На этом рынке продавали все – вещи, еду, выпивку. А за доллары могли в пять минут организовать девочек или завертку наркоты.

Ветераны местную наркоту хвалили, а вот девочек настоятельно не рекомендовали. Точнее, они категорически не рекомендовали девочек из притонов, мотивируя это тем, что сами притоны – место темное. И что со временем, когда Мюррей освоится, ему лучше найти себе постоянную девушку в деревне. Или парочку. И что лейтенант Даллас в скором времени возвращается в Штаты и вполне может предоставить свою туземную жену Мюррею. В общем, здесь неплохо.

Не понравился Мюррею их командир звена, капитан Блай. Он совершенно не занимался вводом молодого пополнения в строй. Он не показывал им местные достопримечательности и не водил в офицерский бар. Он не давал рекомендаций по выпивке и девочкам. Он скомандовал тревогу и с секундомером наблюдал, как они бежали к машинам. А затем заставил бежать еще раз. А потом посадил каждого из новичков в свою машину и заставил больше часа маневрировать в тренировочной зоне. А затем построил их возле своих машин, на самом солнцепеке, и начал речь.

– Вы считаете себя офицерами. Вы думаете, что вы летчики. Но то, что на гражданке вы учились в колледже и то, что вас научили летать, еще не делает вас летчиками. Вам еще нельзя поручать ответственных заданий. Поэтому мы начнем с простых миссий. И когда вы вернетесь, не думайте, что стали ветеранами. Я лично буду следить за каждым вашим шагом. – Блай прошелся вдоль строя и посмотрел в лица летчиков и операторов. – Я буду следить за вами. Я не хочу, чтобы вы сложили головы за тысячи миль от Штатов по собственной глупости. Но и беречь вас я не буду. Запомните это раз и навсегда. Вопросы есть?

– Сэр, – начал Мюррей, сдерживая внутренний смех, – а телесные наказания вы не применяете?

Блай смерил его взглядом с ног до головы.

– Нет. Телесные наказания применяю не я. Вы что думаете, вьетконговцы совсем дикие? У них и самолеты есть, и зенитные пулеметы. Так что когда косоглазые возьмут вас за горло, а вы будете жаться ко мне, я сперва надаю вам пинков. И лишь потом возьму под свою опеку.

Еще меньше Мюррею понравился командир полка, полковник Уилсон. Этот вообще речей не произносил. Этот устроил учения и в бинокль внимательно следил за всеми маневрами новичков. А затем, после разбора полетов, подошел к Мюррею, посмотрел на него, произнес: «Мне не нужны трупы летчиков!» и назначил ему дополнительные полеты.

***

И все же характер Мюррея давал себя знать. Военная служба и лично капитан Блай сильно дисциплинировали его, но перевоспитать совсем не могли. И вот однажды вечером, получив разрешение отсутствовать сутки, Мюррей двинулся за ворота базы.

Он направился в поселок, который вьетнамцы создали специально для выжимания денег из американских военнослужащих. Это была утоптанная площадь, на которой с утра и до поздней ночи под видом колониальных товаров продавалась всякая необходимая для веселья всячина. Подойдешь к такому вьетнамскому торговцу, и он, кажется, чинно торгует фруктами, а посмотришь попристальнее – у него и другой товар есть.

Начал свое веселье Мюррей с выпивки. Пить им запрещалось, и поэтому в увольнении он решил расслабиться. Выложив кучу баксов, он купил у старого вьетнамца рисовую водку. А потом столкнулся с Джойсом. Водку они выпили и вернулись, чтобы набить старику морду. Но старик уже успел удрать, поэтому пришлось бить морду другому вьетнамцу. А потом они пошли в бар и стали пить еще что-то. Кажется, бармен утверждал, что это виски.

– Америка! – подвыпивший Мюррей сравнивал содержимое стаканов. – Я жил на восточном побережье. И на западном. Я там учился. И чего мы здесь воюем? В Штатах сейчас лучше.

– Не скажи! – Джойс отпил из своего стакана.

– Ты что, считаешь, что здесь хорошо?

– Нет. Но есть хорошее место.

– Калифорния! – Мюррей стукнул кулаком по столу.

– Остров Тасмания!

– Что? – не понял Мюррей. – Это где?

– Это Австралия.

– Откуда ты знаешь?

– Я там родился, – мечтательно протянул Джойс. – У отца была ферма. На этой ферме пять тысяч овец. Встаешь утром, травой пахнет, овцами, молоком. Отец верхом на лошади, и меня рядом сажает.

