Глава 1. Оливия
— Оливия Марковна, хватит сидеть, уже все ушли. Дайте себе отдохнуть, Новый год на носу.
— А я уже все Людмила Васильевна. — вскакиваю со своего рабочего места.
— Эх, замуж тебе надо Оливия. Хорошая ты девка, умница, красавица, с детьми вон как ладишь, своих бы тебе.
— Ну какие дети, Людмила Васильевна, какой замуж! Вы вроде наоборот должны быть рады, что я никуда не собираюсь, никакого декрета, поиска учителя. — мы вместе с директором школы, в которой я работаю, выходим на морозный вечерний воздух. Делаю глубокий вдох, легкие обжигает холодным воздухом, но мне так хорошо.
— Да чему радоваться то, девушка создана для любви, а не работы. Ты сейчас должна согревать любовью в постели своего мужа, а не сидеть до поздней ночи на работе проверяя эти каракули охламонов.
Людмиле Васильевне 50 лет, у нее сын и дочка. Вот дочка со дня на день должна родить первенца, все в предвкушении и ждут появления маленького человечка, и мы с коллегами в том числе, потому что Людмила Васильевна не устает об этом говорить, а мы уже немного устали слушать об этом.
Вообще она замечательная женщина, добрая и отзывчивая, мы с ней сразу поладили, она, не раздумывая приняла меня на работу после университета, когда все остальные отказывали из-за неимения опыта, помогла влиться в коллектив и рабочий процесс, с остальными коллегами у меня тоже хорошие отношения, кроме Елены, она преподает биологию. Людмила Васильевна переживает за меня как за родную дочь и у нее есть идея-фикс выдать меня замуж и родить мне детей. Она старых устоев, женщина должна следить за бытом, уютом и семьей, ну а работать для души и себе на колготки.
Они с мужем год назад отпраздновали жемчужную свадьбу, он ее первая и единственная любовь и я считаю, это большая удача, найти своего человека так рано и суметь прожить с ним столько лет, к сожалению, у меня уже так не получится.
— Все обязательно будет Людмила Васильевна.
— Дай Бог милая. Но вот скажи, как ты сейчас собираешься одна идти домой? Давай мы с мужем тебя подвезем?
— Спасибо, но не стоит, правда. Нормально я дойду, людей еще полно, улицы освещаются. Я люблю гулять пешком, тем более зимой, какой воздух, чувствуете, мне еще нужно забежать в магазин, он на середине пути, а там и до дома не далеко. — директор недовольна цокнула.
— Бабушка небось заждалась тебя уже дома…
— Да нет, она улетела проведать старшего брата, он совсем плох, она не хотела меня оставлять одну в новый год, но я настояла.
— И что ж, ты будешь совсем одна в Новогоднюю ночь?
— Ну почему одна, телевизор со мной. Да я на самом деле так устала, что усну раньше боя курантов.
— Может к нам тогда?
— Нет-нет, не хочу вас стеснять и правда лучше раньше лягу спать.
— Ну смотри, но, если что, можешь звонить мне не раздумывая, поняла?
— Обязательно Людмила Васильевна. Еще раз с наступающим, увидимся в новом году. — мы обнимаемся на прощание, она садиться в машину к мужу и уезжает.
Я неспеша двинулась в сторону дома, по пути надо заскочить докупить продукты к празднику, не хочу завтра уже никуда выходить.
Мои самые любимые праздники Новый год и День рождения, а все благодаря бабуле. Она старалась каждый из них сделать незабываемым, дарила подарки и сладости, водила на аттракционы, хоть денег у нас было и не много. Все необходимое для нормальной жизни у меня было, запросы были минимальные, я знала цену деньгам и старалась лишнее не просить и не тратить.
У бабули я научилась вкусно готовить и делать выпечку. Я любила проводить с ней время на кухне, ходить на рынок за свежими продуктами. Она самый родной для меня человек и мне будет не хватать ее в семейный праздник, но я понимаю, что она должна сейчас быть с братом Иваном, который сильно болен и ему осталось не так много времени.
На улице ощущается морозец, снег хрустит под ногами и мерцает в свете фонарей, небольшие снежинки медленно падают вниз, а снега нападало уже много, сугробы метр высотой. В окнах квартир сверкают разноцветные гирлянды, создавая праздничное настроение. Свое жилище я нарядила и поставила елку еще две недели назад, и это я еще припозднилась.
