Если это шутка, то не смешная. Но я готов был рассмеяться в истерике.
– Было бы здорово.
– Сейчас принесу.
Я не сомневался, что мужик пошел за ружьем или куском кирпича. Только он добрел до своего вагончика, как я схватил пакеты и метнулся протоптанной дорожкой к забору. На соревнованиях по забегу с супермаркетовскими пакетами я был бы в числе призеров.
Добежав до дома, задыхаясь, я кинул пакеты к остальным, забежал в подъезд и опустился на ступеньки. Я чувствовал, как спину неприятно щекочут струйки пота. Руки и ноги сводили судороги. Спертый от сырости и кошачьей мочи воздух подъезда заполнял мои часто сжимающиеся и расправляющиеся легкие. Посидев еще немного, обдумав произошедшую ситуацию, с улыбкой я поднялся и побрел на свой этаж.
Вернувшись под одеяло покорителем новых земель, я еще долго не мог уснуть, поразительное сходство между бомжом у супермаркета и сторожем не давало мне покоя. Решив, что так проявляется усталость, я закрыл глаза.
Утром, когда я проснулся, от меня все еще воняло потом. Каролина уже одевалась в прихожей, была суббота, она уезжала к матери. Я проводил ее до лифта, съел приготовленный ей завтрак, оделся и пошел на улицу за пакетами с песком. Я вышел вовремя, чтобы успеть отогнать кошку, присмотревшую плоды моих ночных трудов.
Я поднял на этаж пакеты, затрахался, поклеил фотообои, расстелил пленку, рассыпал песок, натаскал растений из квартиры, заебался, установил зонтик, вентилятор, лампы, переоделся в шорты, в яркую футболку, достал солнцезащитные очки, упал на кровать, незаметно для себя растворился в мягкости матраца.
– Что это? – меня разбудил изумленный возглас. Я не слышал, как Каролина вернулась. Я подошел к шкафу и извлек оттуда, заранее приготовленный, купальник.
– Рады приветствовать вас в международном аэропорту Сочи. Надеемся, полет был для вас комфортным. Вас ожидает теплое сухое море, жаркое солнце и не менее жаркие ночи. Будьте, как дома.
Радость в ее пораженных глазах стоила всех затраченных усилий.
0.7. Секс до гроба
Мы занимались любовью. Мы трахались. Мы откладывали в памяти то, что загорается во взгляде стариков, когда рассказывая истории своих лучших лет, они умолкают на какое-то время.
Я помню, как однажды Каролина вцепилась ногтями в мои лопатки, а крик приглушила кожей моей шеи. Так себя проявил ее оргазм. Но волны лишь больше подзадоривают отчаянного и заядлого моряка. Словно дикий, мыльный конь, чьи копыта откинулись еще двести толчков назад, я продолжал атаковать ее влажную вагину. Перед тем, как кончить, я услышал самую приятную фразу в своей жизни при тех обстоятельствах и в том контексте, в котором мне не доводилось слышать ее больше никогда. Приглушенно, едва слышно, Каролина произнесла:
– Как же ты меня заебал.
Я не знал любимого фильма Каролины, актера или актрису, любимую группу и песню, любимое животное, не знал какого цвета было ее платье на школьном выпускном, я не знал ничего о ее семье. Но зато я знал позы, в которых она могла кончить, знал, что ей больше нравится, когда одежда на полу, а не на ней. Знал, как двигать языком, чтобы ее ладони затерялись в моих волосах… Я не знал о Каролине ничего.
– Ты плотно поела? Тепло оделась? Кончила?
Мне нравилось просыпаться, видеть, что Каролина рядом, прижимать ее к себе ближе и спать дальше, пока мочевой пузырь не разбудит вновь. Поэтому я ненавидел каждую субботу. День, когда Каролина навещала свою мать. Я не горел особым желанием знакомиться с этой женщиной. Думаю, я боялся быть подверженным оцениванию, которое неизбежно имеет место при общении с родственниками или друзьями девушки. Поэтому каждый шестой день недели я оставался один, представленный самому себе. Без нее время тянулось, как ириска во рту старухи. Чтобы как-то отвлечься, я дрочил на порно с похожими на Каролину актрисами, затем шел мыть руки и готовить обед к ее возвращению.