– А меня отец все время на машине возил! – заметил Мюррей.

– Машина – не то. Вот утром, верхом, с отцом, овец гонишь…

– Джойс, – вполголоса спросил Мюррей, – а ты как сюда попал?

– Я по контракту. Я ведь австралиец.

– Слушай, Джойс, – неожиданно для себя Мюррей прослезился, – я тоже хочу утром, на лошади.

– Приезжай в гости, – кивнул Джойс. – Земля большая, ее всем хватит. Утром встанем, выпьем молока, оседлаем лошадей, и в дорогу. Загоним стадо, вечером вернемся. Хорошо!

– Приеду! – Мюррей опять стукнул кулаком. Стаканы подпрыгнули и зазвенели. – Закончим эту войну, и приеду.

– Нескоро мы ее закончим, – Джойс покачал головой.

– Да будь она проклята!

Мюррей выкрикнул эти слова и замер, подавленный простой мыслью. Неприятие войны давно копилось в его душе, но только тут приобрело такую выраженную форму.

– Джойс, – тихо спросил он, – а за что мы тут воюем?

Джойс пожал плечами.

– Не знаю. Мне деньги нужны. Я за свои деньги воюю.

– А я за чьи деньги воюю? – удивился Мюррей.

– За чьи-нибудь обязательно воюешь. Войн без денег не бывает.

– А зачем они воюют? – он кивнул на вьетнамцев.

– За власть воюют.

– А мы с ними?

– Мы с ними. Знаешь, как они нас ненавидят? А как боятся? Южных вьетнамцев всего горстка, и без нас их бы давно разгромили. Вот они нас и терпят. Боятся, а терпят.

Мюррей сплюнул.

– Джойс, а тут девочки есть?

– Есть. Я тут себе замечательную девочку нашел. Кинешь ей сотню в месяц, и она вся твоя. Я по девкам тут не ходок, да и тебе не советую.

– Да, – Мюррей вздохнул, – хорошо тебе.

– А хочешь, – Джойс заговорщицки подмигнул, – я ее тебе уступлю? Мне она надоела.

– А она симпатичная?

– Спрашиваешь! Хочешь, этот месяц будем иметь ее вместе, а потом она вся твоя будет?

– Годится! – Мюррей встал.

– Тогда с тебя выпивка! – Джойс усмехнулся, – и за этот месяц ей платишь ты.

– Пополам! – возразил Мюррей.

– Э, нет. Это же клад, а не девочка. Не проститутка. Только с тобой будет, и больше ни с кем. Свистнешь – в казарму прибежит. Ее охрана уже знает, пропустят. Во!

– Ладно, веди, показывай! – усмехнулся Мюррей.

– Выпивка с тебя.

Джойс подмигнул и вышел в душную тропическую ночь. Мюррей кинул деньги на стойку и пошел за ним.

***

Первый боевой вылет Мюррея был несложным. Он почти не волновался. Гораздо больше нервничал его оператор, сержант Макинтош, для которого это тоже был первый боевой вылет. Но все прошло гладко. Блай сам, аккуратно и точно, вывел их на цель, они сделали по два захода, и Мюррей с удовольствием заметил, как на месте попадания что-то загорелось. Второй и третий вылеты прошли также гладко, и, наконец, капитан поручил ему достаточно опасную миссию по бомбежке военных складов под Данангом.

Воздушная обстановка была спокойная, и три «Фантома» шли без строя на большой дистанции, на трех тысячах футов. Мюррей уверенно вел машину, изредка поглядывая на затылок шлема Макинтоша. Справа огромной синей чашей лежал океан, по которому были разбросаны крупинки островов. Слева, вдалеке, громоздились темные горы. Мюррей спокойно осматривал их, когда темная тень промелькнула со стороны солнца.

– Чарли-второй, справа «МИГи»! – раздался в шлемофоне голос ведущего.

Мюррей рванул ручку на себя, вспоминая все, что он знал из тактики. Он помнил, что «МИГ» легче «Фантома», и поэтому главное – не дать втянуть себя в сражение на маневре. Кроме того, «МИГ» лучше летит на малой высоте.

Перегрузка вдавила его в кресло.

– Чарли-третий, они над тобой! – неслось из шлемофона.

Мюррей выровнял самолет и увидел сверху, как пара «МИГов» заходят на еще не успевшего набрать высоту Джойса. Ударили пулеметы, и из «Фантома» полетели какие-то лохмотья.