– Но кто-нибудь делает что-то, чтобы прекратить эти безобразия? – поинтересовался Аркадий.
– Проводились забастовки по поводу повышения зарплаты и задержки её выплаты. Бастовали рабочие автозаводов, металлурги, докеры, журналисты, даже спортсмены. Но в большинстве случаев забастовки заканчивались ничем.
– Потому что профсоюзы слабые. Вот в Израиле забастовки организовываются профсоюзами. Их представители ведут переговоры с министерством финансов и, как правило, находят приемлемые решения.
– Однако ты, Аркадий, не договариваешь, что в твоём примере речь идёт о государственных предприятиях. Но я что-то никогда не слышал о забастовке в Израиле на частных производствах. А в России уже почти все приватизировано. И не всякий предприниматель будет терпеть профсоюз в своей компании. Он сделает всё, чтобы его развалить.
– Да простым людям не всегда известно, кто является истинным владельцем того или иного предприятия. К примеру, когда случилась авария на угольной шахте «Распадская», о ней узнал весь мир. Эта шахта является самой крупной в России и даёт 10 процентов общей добычи коксующегося угля. Так вот, оказалось, что совладельцами этой шахты являются кипрские компании Corder Enterpreis Ltd и Adroliv Investments Ltd, зарегистрированная в Люксембурге Evraz Group S. A., а также российская компания «Евразхолдинг». И ещё есть компания «Мир Инвест», получившая в доверительное управление государственный пакет акций «Кузбассразрезуголь». А, обратите внимание – получателем денег «Мир Инвеста» является швейцарская компания MIR Trade AG. Именно эта компания, получая по дешёвке кузбасский уголь, продаёт его в двадцать стран мира по мировым ценам. Это к вопросу о собственниках.
Что же касается активности рабочих, то о ней тоже можно судить на примере той же шахты «Распадская». Когда там случилась авария, унёсшая жизни нескольких десятков человек, рабочие шахтёрских городов собирались выйти на акцию протеста. Однако митинги не состоялись. В Новокузнецке на городской площади собралось триста человек, а в самом Междуреченске к мэрии вышло не больше десятка шахтёров. Люди были запуганы. И как тут не испугаться, когда прибыл ОМОН, по городу ездили милицейские машины, вооружённые милиционеры постоянно ходили группами. Кроме того, люди боялись потерять работу. Ведь в городе заработать можно только на шахте.
– Но и это ещё не все причины срыва митингов. Власти придумали хитрый ход, чтобы отвлечь горожан. В тот день, когда намечались акции протеста, во всех городах угольного бассейна срочно организовали увеселительные и спортивные мероприятия. В интернете потом было много высказываний, осуждающих шахтёров, обвиняющих их в трусости. Но что делать? Ведь у всех семьи, которые надо содержать. Вот и терпят.
– Вот что интересно. В большинстве регионов уровень жизни населения падает, доходит до грани выживания, а уровень протеста остаётся на нуле.
Дмитрич вдруг напрягся, прислушался. Потом шепнул:
– Подождите ребята, я сейчас. – И с этими словами скрылся за углом дома.
Приятели пожали плечами, ничего не понимая, смотрели ему вслед. Через несколько минут совсем в другой стороне открылась калитка, и показался Дмитрич, обнимавший за плечи Серёжу Виленского.
– Я слышу, что за калиткой кто-то стоит, слушает. Думал, может, стукач какой. А это, оказывается, наш новый знакомый.
– Ну здравствуй, молодой человек. Что привело тебя снова к нам? Опять какие-нибудь подписи собираешь?
– Нет. От Пинчука я ушёл.
– А что тогда?
– Но уйти-то я ушёл, а вопросы многие остались. А вы, вижу, мужики умные. Может быть, поможете разобраться.
– Так чего сразу не зашёл, за калиткой прятался?
– Да вы так громко рассуждали, что на всю улицу слышно было. Я и постеснялся прерывать вашу дискуссию. Стоял, слушал.
– Ну, тогда садись к столу, выпей с нами чаю да послушай, если интересно.