Шесть потрясающих месяцев, которыми мы успели одарить друг друга, пролетели незаметно. Отношения между сблизившимися людьми переменчивы, и пока все прекрасно, стоит наслаждаться этим, не давая тревожным мыслям занимать голову. Но, к сожалению, это получается не всегда.
Была очередная суббота. Мы проснулись, позавтракали бутербродами и кофе. Каролина собрала в пакет конфеты, какие-то фрукты. Она всегда так делала, перед тем как утром первого выходного дня покинуть дом. «Мелочи внимания», как я называл эти скудные гостинцы про себя. Я поцеловал ее на пороге и закрыл за ней дверь. Она всегда просила не провожать ее до остановки, убеждала, что любит побыть одна в эти дни. В начале отношений я пытался настоять на том, что мне не в тягость, но решив, что каждому человеку нужно иногда побыть наедине со своими мыслями, перестал. К тому же, я сам был не против иногда разделить время с книжкой в руках или плейером в ушах.
Я дошел до балкона. Вспомнил, что накануне, прежде чем лечь спать, выкурил последнюю сигарету. Ведомый желанием удовлетворить пагубную привычку, я стал подбирать с пола одежду и натягивать ее на еще сонное тело.
Видимо, я слишком быстро собрался, потому что, пока направлялся к ближайшему магазинчику, успел приметить силуэт Каролины, прежде чем тот скрылся за сомкнувшимися дверями автобуса. Каролина иногда рассказывала мне о матери, например, как они ходят с ней вместе за покупками, иногда в кино, как разговаривают обо мне и нашем с Каролиной будущем. Рассказывала, что мать живет неподалеку, всего лишь в часе езды от нас. Но автобус, на который Каролина села, и номер которого я успел разглядеть, следовал совсем не в том направлении, где, судя по словам Каролины, должен был находиться дом ее матери. Это несоответствие ввело меня в замешательство.
Я купил сигарет. Вернулся домой. Включил телик, пытаясь отвлечься от гнусных мыслей. И все-таки, как я ни старался, мне это не удалось. Пока какая-то очередная слащавая звезда на экране перетирала давно отбеленные рифмы, я погрузился в неприятные догадки.
Куда Каролина могла ехать? К бывшему? Но ведь это в прошлом. Я не припомню, чтобы хоть одна фраза, способная напомнить о нем, проскакивала с того самого дня, когда Каролина рассказала мне историю своей прежней жизни. Завела любовника? Абсурд. Она казалась такой удовлетворенной, никогда не жаловалась на то, что я чем-то не устраиваю ее в интимном плане. Может просто они условились с мамой встретиться в другом месте? Казалось, что этот вариант самый здравый в плане логичности. Но я никак не мог укоренить его в голове, чтобы вытеснить другие возможные варианты. Ведь тот район, куда следовал автобус, являлся окраиной города и подходящих мест, чтобы провести время так, как Каролина обычно проводила его с мамой, судя по рассказам, там просто не было.
Она вернулась часов через пять. Я не знал, как начать разговор и стоит ли его начинать. Знал лишь только, что чувство ревности, ранее не имевшее место по отношению к Каролине, родилось во мне за короткий период ее отсутствия. И еще я заметил, что сигарет за время родов выкурил больше обычного.
– Пойдем за покупками? – улыбаясь, произнесла она. – Я проголодалась ужасно. Приготовим чего-нибудь вкусненького? Мы столько всего обговорили с мамой, расскажу тебе по дороге.
Пока мы ходили за покупками, пока готовили что-нибудь вкусненькое, пока ели это что-нибудь вкусненькое под очередной, вышедший в хорошем качестве фильм, настроение мое ничуть не менялось. Мыслей стало больше и, как малярийные комары, они донимали и лихорадили меня. Естественно, мое настроение не осталось незамеченным для Каролины, оно было полной противоположностью моему обычному настроению.
Примерно на середине просмотра, на том моменте, где по закону жанра заканчивается вводная часть, и действие картины начинает вестись к развязке, Каролина взяла пульт, нажала на паузу и, повернувшись ко мне, спросила:
