В конце апреля Бедивер поссорился на конюшне с одним из ирландцев. Воин из королевского клана требовал припасы для своего корабля, а Бедивер считал, что он хочет слишком много. Спор получился неожиданно горячим, и в какой-то момент Бедивер просто повернулся и собрался уходить, сказав напоследок:

— Обсудим этот вопрос, когда ты немного остынешь, Руад.

— Давай, давай! — крикнул ему в спину ирландец на глазах у нескольких десятков человек (один из которых позже с возмущением пересказал мне весь инцидент). — Ты же торопишься к жене своего господина делать за него его дело! — Слова он сопроводил непристойным жестом.

Бедивер обернулся и внимательно посмотрел на воина. Мужчина повторил жест, и Бедивер пошел к нему. Он еще раз осмотрел его с головы до ног и сказал очень тихо и очень холодно:

— Ты, никак, пьян? Иначе с чего бы тебе болтать глупости?

— Чтобы говорить правду, не обязательно напиваться! — Ирландец не смутился. — Достала меня твоя притворная добродетель. Храбрый, верный Бедивер, философ, идеальный полководец! Да всему Западу известно, что ты спишь с этой шлюхой-королевой, женой твоего лорда. Ну и иди, пусть она доставит тебе удовольствие!

Бедивер какое-то время молча смотрел на него, затем все еще тихо, но на этот раз уже угрожающе проговорил:

— Ты повинен в том, что порочишь достоинство нашего лорда императора. И к тому же врешь.

— А ты докажи! — ирландей явно лез на рожон. — Докажи своим мечом!

— С удовольствием. Прямо сейчас и докажу.

Ирландец, кажется, понял, что шутки кончились. Однако отступать не собирался.

— Верхом или пешими?

— А это уж как пожелаешь.

Среди зевак поднялся переполох. Непонятно откуда собралась толпа, привлеченная ожиданием крови. В пешем строю Бедивер вряд ли превосходил обычного воина, а вот всадником был непревзойденным. Руад наоборот слыл прекрасным пехотинцем. Наверное, поэтому ответ Бедивера его удивил настолько, что он молчал целую минуту, прежде чем произнести: «Пешими!»

Один из воинов Братства решил, что о поединке следует немедленно доложить Артуру и помчался искать его. В это время мы с Артуром сидели в Зале, принимая прошения. Воин слетел в зал и с порога заорал во все горло:

— Бедивер хочет драться с Руадом! Пешим!

Я не успела подумать, к чему может привести поединок. Просто разом мир выцвел, его покинули сначала краски, а потом и звуки. Я встала и сказала просителям:

— Поговорим позже.

Артур взял меня за руку, и мы пошли к выходу.

— Где? — спросил Артур вестника.

— Возле конюшни… — и воин по дороге пересказал нам всю историю.

Когда мы подошли, возле конюшен толпились десятка два спорящих мужчин. При виде нас они замолчали. Перед нами на растоптанной окровавленной соломе лежало тело Руада.

— Что здесь произошло? — хмуро спросил Артур.

Несколько голосов что-то залопотали в ответ, но Артур поднял руку, призывая к тишине, и указал на одного из толпы.

— Горонви. Что здесь случилось? Где Бедивер?

Горонви выглядел очень взволнованным. Второй вопрос он просто не услышал. Все его мысли занимал поединок, ведь и он однажды дрался с Бедивером.

— Они повздорили, милорд, — сбивчиво начал рассказывать Горонви. — Этот пес Руад оскорбил леди Гвинвифар, и лорд Бедивер стал биться с ним пешим. Руад нанес удар под щитом и достал кинжалом его бедро. Рыцарь упал. Руад никак не ожидал, что сэр Бедивер окажется таким быстрым. Только он собрался прикончить противника, как получил удар мечом в живот. Он был как молния! Прекрасный удар, милорд, поверьте, я знаю, что говорю!

— «Прекрасный удар»? Это ты о чем? — заорал какой-то воин из отряда Мордреда. — Да этот негодяй убил человека из королевского клана!

— Где лорд Бедивер? — снова спросил Артур, повышая голос. Они замолчали.

— Мы перевязали ему ногу и отвели к Грифидду, — ответил Горонви. — С ним сейчас Кей. Мы бы разошлись давно, но сэр Бедивер просил нас остаться и дождаться вас, милорд.

До сих пор я не обращала внимания на то, что сердце мое сжалось и не хочет биться как следует. Теперь стало легче. Бедивер жив и сохранил способности командира. Артур тоже расслабился, хотя лицо короля оставалось все таким же спокойным и суровым.

— Хорошо, — ровным голосом произнес он, переводя взгляд с одного воина на другого. — Довольно, братья. Больше никаких ссор. Руаун, поищи лорда Мордреда ап Лота, и скажи, что его родич Руад погиб. Как провести обряд погребения — на его усмотрение. Этот человек входил в королевский клан, ему надлежит оказать соответствующие почести. Четверо из вас пусть останутся здесь и охраняют тело. Остальных прошу заняться своими делами. На сегодня крови пролилось достаточно. Больше никаких поединков! Идем, Гвинвифар.

Мы поспешили из конюшни к дому Грифидда и застали его за сосредоточенным вытиранием крови с рук. Он коротко поклонился нам, затем кивнул в сторону постели в углу. На ней лежал Бедивер, а Кей сидел рядом с ним на земле, складывая окровавленный плащ. Наш главный военачальник выглядел очень бледным, на лбу выступил пот от боли. Он пребывал в сознании, но для меня все это было неважно: главное — он был жив.

— Большая потеря крови, — ответил Грифидд на наш незаданный вопрос. — Хорошо, что его быстро перевязали, иначе этот вояка догонял бы сейчас Руада на дороге в ад. Если не подхватит лихорадку, быстро поправится. Милорд, прикажите ему принять лекарство, а то он отказывается.

Артур подошел к кровати и положил руку на плечо Бедиверу.

— Ты что творишь, рыцарь? — сердито спросил он. — Почему, всеми святыми клянусь, ты придумал сражаться с ним пешим?

— Злой был, — пожал плечами Бедивер, — очень уж хотелось убить его.

— Верхом у тебя быстрее бы получилось! — фыркнул Кей.

— Нет. Так больше людей увидит, что его смерть — проявление божественной справедливости.

— Ради этого не стоило рисковать, — укоризненно сказал Артур. Он уже не гневался, наоборот, выглядел почти довольным. Бедивер жив, а это — главное. И он продолжал с наигранной легкостью: — Куда подевалась твоя философская отстраненность, старый друг? Что сказал бы твой Викторин? — Он отпустил плечо Бедивера, огляделся, взял чашу с дурманным зельем, которую Грифидд держал наготове. — Выпей-ка вот это. Сейчас не время заботиться о том, чтобы голова была ясной.

Бедивер не шевельнулся.

— Вот-вот! И я ему то же самое говорю! — воскликнул Кей. — А он уперся, думает, что должен бодрствовать, как будто мы о нем не позаботимся!

— Выпей, — попросила я.

Бедивер впервые посмотрел на меня, и взгляд его был наполнен такой горечью, что я содрогнулась. Затем он посмотрел на Артура, кивнул и протянул руку за чашей.

Бедивер встал на ноги только через две недели. Все это время я себе места не находила. Друзья поздравляли меня, приписывая смерть Руада божественной справедливости, и это ранило даже больше, чем оскорбления врагов. Плохо было и то, что в отсутствие Бедивера его обязанности пришлось взять на себя Артуру. С каждым днем состояние измученного мужа беспокоило меня все больше. Он настолько уставал, что ночью не мог заснуть. На меня он просто не обращал внимания. А я… я хотела Бедивера больше, чем когда-либо. Мне приходилось навещать его, и это было мучительно. Во-первых, он страдал от раны, во-вторых, мы не могли говорить свободно, не могли даже коснуться друг друга, утешить и получить утешение. От одиночества и беспомощности я не могла даже плакать. Когда, наконец, Бедивер поправился достаточно, чтобы тайно встретиться со мной, близость стала для меня раем небесным.

— Меня гложет совесть, — сказал он мне еще при первой встрече один на один. — Я ведь убил Руада потому, что он сказал правду. Я не захотел сражаться верхом потому, что хотел оставить ему хоть какой-то шанс. Но убить-то его я действительно хотел. Он вывел меня из себя, и я хотел видеть его мертвым. А когда я убил его, понял, что должен был пострадать сам. — Он замолчал, глядя в землю, а потом неожиданно ударил себя по бедру, прямо по не зажившей до конца ране. И побледнел. Я обняла его за плечи и порывисто притянула к себе.