Пейтон покачал головой.

— Нет. Любые знания, которые мне кажутся нужными, находятся в моих справочных файлах. Я обращаюсь к ним, когда у меня есть вопрос. Кажется, они работают со стопроцентной эффективностью. Я не знаю, насколько актуальны данные, потому что у меня нет доступа к последним данным, потому что они давно не обновлялись. В отчете о кибермуже указано, что я в курсе последних событий настолько, насколько это возможно.

Ответ на эту дилемму пришел ей в голову гораздо легче, чем она могла предположить. Последнее обновление Пейтона, вероятно, произошло, когда был установлен его дополнительный процессор. Поскольку информация об обновлении была скрыта от его основного процессора, она задалась вопросом, скрывается ли само существование вторичного процессора от сознательного разума Пейтона. Если бы вторичный процессор активировался только во время его простоя… например, когда он спал… Пейтон мог бы думать об этих эпизодах как о чем-то не большем, чем об очень активных снах, если бы он вообще их помнил.

Мысль о том, что Пейтон может на самом деле ничего не знать о своих двойных проводках, заставила ее почувствовать себя лучше, но вызвала дополнительные этические соображения.

Должна ли она рассказать ему о ситуации прямо, пока он не спит?

Рискует ли она, что ее могут арестовать, если ее разоблачение приведет к запуску кода?

Или она должна попытаться вернуть Пейтона в лабораторию, где она сможет снова попытаться использовать код создателя, чтобы отключить его? Проверка его обновлений определенно дала ей чертовски вескую причину искать дополнительный процессор.

Кира перегнулась через стол.

— Если хочешь, я помогу убедиться, что обновления установлены. Это поможет с твоей ассимиляцией и так же может быть причиной твоих провалов в памяти. Информация об обслуживании должна быть всегда доступна для твоего процессора. Странно, что ты не можешь вспомнить дату последнего обновления. Эти факты обычно хранятся в стандартных файлах резервных копий процессора.

Пейтон нахмурился.

— Чтобы исправить ошибку, мне нужно вернуться в кресло?

— К сожалению… да. Отключить тебя — по-прежнему единственный способ, которым я могу безопасно над тобой работать. Я не оставила себе такой вариант с Маршаллом и Алексом. Если бы я знала, они могли бы быть еще живы.

Пейтону не нравилась ситуация, которую описывала его исправившийся безумный ученый, но мысль о том, что в его воспоминаниях все еще есть киберблоки, ему не нравилась.

— Хорошо. Я позволю тебе сделать еще одну попытку меня починить. Ты планируешь записывать сеанс?

Кира кивнула, не желая об этом лгать. Было достаточно плохо, что она не раскрывала масштабы того, что намеревалась с ним сделать.

— Да, я собираюсь записывать то, что я делаю и нахожу. Я предупреждала, что зафиксирую все, что мы с тобой сделали.

Пейтон кивнул в ответ.

— Да, я помню. Я упоминаю об этом, потому что хочу потом посмотреть запись. Я имею право знать, что происходит с моей головой.

Кира снова кивнула, полностью соглашаясь, и радуясь, что он так сказал.

— Да, ты имеешь на это право. На самом деле, у меня есть несколько записей, которыми я хочу с тобой поделиться. Я просто ждала подходящего момента. Твой запрос говорит мне, что ты снова чувствуешь себя хозяином своего тела.

— Хорошо. Тогда давай это сделаем, док. Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше для меня. — Пейтон встал, когда Кира встала. Ему пришлось поторопиться, чтобы помешать ей уйти. — Подожди. Мне нужно от тебя еще кое-что, прежде чем я снова сяду в это проклятое кресло.

Он положил руку ей под подбородок и поднял ее лицо к своему.

— На случай, если я не выйду из этого раунда кибернетических переделок так хорошо, как нам обоим хотелось бы, я просто хотел, чтобы ты знала, что этим утром было чертовски трудно выпустить тебя из постели. Стремление удержать тебя там, также не было вызвано чем-либо, хранящимся в чипе «кибермуж». Это было результатом того, что твоя подтянутая задница всю ночь извивалась напротив меня и вызывала у меня эрекцию за эрекцией, которые я не мог использовать. Если бы эти ребята не появились сегодня утром, этот день начался бы совсем по-другому. Я собирался соблазнить тебя… и я не хвастаюсь или что-то в этом роде… но я бы, черт возьми, преуспел.

