Через мгновение бестактный иностранец и ранимая Сильва вылетели из головы – на пороге класса появилась почтенная пани: мохеровый свитер темно-зеленого оттенка с воротником гольф, серая плиссированная юбка по щиколотку, шнурованные ботинки с тупыми носами и круглые очки в пол-лица – классический «синий чулок». Классический, да не совсем: за стрекозьими очками умело маскировались огоньки на редкость живых глаз. Казалось, стоит ей приподнять окуляры, и из зрачков тотчас хлынут разряды молний.

Стрекоза (так про себя назвала ее Янка) прошествовала вперед, положив на учительский столик бумажную папку, а сама осталась стоять, держа в руке длинный тонкий предмет наподобие указки, поглощая внимание насилу собравшихся.

– Позвольте представиться, – начала она мягким дружелюбным тоном, тонкие нити губ растянулись в широкой улыбке, – меня зовут Тамара Войцеховская. Я – куратор программы Трех ступеней.

Сидевший перед Янкой парень в джинсовой рубашке, заерзав на стуле, подался вперед, видно, порываясь спросить. Но Стрекоза предварила вопросы.

– Убеждена, вас всех разбирает любопытство: как так случилось и почему вы присутствуете здесь? Какова цель вашего пребывания в этих стенах? А главное – почему именно вы удостоились этой чести?

На последней фразе куратора толстяк ехидно прыснул.

– Да-да, вы не ослышались. Именно – чести! – возвысила голос Тамара, коснувшись парня взглядом. – До вашего прибытия сюда, так сказать, за кулисами программы наши специалисты долгие годы вели тщательную и кропотливую работу по отбору претендентов. И вот вы здесь – все как один одаренные и перспективные!

Молодые люди переглядывались, точно рассчитывая отыскать в глазах друг друга признаки особой одаренности, но встречали лишь недоумение.

– Каждый из присутствующих в классе от природы одарен уникальными способностями, и ничего, что кто-то из вас об этом даже не подозревает…

До поры. Задача программы – развить эти способности, отточить навыки до совершенства, чтобы в будущем вы смогли пополнить золотой кадровый резерв страны и, если в том возникнет необходимость, применить свои навыки на благо польского государства.

– Программу санкционировало правительство? – в изумлении воскликнул толстяк.

– Да, точно так. Вы участвуете в правительственной программе. Программа чрезвычайно секретная. Именно соображениями секретности объясняется экстравагантный способ, каким вас доставили к месту назначения. Растолкуй вам все заранее, вы бы непременно сболтнули лишнего. Спонтанность в данном случае – залог конфиденциальности.

– Если бы мы знали заранее, что нас ждет, мы бы не согласились в этом участвовать, – подал голос иностранец.

Тамара сверлила парня через прицел стрекозьих окуляров и, выждав паузу, произнесла:

– Вы, Дмитрий, согласились. Подписали бумагу.

– Подпись не моя! Вы подделали подпись! Я свои права знаю и не задержусь здесь больше ни на минуту!

Дмитрий порывисто поднялся с места.

Янка невольно восхитилась смелостью иностранца. Видя его лишь со спины – необычную прическу: бока и затылок бриты под короткий ежик, на макушке густой хвост, собранный в небрежный пучок, – она доподлинно уверилась в твердости его взгляда. Но Стрекоза, по всей видимости, была готова к подобному повороту событий. Стоило парню встать из-за стола, как она молниеносным движением направила на него указку. Класс внезапно сотряс дикий, душераздирающий стон. Крик боли вырвался из груди Дмитрия одномоментно с лучом синего пламени, вспыхнувшего на конце указки. Огненная струя прожгла парню ладонь. Он размахивал кистью в бесплотных потугах остудить руку, вопил от боли, пока в класс не ввалились двое мужчин – габаритных и плечистых (оба в плотных черных толстовках, у одного за поясом позвякивала увесистая связка ключей) – и не вывели покалеченного за дверь.

Зрелище будто пригвоздило остальных к местам. Никто не желал последовать примеру спесивого иностранца. Стрекоза, как ни в чем не бывало, улыбнулась, сетуя:

– Русские, знаете ли, они такие… Без жесткой руки с ними не сладишь.