– Конечно, интересно. Вот вы тут говорили, что со стороны населения не ощущается никакого протеста. Так вот, я считаю, причина пассивности рабочих в том, что они просто боятся. А если человек боится, то способен и на предательство. И выдавливать из себя эту трусость очень трудно. Особенно в условиях, когда против тебя вся государственная власть. Все, от местного чиновника до президента, стоят на стороне работодателя. Если попытаешься защитить свои права через суд, то наверняка потеряешь работу. Наёмный работник стал полностью бесправен. По новому трудовому законодательству рабочие коллективы практически лишены права на забастовку.
– Можно подумать, что при советской власти рабочие могли бастовать. Я помню, как однажды в одном из цехов нашего металлургического завода рабочие были возмущены снижением расценок и устроили сидячую забастовку. Тут же понаехали люди из КГБ, горкома партии, профсоюз. Быстро разобрались с зачинщиками и пресекли всё это мероприятие. На всё про всё им хватило пары часов. Рабочие тихо разошлись по своим местам и больше голос не поднимали. Потому как им запросто могли пришить антисоветскую деятельность и упрятать в такие места, где нынешняя урезанная зарплата показалась бы им царским подарком.
– И где теперь профсоюзы, призванные защищать интересы работников? Они ведь, по сути дела, и раньше никого не защищали. Занимались только распределением путёвок, квартир и других общественных благ.
– Но уволить без согласия профсоюза нельзя было никого.
– И что с того? Ведь в руководство профсоюзов попадали только те, кто устраивал администрацию. Поэтому при желании администрации не составляло труда получить от профсоюза необходимое согласие.
– А сколько миллионов коммунистов было в стране! И все они занимались политучёбой, изучали, что такое классовая борьба. А как дошло до необходимости настоящей классовой борьбы, так их и нет.
– Так нынешние олигархи и крупные собственники и есть бывшие коммунисты и комсомольцы!
– Вот ты, Серёжа, сам и ответил на прежний вопрос о том, как раньше было хорошо. Фальшиво всё было во власти. Народу говорили о высоких идеях, а сами беспокоились лишь о тёпленьких местечках. А как советская власть рухнула, так и высокие идеи испарились. Стали приспосабливаться к новым условиям, собственность прихватывать. Рассуждали раньше о священной борьбе рабочего класса, теперь сами стали работодателями. Были ярыми, непримиримыми атеистами, теперь в церкви лбы крестят со свечкой в руке.
– Я согласен с тем, что с идеологией было не всё в порядке. И на прежних коммунистов надеяться не стоит. Но ведь надо же что-то делать!.. Большинство народа катится в бедность. Размер пенсии не дотягивает до реального прожиточного минимума тем, кто защитил страну во время войны, кто с малых лет и до старости трудился на благо страны за скромную зарплату. Болезнь вообще является непозволительной роскошью. Потому что нашей бесплатной медициной можно пользоваться только в том случае, когда не интересует результат. А людям трудоспособного возраста проблематично найти работу.
В особенно трудном положении находится молодёжь. Трудно получить образование, так как в вузах постоянно сокращается количество бесплатных мест. А потом?.. Вы знаете, что 85 процентов выпускников высших учебных заведений в стране вынуждены работать не по специальности? Только 8,7 процентов россиян в возрасте до тридцати лет обеспечены жильём. Многие возмущаются таким положением дел. И не все являются трусами. Появляются уже независимые профсоюзы, которым приходится вести постоянную войну с администрацией предприятий. Правда, они ещё малочисленны и существуют далеко не на всех предприятиях. Нужна политическая организация рабочих, способная защищать их интересы.
– А что, ваша КПРФ разве не защищает интересы рабочих?
– К сожалению, реальной защиты не видно. Зюганов периодически критикует с трибуны правительство, но защиты в конкретных случаях не ощущается. Я давно за этим наблюдаю. А после вашего рассказа о моём прадеде я вообще ушёл от Пинчука. Других же партий, которые могли бы защищать права рабочих, я не вижу.
