— Демьян, а тебя как звать Ангел?

— Оливия.

— Оливка значит. Ангел для Демона…, - ухмыляется сам себе, — красивое имя. Так скажи мне Оливка, какого черта ты пошла помогать незнакомому раненому дядьке и еще потащила его к себе домой? — от такого тона и обращения я немного растерялась.

— Тебе нужна была помощь, я не могла пройти мимо, меня не так воспитали.

— Добрая, наивная, чистая и светлая, ну точно Ангел. И чем ты занимаешься Оливия? — пока я отвечала на его вопросы, не замечаю, как он подливает мне в бокал вина.

— Я в школе работаю учительницей.

— Неожиданно, но тебе подходит, и какой урок преподаешь?

— Английский.

— Не много сейчас встретишь девушек таких как ты…

— Это каких? — что он имеет ввиду?

— Скромных, нежных, любящих детей, иначе ты бы не пошла работать в такую сферу.

И то правда.

Глава 4. Оливия.

Вот это чувство, когда ты как под гипнозом, готов выложить все, сидишь и заглядываешь в рот собеседнику, я о таком раньше только слышала, и вот сейчас ощутила на себе это чувство в полной мере. Как зомбированная сидела и отвечала на все его вопросы, но если бы только это…

— Иди ко мне. — Демьян протягивает мне руку.

— Зачем? — выпитое шампанское сделало свое дело, и я смогла немного расслабиться, ушла скованность и нервозность.

— Я так хочу. — четко. Бескомпромиссно.

Я вкладываю свою руку в его, он крепко держит ее. Медленно подхожу и встаю перед ним. Он вклинивает свои длинные ноги между моих, разводя их и рывком усаживает меня на себя.

Я хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть. Левой рукой он сжимает мою ягодицу, а провой оглаживает линию скул, щеку, большим пальцем проводит по нижней губе и проталкивает мне в рот.

— Оближи его, Ангел, — я как заворожённая глаза в глаза, делаю как он приказывает, да, именно приказывает, такой человек не просит, играю языком с его пальцем. Зрачки Демьяна расширяются с каждым движением моего языка все больше, — внутри Ангела скрывается чертёнок.

Он ухмыляется, а я прихожу в себя.

Что я творю?!

— Н-нет, не надо, я не могу.

— Чшшш, тихо, я не обижу тебя, ну чего ты. У тебя уже был мужчина?

— Да. — говорю тихо, при этом краснея как помидор. Я не привыкла к таким вопросам в лоб.

— И сколько их у тебя было? — и вот опять передо мной властный и жесткий человек, хотя он такой всегда, иногда только делает вид, что добрый и пушистый, и это мягко сказано. Да что я опять не так сделала? Я всего лишь отвечаю на его вопрос.

— Один.

— Кто он? — рука на моей попе напрягается и сильнее сжимает ее, что мне становится больно, но я не рискую сказать ему об этом.

— Мой бывший жених…

— Жених… Бывший… И почему же вы расстались?

— Я не хочу об этом говорить…

— Я хочу Оливия. Я жду!

— Знаешь что, — пытаюсь встать с него, но кто бы мне дал, — мы едва знакомы, а ты задаешь такие личные вопросы и ведешь себя по-хамски!

— Мы едва знакомы, а ты уже даешь себя ласкать и готова запрыгнуть на мой член. — парирует и злится. Ему вообще много не надо, чтобы выйти из себя. Надо запомнить на будущее, но блин, он прав.

Мусленно даю себе подзатыльник.

Окстись Оливия. Какое будущее?!

И что он себе позволяет! Какого черта он со мной так разговаривает!

Говорит то он все по делу и от этого обиднее всего, но по факту да, раздвинула, хотя никогда не была замечена в легком поведении.

Не задумываясь заношу руку и даю пощёчину.

Знать бы зачем я это сделала. Зажмуриваю глаза.

Ой, кажется, я зря это сделала. Он заламывает обе мои руки мне за спину, но делает это аккуратно и даже нежно я бы сказала, и совсем не больно.

— Не делай так больше Ангел. — рычит этот зверь мне в лицо.

— А ты что себе позволяешь? Уходи отсюда. Смотрю поправился и отлично себя чувствуешь уже.

— Никуда я не уйду. И ты до сих пор не ответила на вопрос.

— Он мне изменял, пока я ждала его дома. Известность и деньги ударили его по голове. Конец истории.

— И ты не простила. — это не вопрос.

— Такое не прощают. — сказала чуть громе чем следовало. Воспоминая и горечь обиды все еще слишком свежи, я тогда замкнулась в себе, перестала гулять, запиралась у себя в комнате и много читала, только в книгах я могла отвлечься, раствориться в выдуманных историях.

— Он кретин, раз изменял такой как ты, раз потерял тебя, но я должен сказать ему спасибо за это.

— Да что ты… — мне не дают договорить, целует меня жестко, страстно, собственнически. Его губы такие мягкие и горячие, его мускусный опьяняющий запах заполняет мои легкие, что я совсем теряю голову, как девчонка, и сама уже отвечаю на поцелуй.

Его ладонь пробирается выше по моей ноге, собирая платье на талии, гладит оголенную попу, его ладонь обжигает, прожигает меня насквозь.

Демьян отрывается от моих губ и спускается к шее, целует, нет клеймит, оставляя засосы на белоснежной коже.

Шея — это запрещенный прием, мое слабое место, я начинаю нервно ерзать у него на коленях и тереться о не маленький такой бугор.

От осознания, что под штанами он голый, совсем затуманивает мой разум.

— Сладкая, вкусная девочка. — губами спускается все ниже, целует ключицу.

А голос бархатный и тягучий, что любая бы на моем месте растеклась лужицей, впрочем, как и я.

Дем спускает платье с плеч по моим рукам и вот моя грудь перед ним в прозрачном белье.

— Они прекрасны. — он склоняется и кусает сосок через тонкую ткань. А я не могу больше сдерживаться, стон вырывается из груди от его грубых ласк.

— Такая нежная, страстная, отзывчивая. — он опускает чашечки лифа вниз под грудь и набрасывается на соски, как изголодавшийся зверь. По очереди всасывает их в рот, кусает. Это невыносимо.

Он хочет отстраниться, но уже я не даю этого сделать, у меня два года не было мужика, запускаю пальцы в волосы и притягиваю к себе еще ближе. Он понимает меня, нахально ухмыляется и продолжает сладкую пытку.

И вот, тот самый момент, он пальцами проводит по мокрым трусикам.

— Пиздец, вся течешь.

Резко встает, подхватывает под ягодицы и несет меня в спальню, я ж говорю — здоровый, опускает на кровать, на ходу снимая мое платье, отточенным движением расстёгивает бюстгалтер, думать о том, сколько раз он это проделывал я даже не хочу, у него конечно было миллион разных девушек, но сейчас это не важно, сейчас он здесь со мной. Срывает никому ненужные трусики.

— А ты? — сам он еще полностью одетый.

— Ангелочку не терпется, — и он быстро избавляется от майки и штанов, оставаясь голым.

Бог ты мой! Такой толстый, длинный… красивый.

— Согласен, красавчик, — понимающе ухмыляется он. Я что, это в слух сказала?

— Я не… Эм, а он… это… в общем… поместится в меня? — жар приливает к лицу, щеки пылаю.

Он смотрит на своего дружка, затем опять на меня.

— Не сомневайся, идеально подойдет.

Демьян разводит мои ноги сильнее в стороны, накрывает меня собой, его член касается моих складочек, опирается на руку у моего лица и заглядывает в глаза.

— Когда последний раз у тебя был секс?

— Два года назад. — не стала врать, сейчас это ни к чему.

— Можно сказать целочка. — удовлетворительно хмыкает, но вот я бы так не сказала. И вот эти его грубости… они заводят меня.

Не замечала за собой такого раньше.

— Будет немного больно, но я буду осторожен. Верь мне.

— Я верю. — голова кружится, сама себя не узнаю. Одновременно с моими словами он медленно начинает входить в меня. Я чувствую, как его пульсирующий член растягивает меня изнутри, он еле помещается в меня, упирается в стенку. Демьян останавливается, дает мне привыкнуть, при этом играя языком с сосками, отвлекая. У него точно фетиш на соски.

— Горячая, тугая… — он медленно начиннает двигаться во мне, но я больше, чем уверенна, что он не любитель ванильного занятия любовью. Дискомфорта уже нет, а наоборот, мне становится мало.

— Демья-ян, не сдерживай себя, хочу быстрее, покажи, как ты любишь…