— Всем покинуть судно! У нас разгерметизация салона! Кажется, в нас попали!

— Болваны! Ик. Никакой разгерметизации нет. Это Саня балуется с мечом. Ик. Чертова икота.

Василий Иванович в очередной раз задержал дыхание и на выдохе быстро проговорил:

— Икота, икота, перейди на Федота, с Федота на Якова… Ик. Блять! Ладно, встретимся внизу! Я полетел.

Створки раскрылись, и он выпрыгнул с парашютом.

— Нагер, мы же умеем летать?

— Ага.

— Ну, тогда погнали.

Сидя верхом на драконе в одних трусах и с мечом наперевес, мы выпрыгнули из самолета вслед за Гатчиновым.

***

Вокруг царил хаос. Мы были в окружении боевиков. Нагер впервые применил способность плеваться тьмой. По-другому эту субстанцию, что выходила из его пасти, не назвать. Обильным потоком она заливала врагов, и те мгновенно истлевали, превращаясь в прах.

Я размахивал своим мечом, резал, рубил, колол, расправлялся с бронетехникой противника, разрезая ее как сливочное масло. Вот это штуковина. Посмотрел на небо и в очередной раз поблагодарил своего Предка за этот подарок.

Чуть позже мы стояли рядом с горой трупов. Нагер хрустел костями врагов.

— Ик. Саня, ты мужик! Пойдешь служить в армию?

— Вась, я уже там был. Ты, если еще раз соберешься вот так повоевать, зови меня. Я не против. Поехали домой. Вера будет ругаться.

Мы опрокинули с ним по рюмочке на брудершафт за удачную войнушку. Вася потянул губы уточкой. Я остановил его пальцем.

— Не, Вась, целоваться не будем!

Придерживая друг друга, пошагали в направлении военно-транспортного самолета, который должен был увезти нас обратно. Свистнул дракону, чтобы тот заканчивал, и мы отправились домой.

После наших приключений с Гатчиновым, я остался сидеть на «сухом пайке», и Вера до сих пор со мной не разговаривала. Если с первым я справлялся (в усадьбе было много послушных девочек), то со вторым смириться не мог. Нужно было срочно загладить свою вину перед Верой. Сделать для неё что-то особенное. С моим новым другом Гатчиновым мы натворили таких дел, что разгребаем уже неделю. Сновали бригады ремонтников, подвозились строительные материалы, люди восстанавливали последствия нашего «веселья». Но я не жалел о том дне, мне понравилось.

Макс показал Профессору фотографии, как он участвовал в изготовлении метамфетамина, где лаборантками были голые «снегурочки». Профессор в тот же день забрал Анну в город, но пообещал вернуться, как закончит свои дела. Редькин уволится из университета и займется подготовкой проектов, которые мы наметили как приоритетные. Я за него не переживаю, он от меня уже никуда не денется.

Новостные каналы крутили записи нашей победоносной войны, что тоже добавило хлопот на мою голову. Сейчас поместье буквально оккупировали журналисты, требуя интервью с участниками боевых действий: со мной и Нагером. Каким-то образом видео нашего сражения попало в сеть, и скрывать наличие дракона стало попросту невозможным.

Как я уже позже узнал из новостей, небольшим отрядом мы разбили опорный пункт боевиков недалеко от провинции Латакия, что помогло Объединенным войскам перейти от обороны к наступлению. Посмотрев видео, я заинтересовался двумя моментами: почему Вера дуется на меня, ведь героев не судят, и что это была за черная «аура», которая окутывала меня во время боя. Камеры не могли четко зафиксироваться на мне, поэтому на видео я был размазанной черной тенью. Очень быстрой тенью. Но как мне удавалось быть ею, я не помнил.

Гатчинов звонил мне после того дня, благодарил за книги. Сказал отдельное спасибо за два ящика нанопорошка Калифорния-252, которым я поделился с ним, а также пообещал помочь с закупкой военной техники.

На днях заходил Анисим. Он принес свой проект, по которому город будет строиться не только под землей, но и на ее поверхности. Обещал привлечь инвесторов самостоятельно, потому что смета увеличивалась почти в два раза. Я был не против делегировать ему это дело, и полностью доверял другу. Стройка велась полным ходом. Анисим мобилизовал десятки единиц землеройной и другой техники и несколько тысяч строителей. Сан Саныч ежедневно принимал тысячи тонн строительных материалов и совсем не спал. Мы ему дали помощников и раздули штатку подсобных рабочих. Все были при деле.

