Кион спустился в полный людей зал и занял свободный стул у стойки трактирщицы. Марта разносила еду среди столов, а когда вернулась, то поставила перед Кионом тарелку с вареным рисом, сверху щедро приправленным морковью.
— Вот, поешь, а то ты сегодня весь день в комнате проторчал, — сказала Марта и всунула Киону в руку деревянную вилку.
— Мне нездоровилось, — соврал бард и принялся жадно уплетать ужин.
— Смотрю, теперь тебе лучше, — улыбнулась Марта.
Кион вытащил деньги и хотел отдать ей за еду, но Марта не приняла монеты.
— Сегодня за счет заведения, — сказала она и легонько потрепала барда по плечу, — Кушай и поправляйся.
Марта отправилась выполнять заказ очередного посетителя, оставив Киона наедине с тарелкой. Тот ощутил укол совести, но спорить с трактирщицей не стал и спрятал монеты обратно в кошель. Он быстро доел свой ужин и покинул таверну.
На улице стоял приятный холодок. Кион зашагал по освещенной факелами и фонарями дороге, вспоминая слова мальчугана о том, как пройти в то место, где по вечерам устраивали петушиные бои. Кион свернул один раз, потом второй, прошел вперед по дороге и понял, что вышел не туда. Тогда он развернулся и зашагал обратно, чувствуя, как в нем закипает гнев на этот город. Кто вообще додумался сделать такие узкие и запутанные улицы? Создавалось впечатление, что дома здесь изначально строились в хаотичном порядке. В этом городе даже не было карет или повозок, которые могли бы отвезли человека на другой конец этого запутанного муравейника. А если бы и были, то просто не проехали бы по таким узким улицам.
Кион свернул за угол и направился вдоль дороги. В первый свой день в этом городе он по привычке предположил, что здесь имелся транспорт, который мог вмиг доставить его хоть на другой конец города, но увы, он ошибся. Постоянно приходилось ходить пешком и занимало это много времени. Город хоть и был явно меньше столицы, но все еще довольно большой. Кион даже начал опасаться, как бы он мозоли не натер на ногах от постоянной ходьбы.
Бард снова завернул за угол и до него донеслись чьи-то восторженные крики. Судя по шуму, впереди было много народу и они что-то делали, от чего все приходили в восторг и синхронно улюлюкали. Решив, что место с проведением петушиных боев уже совсем близко, Кион ускорил шаг, завернул за один угол, прошел вперед, завернул за второй и вышел к тупику. Только он не был пустым — здесь собралась толпа, полукругом расположившись вокруг чего-то, чего Кион не видел за их спинами.
Бард подошел поближе и вытянул шею, с любопытством осматривая то, из-за чего толпа вновь пришла в восторг. Он заметил двух петухов, яростно набросившихся друг на друга. Один был белым, а второй — темный с красивым хвостом. Каждый раз, когда один из них клевал другого, толпа бурно реагировала, выкрикивая слова поддержки и поднимая кулаки в воздух. Вскоре бой был объявлен законченным и примерно треть от всей толпы собралась в углу у одного мужчины, одетого в кожаный доспех и сидевшего за столом. Кион заметил, что он отсчитывал людям деньги, сверяясь с бумагой, лежащей на столе. Рядом с ним стояла парочка громил в легкой кольчуге без рукавов.
Кион сообразил, что именно у этого мужчины и делаются ставки. Когда люди разошлись и к столу стали подтягиваться неудачники, проигравшие деньги в прошлом раунде и желающие отыграться и сделать еще одну ставку, Кион смешался с ними и стал терпеливо дожидаться, когда очередь дойдет до него.
— На кого ставите? Черного или белого? — лениво спросил мужчина в кожаном доспехе, едва удостоив Киона взглядом, когда подошла очередь барда.
— На обоих, — заявил Кион и протянул две монеты. Он проиграет одну ставку, но вторая явно отыграется и вернет ему потраченные деньги. Он, конечно, ничего не выиграет, но и не проиграет. План был безупречный.
Мужчина поднял глаза и уже внимательно посмотрел на барда, а тот продолжал нагло улыбаться.
— Ты здесь впервые? — спросил мужчина, — По правилам нельзя ставить на обоих противников сразу.