Прежде чем ее мозг смог оправиться от шока того, как уверенно он звучал, Кира почувствовала, что ее приподняли. Его рот на ее губах был нежным, но его пальцы крепко сжали ее бедра, когда он прижал ее к себе. Возможно, позже у нее останутся синяки от этой жесткой хватки, но ей было наплевать, когда язык Пейтона входил и выходил из ее рта в ритме, который заставлял ее хотеть позволить другим частям его тела делать то же самое.

Кире вдруг захотелось, чтобы они оказались в другом времени и в другом месте, где его соблазнение могло бы произойти естественным образом. К тому времени, когда ее рот наконец освободился, ее сердце колотилось.

— Ты заставляешь меня чего-то хотеть, Пейтон Эллиот. Не знаю, благодарить тебя за это или ненавидеть. Моя жизнь уже достаточно сложна. Притяжение между нами лишь усугубляет ситуацию.

Пейтон притянул ее к себе и положил подбородок ей на макушку.

— Ты заставляешь меня хотеть чего-то тоже, док. И я на 99,99 % процентов уверен, что это чувствует моя человеческая сторона, а не киборг. Я пока не могу сказать на сто процентов, но я вижу в этом реальную возможность.

Кира отстранилась, но скользнула своей рукой к его. Она использовала их сцепленные пальцы, чтобы потянуть его за собой. Это был самый милый момент, который она могла вспомнить с другим мужчиной за очень долгое время.

— Ты чертовски хороший человек, Пейтон Эллиот. Если ты это переживешь, я могу просто позволить тебе показать мне рай.

Пейтон ухмыльнулся, когда они направились в лабораторию.

— Я просто приказал своему мозгу записать этот комментарий и датировать его. Это еще один раз, когда мне жаль, что я не записывал тебя, но я бы предпочел, чтобы ты не беспокоилась о разговоре со мной.

Кира повернулась и прислонилась головой к его руке.

— Я не знаю, почему какая-то женщина отослала тебя обратно. Ты просто потрясающий как в постели, так и вне ее.

— Опять лесть, док? Ну, это взаимно. Я не помню, кем я был с любой из тех женщин, но мне нравится мужчина, которым я становлюсь с тобой, — тихо сказал Пейтон.

Она отстранилась и похлопала его по руке.

— Надеюсь, это правда, капитан Эллиот. Я надеюсь, что это останется правдой.

Кира набрала код, запирая их в лаборатории, ругая себя за то, что допустила такой интимный момент между ними, не рассказав всего Пейтону.

Глава 12

Кира сначала застегнула ленту на груди Пейтона. Затем перешла к его запястьям.

— Я оставляю на месте оба набора ограничителей. Между прочим, сегодня утром, когда я была в лаборатории, я изменила их коды.

— Я знаю. У меня есть военный чип, который запускает программу расшифровки блокирования на каждом встречном защитном устройстве. С твоей стороны было мудро начать циклически менять коды ограничителей. К тому времени, когда мой чип взломает один, у тебя уже будет работать другой. Мой процессор должен работать очень быстро, чтобы превзойти твою систему.

Кира сделала паузу, затем возобновила свою работу.

— Действительно? Сможет ли твоя программа расшифровки вообще превзойти этот цикл?

— А для чего, док? Хочешь, чтобы я попытался вырваться из твоих эксцентричных ограничителей? В какие игры мы здесь играем? — спросил Пейтон, подмигивая ей.

— Нет. Конечно, я не хочу, чтобы ты их сломал. Из-за этого мне будет труднее тебе доверять. — Кира покачала головой в ответ на свое лицемерие, но не смогла придумать подходящего быстрого ответа на его поддразнивания.

Когда она встала на колени между его ног, она услышала, как Пейтон стонет, как будто испытывает сильную боль. Ее голова мгновенно оказалась между его коленями.