Докупив необходимые продукты, спешу домой под плед и чай с лимоном и сахаром и вот мне осталось обойти дом, и я у подъезда, как завернув за угол, останавливаюсь в метре от человека, сидящем на снежной земле.
Глава 2. Оливия.
Это мужчина. Он не шевелится и ничего не говорит, я замечаю, что он в одной рубашке и брюках. По белой ткани в области живота расползлось алое пятно, он прижимает это место рукой, хотя прижимает — громко сказано, видно, что он обессилен.
В голове мигает «опасность». Надо уходить, обойти дом с другой стороны и никаких проблем, но я была бы не я, если бы так поступила, я не смогу бросить человека, зная, что он здесь сейчас умирает и ему наверняка нужна помощь, и, если он умрет — это будет моя вина, ведь я могла бы его спасти. Тем более мужчина далеко не бомж, не пьян, с ним что-то явно стряслось. Может на него напали и ограбили. Бабуля всегда учила, что нужно помогать людям, ведь ты не знаешь, через что им пришлось пройти.
Я все еще раздумывала как мне поступить, когда он издал болезненный стон. Я медленно подхожу к нему. Еще этот пакет огромный блин.
— Мужчина. — зову тихо, чтобы не напугать его. Хотя такого напугаешь, ага, сам напугает кого хочешь. От него исходит хищная аура, мощная, мужская. Он не откликается.
Подношу палец к носу. Дышит. Это хорошо.
Блин, конечно, дышит, он минуту назад подавал признаки жизни. Но это было минуту назад.
Ощупываю карманы брюк на наличие телефона или документов. Пусто.
Ладно, поступим по-другому.
Решаю вызвать скорую, но после пяти минут ожидания я плюнула на это дело. Ничего не остается, как отвести его к себе, иначе он здесь попросту замёрзнет, но сначала я отнесу сумки.
Закинув на кухню пакеты, я побежала обратно, не дай Бог пока я ходила, он…
Даже думать не хочу.
Пока шла к нему, опять пыталась дозвониться до скорой, но на этот раз все время было занято.
Да что б вас!
Бегу к незнакомцу и первым делом проверяю жив ли он.
Беру в ладони его руку, она одна как две мои. Прихожу к выводу, что мне его без помощи ни за что не поднять и прохожих как на зло нет, но я сомневаюсь, что они тут же бы бросились мне помогать. Только покрутили бы у виска.
Нужно его привести в сознание и поднять на ноги любым способом.
— Мужчина. — еще раз зову. Реакции ноль.
Тогда я начинаю тормошить его за плечи, гладить по щеке, перекрыла ему кислород, зажимая нос (ну а что, на войне как говорится), но нет. Тогда я занесла руку и дала ему пощёчину и аллилуйя, он промычал что-то невнятное и приоткрыл глаза.
— Помогите мне вас поднять, вы очень большие и тяжелые, я вас сама не дотащу, а вы уже перемерзли и ранены. Кивните, если вы меня поняли. — кивает. Это отлично, значит он вменяем. Надеюсь.
Кладу его свободную руку себе на плечи, перехватываю крепко за талию.
— Насчет три пробуем встать. Один, два, три.
Я вижу, как он старается, но мы заваливаемся на снег, точнее я на снег, а он на меня. Его лицо на моем лице.
Боже, какой же он тяжелый, мне аж трудно дышать и я уже вся вспотела, хотя ничего не сделала и ни на шаг не сдвинулись.
Со второго раза мне удается скинуть его с себя, помогаю принять сидячее положение.
— Давайте еще раз, только пожалуйста, мне нужны все ваши силы и помощь. Один, два, три, — с огромным трудом мы поднимаемся на ноги, — а теперь медленно идем ко мне домой, это близко, пять минут и вы будите отдыхать, обещаю. — Он опять кивает.
Подъезд. Лифт. Коридор. Дверь. Моя комната. Кровать.
Скидываю на пол у кровати свое пальто, которое теперь тоже в крови и с этим вряд ли справится даже химчистка, и сапоги. Снимаю с парня туфли, укладываю удобнее.
Иду за теплой водой, полотенцем и перекисью. Нужно срочно обработать раны и посмотреть на сколько плохи наши дела. Пытаюсь быстро расстегнуть рубашку, но ничего не получается, руки дрожат, пальцы не слушаются.