Я принялся изучать книгу, которую давно уже нужно было прочесть: «Приручение драконов». Время за ее прочтением пролетело незаметно. Когда я ее закрыл, был уже вечер следующего дня.

Сколько же всего я узнал о драконах. Оказалось, что Нагер — «Сумрачный дракон». Отличительной особенностью «Сумрачного дракона» от других видов были его размер и сила. Того «громадного» дракона, которого я видел на Авалоне, можно было считать драконом средненьких размеров. Их искусственно разводили в том мире, где произошла «Жатва». Из книги я узнал, что драконы делятся по типу стихий, а Нагер — представитель стихии Тьма. Очень сильный дракон, генерирующий из своих желез чистую Тьму, обращающую все живое в прах.

Стемнело. Нагер был уже в ангаре, и я направился к нему. Мне нужно было проверить на нем новые знания, полученные из книги. Наблюдая за тем, как он трапезничает свежим мясом, я покачал головой: «Как же я буду тебя кормить, когда ты вырастешь?». Он уже и сейчас был огромным. В холке достигал трех метров, а по весу не меньше 5–6 тонн. Нагер был увлечен едой и не заметил, как я появился. Обратился к нему мысленно:

— «Малыш, поговори со мной».

Дракон перестал есть и посмотрел на меня.

— «Хозяин, о чем вы хотели со мной поговорить?»

Я опешил. То есть он все это время мог со мной разговаривать не обрывками слов, а целыми предложениями?

— «Почему ты все время молчал, когда мог вот так свободно выражать свои мысли и вести со мной беседу?»

— «Вы не спрашивали, хозяин. А мы, драконы, не многословны. И то, что вы называете сейчас «вести беседу», проявилось совсем недавно. Я расту, со мной растет и моя сила. С моей силой растет ваша, хозяин. Я чувствую, как вы стали сильнее с момента нашей первой встречи».

— «Ты можешь разговаривать со мной не мысленной речью, а голосом?»

— «Думаю, что нет. Мама говорила, что со временем голосовые связки полностью перенастроятся, и я больше не смогу повторять даже короткие слова, которые вы раньше слышали от меня, хозяин».

— «Что-нибудь еще говорила твоя мама? Про «жатву» или про своего хозяина Гранноса?»

— «Мама наказала мне быть сильным и держаться вас, хозяин. А больше она ничего не говорила. Она появилась уже на Авалоне, и других драконов там не было».

— «Как это? Откуда же там взялась твоя мама, если драконов не было?»

Кажется, малыш улыбнулся, иначе как понять этот «милый» оскал.

— «Все просто, мы появляемся из яиц. Из чьего яйца появился я — я знаю, но у мамы нет того, кого бы она могла назвать своим родителем. По-видимому, яйцо нашего Предка было украдено из другого мира и перенесено на Авалон, после чего появилась мама. И ей ничего не известно о своем родном мире».

— «Что еще ты можешь мне рассказать?»

— «Вы уже заметили, что ваши раны залечиваются сами собой — это наша общая с вами способность, хозяин. А еще, благодаря слиянию душ, вы получили огромный запас прочности вашего организма. Ваши кости стали намного крепче, чем у обычных людей. А не так давно во мне проявилась суть моей стихии. Вы также обладаете ею, хозяин».

— «Ты говоришь о потоках Тьмы, которые испепелили врагов? Каким образом она может проявиться во мне?».

— «Я не знаю, хозяин. То, что я видел в том сражении, указывает мне на то, что вы владеете аурой Тьмы и можете ею свободно пользоваться. Но чтобы познать суть этой стихии, нужна постоянная практика».

Я задумался. То, о чем мне поведал Нагер, не было в книге. В основном, в книге рассказывалось о самих драконах: классификация, место обитания, способности. Приручитель мог общаться с драконами посредством ментальной связи, летать на них, подчинять себе. Но о слиянии душ не было сказано ни слова, как и о том, что приручитель может перенимать их способности. Я вздохнул: «Уравнение со многими неизвестными».