— Почему? — Кион даже слегка растерялся.
— Потому что такие умники, как ты, сюда приходят каждый день. Или ставь на одного или проваливай.
Кион поджал губы, поколебался немного, потом решил сделать ставку на белого петуха, пока очередь позади него не начала недовольно роптать о том, что бард всех задерживает. Он занял место у низкого забора, за которым потом и будут клевать друг друга два пернатых бойца и принялся терпеливо ожидать начало боя. Когда все желающие сделали ставки, двое мужчин выпустили петухов и за заборчиком началась настоящая жестокая бойня. Продолжалась она не долго и вскоре черный петух был объявлен победителем, а Кион проиграл свои монеты. Бард решил сделать еще одну ставку и на второй раз ему повезло. Потом он ставил монеты каждый раз на разных петухов еще и еще и в итоге вместе с толпой таких же игроков Кион просидел у забора в тупике до самого утра, пока не начало светать. Тогда мужчина в кожаном доспехе объявил о конце боев и толпа начала расходиться.
Кион вернулся на дорогу и зашагал обратно в таверну, с трудом сориентировавшись на кривых улицах. К сожалению, сегодня ночью его удача явно спала и кошель Киона стал ощутимее легче. Он проиграл больше, чем выиграл, но это только подхлестнуло его попробовать снова в следующий раз. Только нужно будет принести побольше монет. Тех, что сейчас были в мешке под доской в его спальне в таверне, Киону вполне хватит, чтобы посетить еще парочку боев. Но если он снова так много проиграет, то придется барду наведаться к тайнику. Впрочем, крольчиха обещала, что сегодня плащ будет уже пошит, так что Кион, продолжая идти по улице пружинистой походкой, решил, что позже он наведается к портнихе и заберет свой заказ, а после зайдет и к кузнецу. Если повезет, то и меч будет ждать Киона сегодня.
Довольный собой, бард вернулся в таверну, поднялся на второй этаж, стащил с ног туфли и прямо в одежде устало плюхнулся в кровать. Едва его голова коснулась подушки, как он тут же заснул.
ГЛАВА 7
Всю следующую неделю Кион по вечерам наведывался в тупик, где проводили петушиные бои. Он часто выигрывал, но и проигрывал тоже и деньги, которые были изначально в его мешке, стали потихоньку заканчиваться. К тому же, эти бои уже наскучили Киону и он подумывал подыскать в городе какое-нибудь другое развлечение.
Кион шел обратно в таверну. На улице никого не было в такой час. Ночь вот-вот должна была отступить и поменяться с утром, но пока что небо было темное. Кион на днях забрал меч у кузнеца и плащ у крольчихи. Оружие сейчас на каждом шагу покачивалось в ножнах, придавая барду излишнюю уверенность. Кузнец постарался на славу и сделал именно такой клинок, о котором просил бард — не слишком длинное лезвие, не слишком тяжелое оружие и с идеальным, для Киона, балансом. Меч практически полностью был идентичен его прошлому оружию, разве что выглядел немного по-другому. Но к новому мечу все равно стоит привыкнуть, прежде чем Кион начнет махать им так же виртуозно, как и прошлым своим клинком, оставшимся у Эльвиры.
Бард продолжил шагать по виляющим улицам. Несколько дней назад он опять наткнулся на того мальчугана, которому в прошлый раз отсыпал целый золотой. Парнишка помог Киону лучше понять путаные улицы города и бард приложил все усилия, чтобы хоть как-то запомнить расположение различных зданий и заведений с лавками. Кион все еще путался в поворотах улиц, но теперь делал это чуть реже, чем раньше.
Бард без приключений добрался до таверны Марты, вошел в переполненный людьми и шумом голосов зал, поднялся наверх по лестнице, зашел в свою комнату и закрыл за собой дверь, отрезая весь шум зала. Кион отстегнул пояс, к которому крепились ножны и меч, положил его на старое кресло, а сам прилег на кровать, предварительно сбросив туфли.
Бард уставился в косой потолок, в голове у него пронеслась очередная рифма и Кион с тоской подумал, что давненько он не сочинял ничего романтичного для богатеньких леди. Впрочем, это была не столица и богатеньких леди здесь было не так много, к тому же все они обитали в другой части города.
