— Мы перевязать твои раны, — спокойно произнес он и до Киона только сейчас дошло, что у его собеседника была смуглая кожа. В свете костра бард не сразу это заметил, — Напоить питательным супом, пока ты был в бреду.

— Кто вы? — прямо спросил Кион.

Темноволосый молодой человек поднялся на ноги и начал перечислять имена, указывая на людей по-очереди.

— Я Райнир. А вон там Могдар и Ханэра.

Кион выдержал паузу, показывая, что их имена ему ничего не дают, но Райнир продолжил молча стоять, глядя на барда. Казалось, он ожидал, что тот в ответ тоже представится, но Киону было сейчас не до светских бесед. Бард попытался подняться, но тело заныло, а раны отдались болью. Кион застонал и сел обратно на лежанку, понимая, что в таком состоянии он далеко не уйдет.

— Мы дать тебе лечебный суп, — произнес Райнир, — Твои раны скоро уйти.

Кион посмотрел на него снизу вверх. Его вдруг посетила мысль, что если они с Райниром встанут рядом, то этот темноволосый все равно будет выше Киона. Бард нахмурился, проклиная свой средний рост, а затем усмехнулся.

— Знаешь, у меня ведь нет денег, чтобы вам заплатить.

— Денег? — переспросил Райнир.

— Блестящих монеток, — пояснил Кион.

— Я знать, что такое денег, — нахмурился его собеседник. Кажется, бард задел его своим замечанием, — Про это с тобой говорит Могдар.

— Ну, пусть говорит, — передразнил его Кион и снова попытался встать, но после очередной болевой волны тут же передумал.

Райнир надулся и отошел к своим товарищам. Кион проводил его взглядом, не совсем понимая, стоит ли им доверять или нет. С одной стороны, они перевязали его раны, дали ему лекарства и еду, пока Кион был в полузабытье от голода и усталости. Но с другой — бард о них ничего не знал. И они явно были не выходцами этого королевства. Скорее всего, они южане, судя по их темным волосам, карим глазам, смуглой коже и акценту у Райнира. Но что южане забыли в королевстве, в котором правил Элияр Аделла?

Кион поудобнее сел на лежанке, чувствуя тепло от костра. Бард посмотрел туда, куда ушел Райнир. Темноволосый говорил о чем-то с мужчиной, которого назвал Могдаром. К ним из-за повозки вышла девушка и Кион принялся ее воодушевленно осматривать. Свои темные волосы она заплела в две длинные аккуратные косы, которые свисали до пояса. Девушка носила легкий, подогнанный под ее фигуру кожаный доспех и штаны из тонкой ткани. На поясе у нее были прикреплены два длинных кинжала. Кион отсюда не слышал их разговор, но девушка так активно жестикулировала, что бард понял — она не слишком довольна его компании.

Кион нагло ухмыльнулся и провел руками по рыжим волосам, приглаживая их. Может, она и против того, что ее спутники подобрали барда на дороге, но это ненадолго. Кион очарует ее своими речами и харизмой, так что потом она даже будет скучать по нему, когда каждый из них пойдет своей дорогой.

Южане втроем подошли к отдыхающему у костра Киону и расположились у огня полукругом напротив барда. Райнир в руках держал деревянные глубокие тарелки. Он снял бурлящий котелок с огня, поставил его рядом с собой на землю и принялся разливать суп по тарелкам, передавая их своим товарищам. Могдар принял у него первую и протянул ее Киону.

— Суп, — произнес мужчина глубоким грозным голосом. Рыжий бард только сейчас заметил, что Могдар носил кольчугу под меховой накидкой.

Кион от неожиданности молча подчинился, забирая тарелку. Могдар пошуршал в рядом лежащем мешке, вытащил оттуда деревянные ложки и одну протянул Киону. Бард все так же безропотно взял ее, но есть суп не торопился, хотя от него исходил дразнящий аромат, призывающий наброситься на еду сию же секунду.

Райнир с Могдаром передали ложку и тарелку с супом девушке, которую высокий парень представил как Ханэру. Она не стала никого ждать и тут же принялась за еду. Могдар вытащил из мешка булку хлеба и, разделив его на всех, передал куски остальным. Ханэра вцепилась в свой кусочек хлеба и продолжила активно жевать челюстями. Могдар и Райнир тоже приступили к еде. Кион решил от них не отставать, откусил от хлеба кусок и отправил ложку горячего супа в рот. Вкусно. У этих южан даже пряные травы для супа нашлись и соль. Кион наслаждался трапезой, с каждой ложкой чувствуя, как жизнь снова возвращается к нему. Даже его раны и ссадины, казалось, перестали болеть и успокоились.

