только с ним. Тем более, у них было много общих интересов.

Вот мне раскрыли массивные двери тронного зала, и я шагнул в сторону трона. Катриэль отпускал Шереля с очередным поручением и я, встретившись взглядом с братом, посочувствовал ему.

Главный советник занимался всеми дипломатическими вопросами империи, и он справлялся, но на него возложено много обязанностей, и к вечеру он становился весьма молчаливым и задумчивым. Он выглядел уставшим, так как постоянно находился в процессе выполнения поручений Катриэля.

Милинея осторожничала в общении с ним. Его жена и мать Аделя была Черной драконицей. Шерель ее очень любил, но должность советника наложила определенный отпечаток на их отношения.

– Кербиас, я как раз хотел связаться с тобой.

– Ваше Величество, я тоже хотел с Вами поговорить.

– Сначала я. Мне нужно быть на свадьбе Ветистана, Тэррион как всегда подгоняет к браку, и сына торопит еще сильнее, чем нас с Ляйсан.

– Я знаю, Тэррион говорил со мной и просил удержать Жасмин в замке.

– Этот факт мне известен, но ты должен подменить меня на троне, пока меня нет, и Жасмин может находиться с тобой во дворце, как в прошлый раз.

– Да, это было бы идеально, но я не смогу. Я хотел просить Вас отпустить меня в империю Высших эльфов. Жасмин сбежала.

– От тебя сбежала?

– Да, она обманула меня и сбежала. Не знаю куда, но ее нет в империи. Я ее не чувствую.

– Это очень плохо, Керби. Как же ты так позволил себя обмануть? – не зло, а как-то так насмешливо проговорил Катриэль.

– Честно говоря, нет мне оправданий, ведь я не юный дракон, который недавно появился на свет, а давно опытный воин, но она оказалась не нежной эльфийкой, как мне виделось изначально. Она лишь внешне выглядит как эльфийка, а на самом деле настоящая валькирия и врунишка.

– Жасмин настоящая головная боль всего нашего семейства. Тэррион всерьез опасается, что она может сорвать свадебный ритуал, но сегодня ты в любом случае останешься в империи. Конечно, если ты не завершил привязку. Тогда спросят с тебя как с покровителя.

– Я не успел, не хотел спешить с этим, Ваше Величество. Насильная привязка это то, чего я хочу меньше всего.

– Тогда я не могу отпустить тебя сейчас. Да, и почему ты выглядишь так, словно уголь разгружал в рудниках гномов?

Я посмотрел на рубашку, которая была испачкана, и коснулся щеки, стирая сажу.

Быстро шепнул заклинание, и моя внешность стала идеальной. Побег Жасмин сделал меня каким-то растерянным, несобранным, сущность рвалась и металась, а еще у меня появилось нехорошее предчувствие. Очень нехорошее.

– Жасмин заперла меня в моей лаборатории, пришлось выбираться. Ну, как говорится, издержки отношений с предначертанной, с кем не бывает.

– Керби, я желаю тебе найти ключик к ее сердцу. Тебе понадобится все твое терпение, решимость и выдержка.

– Я волнуюсь и переживаю. Она может вызвать гнев императора Тэрриона, и тогда я не смогу ей помочь. Сейчас жалею, что не привязал. Может стоило сделать это, но я был нерешителен настолько, что даже не признался.

– Она родственница правителя, это в любом случае будет учитываться. И она внучка его друга Самира. Но Жасмин влюблена в Ветистана, и это как кость в горле Тэрриона. Традиции, правила и законы для правителя имеют огромное значение, он любит во всем порядок. Моя Ляйсан тоже когда-то попала под наказание Тэрриона, но сейчас они в хороших отношениях. Да, и ей пришлось извиниться за прошлое, потребность в этом появилась у нее после рождения Минеля. Она стала искренне испытывать угрызения совести и попросила прощения у повелителя Высших эльфов, но на первых порах она очень страдала и считала повелителя воплощением зла. До сих пор очень жалею, что не нашел способ поговорить с Ляйсан раньше, до того как… до того, как она чуть не поставила точку в свой жизни, ну и в моей заодно.

– Что же мне делать с Жасмин? А вдруг она поступит опрометчиво?

– Жасмин дорога мне. Я постараюсь не допустить, чтобы она помешала свадьбе, а тебе все-таки придется меня прикрыть. Это необходимо.

– Хорошо, а Ляйсан будет присутствовать на церемонии и торжестве?

– Да, ее сопроводит Марк. Раньше я немного ревновал ее к нему, но когда побывал у него в империи, понял, что не стоит. С ним постоянно рядом Саманта и Кортни, а Ляйсан не бывает с ним наедине, и вообще Марк видит только Саманту, остальные для него лишь друзья. Просто этот первородный вампир в силу своей расы очень привлекает любых девушек, он всегда деликатен, обходителен, и почему-то всех к нему тянет. Любят с ним танцевать, а он по возможности отказывается. Да и особо никто не рискует связываться с Самантой, у нее магия тьмы, и она убивает настолько быстро, что жертва не успевает вздохнуть.