— Виктор Алексеев? У полиции есть ордер на ваше задержание — По сердитому выражению лица Виктора и Макса, могла сказать, что они вот-вот взорвутся. Надеясь предотвратить эту вспышку, я сделала шаг вперед и, встала так, чтобы они смогли увидеть меня.

— Ты не можешь остановить это? — резкий голос Макса привлек мое внимание.

— Нет. Свидетель видел его, — ответила, глядя на Виктора — но я помогу.

Два полицейских уже надели наручники на Виктора и повели из больницы.

— Будь в больнице, я с тобой свяжусь — Избегая зрительного контакта, я попрощалась с Максимом, села в свою машину и последовала за колонной автомобилей вниз с горы.

Двадцатиминутная поездка удручала, но я воспользовалась этим временем, чтобы собраться с мыслями и сформировать план дальнейших действий.

Арсения:

— Мне нужно поговорить с ним — я не заметила удивления на лице участкового, когда попросила об встрече с Виктором.

— Ты встречалась с ним раньше? — спросил он вписывая меня в пропуск.

— Мы не совсем знакомы, но я его знаю.

— Будь осторожна.

Я проигнорировала его предупреждение. Благодаря моим родителей, я не раз подвергалась воздействию грубых мужчин и могла постоять за себя. Я не переживала насчет контакта с Виктором.

Участковый вновь вошел в свой кабинет, вернулся с ключами и направился вдоль короткого коридора, я следовала за ним. Он открыл замок и распахнул стальную дверь. Я прошла в большую серую комнату с маленьким окном и длинным столом с несколькими стульями.

— Присаживайтесь. Я приведу его.

Когда я села, открыла свой портфель и достала блокнот с ручкой. Через несколько минут вернулся и Виктор.

Я встала и протянула ему руку для приветствия.

— Привет Виктор — игнорируя мою протянутую руку, он сел за стол напротив того места, где стояла.

Прищурив глаза на то, как он меня оборвал, я продолжила:

— Ты понимаешь, что будущее зависит от меня.

— Мне плевать. Когда ты вытащишь меня отсюда? — спросил он прямо.

— Да ты смеёшься надо мной. Тебе не следует мне перечить. Что я скажу то и будешь делать и нечего больше — пояснила я.

— Что тебе нужно? — откинулся он на стуле.

Пытаясь игнорировать его тяжелый пристальный взгляд, открыла папку, в которой были его доказательства вины.

— Для начала мне нужно узнать все, что произошло на старой конюшне, и по какой причине умер полковник? — начала задавать вопросы.

— Полковник? — грубо переспросил он.

— Ты не знал кого убил?

Я подняла взгляд от бумаг на Виктора, пытаясь понять он действительно не знал, или же показывал свою ложь, пытаясь обмануть меня.

— Да не знал. Он отец моей девушки, из за него она в таком состоянии.

— Ты убил его, потому что пострадала твоя девушка, я так понимаю? — попыталась прояснить его ответ.

— Все именно так.

Я сжала пальцами ручку. Этот мужчина, можно сказать практически не виновен, это мог сделать любой из нас, чтобы спасти свою девушку. Глубоко вздохнув, я задумалась о том, как можно вытащить его из этой ситуации. Черт. Я должна была догадаться, что это не будет так просто.

— Я смогу тебе помочь, только это будет не просто, и единственный способ, если только твоим прокурором буду я и мой адвокат.

— То есть ты не сможешь мне помочь? — Он наклонился вперед — Твоя работа заключается в том, чтобы ты лишала свободы, таких как я.

— Я могу много чего. Тебе нужно будет лишь слушать меня. И тогда я смогу тебе помочь.

— Довериться — саркастически заметил Виктор — довериться тебе? Ты этого хочешь?

Подняв взгляд на его ответ, я встретилась с его насмешливым взглядом.

— Если хочешь увидеть свою девушку и быть с ней рядом ты должен.

На его лице вспыхнуло отвращение к себе.

— Если простит — тихо прошептал он.

— Слушание будет через неделю, это будет тяжело, но я справлюсь. — Собрав бумаги, я начала складывать их в свой портфель. — Если вспомнишь еще что-нибудь важное, попроси связаться со мной. Увидимся. — Не глядя на него, торопливо поднялась.

— Почему ты ему не рассказала? — спросил Виктор, моя рука на ручки дверей замерла.