Она прошлась по классу в полной тишине, поигрывая указкой, как успели убедиться собравшиеся, двойного назначения.

– Хочу, чтобы вы уяснили сразу. Повторять не буду: каждый из вас дал добровольное согласие, и это обсуждению не подлежит. Запомните, выход отсюда только один – пройти все три ступени!

– Что это за ступени и как их проходить? – неожиданно для самой себя вымолвила Янка.

Тамара взглянула поверх ее макушки, отвечая голой стене за спиной девушки:

– Терпение, дорогие мои! Каждая ступень – кроме разве что первой – тайна, и на данный момент даже для меня. Это своего рода экзамен, испытание, призванное продемонстрировать овладение полученными в нашей Академии навыками и знаниями.

– В Академии? – послышался женский голос с первой парты.

– Да, Катарина. Это самая что ни на есть настоящая Академия, школа, но в отличие от обыкновенной здесь учат необыкновенному! – Стрекоза возвела вверх указательный палец, и все устремили взоры в потолок. Обманка – тот был светел и пуст. – Считайте, что вы попали в Хогвартс! – взвизгнула она, картинно улыбнувшись.

Никто не спешил разделить ее воодушевление.

– Чему нас будут учить? – спросила Катарина.

Тамаре пришлось отвлечься – ввели русского: бледный, с забинтованной левой рукой, опустив голову, он плюхнулся за парту.

– Вот и славно, – прокудахтала Тамара. – Все снова в сборе. Ты что-то спросила, Катарина?

Улыбчивая девушка повторила вопрос, теребя косу – то накручивая на палец, то отпуская.

– Обучение будет направлено на развитие ваших природных талантов. У каждого из вас свой особенный, уникальный дар. Наша задача как педагогов – превратить дар в навык, умение, научить его использовать, отточив мастерство до совершенства. Минуя третью ступень, вы удостоитесь звания мастеров.

– А что насчет первой ступени? – осмелился выступить толстяк, подрагивая голосом. – Вы сказали, остальные ступени – тайна, кроме первой. Позвольте полюбопытствовать: что вы имели в виду?

Стрекоза недовольно поморщилась.

– Ах, да… первая ступень… Забудьте о ней! Для всех вас она уже пройдена.

Удивленные лица, словно шесть разом включенных прожекторов, внимали сцене, в центре которой Стрекоза играла бенефис.

– Да-да, и нечего зыркать. Первая ступень позади. По правде сказать, ступенью ее можно назвать с натяжкой. Лично мне представляется наиболее точным ее определение как вступительного экзамена. Все помнят первый контакт с нашими людьми? Что предшествовало тому, как вы оказались в автомобиле? Янку, к примеру, сбила машина на пешеходном переходе.

Если бы Янка не онемела, шокированная услышанным, она бы, разумеется, возразила: никакая машина ее не сбивала, фальшивые полицейские обманом увезли ее. Но, как обухом ударенная, она хранила молчание, предоставив Тамаре возможность говорить дальше.

– Все вы смутно помните (если помните вообще), что произошло сразу после несчастного случая. Вы неосознанно в минуту опасности применили заключенные в вас, скрытые от вас самих силы. Выражаясь доступнее, вы создали собственные проекции, скопировали себя вовне силой мысли, оставив умирать у тротуара, корчиться в агонии собственные произведения. Во внешнем мире умирают оставленные вами следы, а сами вы – здесь, в условиях комфорта и в полном здравии следуете вверх по лестнице мастерства! Поистине непостижимо! И вдумайтесь только – это лишь первая ступень!

«Следы… – Янку задело слово. – Вот бы взять и поменяться местами с собственным следом…» В те минуты ей до смерти не хотелось быть тем, кто его оставил.

– Я помню, как меня застрелили, – гробовым голосом произнес русский. – Очнулся в полицейской машине. Думал, приснилось.

– Вы – невероятно мощный маг, Дмитрий! – Тамара коснулась забинтованной руки русского.

Так впервые в стенах Академии Янка услышала упоминание о магии.

– Знаю, – ответил русский.

«Повезло», – сверкнуло в голове у Янки. На время в классе воцарилось молчание. Многое отдала бы Янка, чтобы узнать, о чем молчат другие: понимают ли что? Или для них творящееся в подземелье среди скал такой же темный лес, как для нее самой?