— Мы нашли тебя на дороге, — через некоторое время произнес Могдар, — Видок у тебя был, мягко говоря, не очень. Мы перевязали твои раны и напоили лечебным зельем, так что скоро все заживет.

Кион отметил про себя, что крепкий мужчина, которому на вид было около пятидесяти лет, неплохо говорил на языке этого королевства, даже без акцента. Голос его был громкий и командирский и Киону всякий раз инстинктивно хотелось ему подчиниться. Бард заметил еще и то, что южане обращались к Киону сразу на «ты» вместо вежливой формы, но потом Кион вспомнил, что в культуре южных народов просто не было обращения на «вы». Вежливая форма была, но обращения не было. Видимо, они не стали бороться с трудностями языка, на котором говорил Кион и попросту перенесли в него свои привычки.

— Боюсь, вам не повезло, — хмыкнул Кион, — У меня нет денег, чтобы вам заплатить.

— Мы не для денег тебя спасали, — поморщился Могдар.

Райнир ел молча, но то и дело бросал взгляды то на Киона, то на мужчину. Ханэра же продолжала есть так, будто рядом с ней никого не было, она вовсе не участвовала в диалоге и, казалось, даже не его слушала.

Кион задумчиво осмотрел своих собеседников, закинув лодку супа в рот. Если они не ради денег ему помогли, то для чего? Должна же у них быть какая-то причина. Южане были довольно спокойным народом, насколько был наслышан бард, так что продавать Киона в рабство они точно не планировали. Зачастую южане сидят в своем королевстве, но некоторые из них снаряжают караваны и торгуют с соседними землями. Скорее всего, Могдар с двумя своими подопечными не были исключением и явились сюда для того, чтобы продать свои товары. Вот только Кион все никак в толк не мог взять, зачем они ему помогли. У него в мозгу даже не пробежала мысль, что Могдар мог это сделать просто так, без всякой выгоды для себя.

Тем временем лидер каравана (а Кион был уверен, что Могдар являлся их лидером, мужчина так уверенно себя вел) еще раз осмотрел барда и передал пустую тарелку Ханэре. То же самое сделал и Райнир и девушка поспешила куда-то удалиться с тарелками в руках, не дожидаясь, когда Кион ей тоже вручит свою миску.

— Неподалеку отсюда есть деревня, — произнес Могдар своим грозным голосом, — Мы тебя проведем туда, нам все равно по пути. Наверняка там найдется лекарь, он осмотрит твои раны, а мы пойдем дальше.

— И даже плату не попросите? — искренне удивился Кион.

— Наш народ не ваш, — вперед Модгара высказался Райнир и поморщился, — Мы может помогать люди за просто так, а не блестящие монетки.

Последние два слова высокий южанин произнес таким тоном, словно хотел уязвить Киона за его недавнее замечание про деньги, но бард едва ли не расхохотался. Однако один взгляд на Модгара тут же отбил у него охоту это делать. Не удивительно, что он у них лидер, от крепкого мужчины буквально веяло силой.

— Тебе все еще надо отдохнуть, — Могдар подбородком указал на лежанку Киона, — Мы выйдем в дорогу завтра на рассвете.

С этими словами он и Райнир поднялись на ноги и направились к повозке. Кион лег обратно, но продолжил наблюдать за своими внезапными попутчиками. Те кормили и поили лошадей, при этом сами о чем-то переговаривались. Вскоре подошла Ханэра с чистой посудой в руках и среди них раздался ее звонкий смех. Кион думал, что они между собой обсуждали его, но оказалось, что южане говорили о чем-то совсем другом. О чем-то веселом и приятном. Бард вздохнул, повернулся к ним спиной и совсем скоро провалился в сон.

* * *

Утром его разбудил Могдар. Солнце едва только взошло над горизонтом, а эти южане уже были готовы в любую минуту выдвигаться в путь. Лошади уже были накормлены, а караванщики одеты в свои одежды и доспехи. Они снова присели полукругом у костра и стали передавать друг другу тарелки с едой, не забывая и про Киона. Сегодня в меню была самая обычная каша, но бард уплетал ее так, словно ничего доселе вкуснее не ел. После прогулки от ведьмы Кион боялся, что снова окажется голоден, а потому теперь старался запихнуть в себя всю еду, до которой только мог дотянуться. Глядя на него, Могдар довольно хмыкнул.