— Что? — я обернулась, глубоко вдохнула, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Ребенок? Ты не рассказала ему? Почему? — Виктор продолжал сидеть за столом с веселым выражением на лице.

— Если ты откроешь свой рот, я закрою тебя и на долго. У тебя должок.

Как только я вышла из камеры, несколько проходящих мимо людей наградили меня пытливыми взглядами, которые конечно проигнорировала.

Вернувшись к своему офису, я подошла к своей машине, припаркованной на стоянке. Открыв дверь машины, наконец-то смогла унять дрожь, вернуть себе контроль над своим разумом, и теперь можно спокойно обо всем подумать.

— Арсения Витальевна? — в отражение стекла своей машины я увидела знакомое лицо.

— Да? — мой голос дрогнул.

— Окружной прокурор желает вас видеть — Она вдруг улыбнулась, обнажив рот, полный металлических скоб.

Я подняла бровь. — Что прямо сейчас?

— Возможно. — Она пожала плечами.

Она держала дверь открытой когда я последовала за ней, я встала, пробираясь мимо нее.

Я спорила с собой, должна ли я пойти к нему в кабинет. С другой стороны, увидеть выражение его лица, когда я бы сказала: У тебя Нечего не получиться было слишком заманчиво, чтобы пройти мимо. Я заставила себя улыбнуться и постучала в дверь.

— Войдите. — Его голос был строг.

Я проскользнула внутрь, ожидая увидеть его держащим пустую чашку из-под кофе, но он сидел за своим столом, глядя на меня.

— Присаживайтесь, — сказал он.

Я села перед его столом, ожидая, когда он начнет разговаривать, чтобы дать волю своим, судя по виду, биполярным склонностям, но он этого не сделал. Он просто продолжал смотреть на меня.

Не обращаясь ко мне, он вдруг встал и обошел стол, присаживаясь на его край, позволяя своим коленям касаться моих.

— Прокуроры должны быть людьми честными, не так ли? — прошептал он.

— Да.

— Как вы думаете, у вас есть честность, Арсения? — он подчеркнул каждый слог моего имени.

— Да.

— Хм. — Он наклонился вперед. — Итак, вы когда-нибудь охотно умалчивали правду от кого-нибудь, о ком вы якобы заботились?

— Это зависит… — Мое дыхание вцепилось в горло, сердце билось милю в минуту.

— Это зависит? — Он немного откинулся назад. — Это зависит от чего?

— Если правда может навредить чему-нибудь или излишне ранить кого-нибудь, то я считаю, у меня есть право умолчать.

— Но что, если бы этот человек настойчиво спрашивал у вас правду несколько раз? Что, если бы он сказал: я хочу, чтобы ты сказала мне правду независимо от того, насколько это причинит боль, или, насколько это разозлит?

Куда он ведет с этим?

— Вы имеете в виду потенциального свидетеля, меняющего свои показания в суде?

— Ты же встречалась сегодня с Виктором? — он прямо посмотрел на меня — он все тебе рассказал? — Он провел пальцами по моей ключице, заставляя меня нервничать.

— Чего тебе нужно именно от меня? — я скинула его пальцы, чтобы он не хотел, мне было не приятно от его общения.

— Тебе не стоит так со мной разговаривать — Он потянул меня вперед за нитки жемчуга на шее — Я одним пальцем могу тебя раздавить.

— Что ты хочешь? — снова переспросила я.

Он ничего не сказал. Он смотрел мне в глаза, ища то, что не было там. Затем он понизил свой голос и откинулся назад.

— Я хочу чтобы Виктор сел в тюрьму. И ты — его палец оказался на уровне моей груди — мне в этом поможешь.

— Это как же? — я не могла понять, что же такого он хотел, чтобы человек просто исчез. — Ты хочешь чтобы я обманула судью. Чтобы врала?

— Ну зачем так грубо? — Он встал — Мы оба прекрасно знаем, что ему светит лишь условка, мне же нужно совсем наоборот. Ты сделаешь свою работу, мой свидетель даст показания.

— Никакого свидетеля на самом деле нет? — Задыхаясь, я могла почувствовать, как все цвета сошли с моего лица. Мое сердце больше не билось, оно дико стучало и было готово выпрыгнуть из груди, а мои глаза стали такими большими, как только могли.