Когда фашисты рвались к Москве, Славена попыталась добровольно записаться в набиравшийся отряд медсестер. Но военком ее пыл остудил. «Подожди немного, успеешь, – сказал усталый, небритый майор, – у тебя ведь никакого специального образования нет, только школа. Этого мало».

– Я ведь комсомолка, агитатор свиноводческой бригады, – стала приводить свои доводы Нина.

– Вот и работай в колхозе, как говорится, победа и в тылу куется, – ответил заученной фразой военком.

Когда на проводах бабки голосили, как на похоронах, Нина только смеялась и сидела, веселая, за столом в окружении старух, стариков и детей, как на свадьбе. А когда гости, захмелев, запели частушки, даже пустилась в пляс, и копна ее темных волос колыхалась в такт задорному притоптыванию.

Поздно вечером зашел в избу сильно подвыпивший Сашка Белов. Закурил папиросу, каким-то колючим враждебным взглядом окинул Нину и обронил:

– Смотри не опоздай, завтра рано утром на колхозной лошадке в Буй поедем. Возьми с собой самое необходимое. А прическа твоя скоро другая будет, короткая….

Славена, полагая, что служить придется, скорее всего, в какой-нибудь санчасти, набила в матрасную наволочку побольше сухарей, положила любимые блузочки, косыночки, простыню, одеяло. Да разве все возьмешь с собой.

Сухари в дороге очень пригодились. 15 суток шел эшелон от Буя до Куйбышева. На некоторых перегонах полз, как черепаха. На каждой остановке Сашка Белов разыскивал Нину, успевал принести кипятку для чая, делился со Славеной своими припасами. То кусочек сала отрежет, то раздобудет на вокзале домашние пирожки. Оказывал знаки внимания с несвойственной ему деликатностью, как заправский кавалер.

– Шигарина ты из головы скоро выкинешь, -однажды спокойно, как что-то само собой разумеющееся, произнес Белов, – я видел, как он по тебе сох, хотя и скрывал это. Но у тебя не сердце – броня. Для такой брони другие снаряды нужны. Это я тебе как зенитчик говорю. Мне в военкомате сказали, что много наших, костромских, под Севастополем в такую мясорубку попали, что и следов их не отыскать. Десятки тысяч – погибли. Еще больше – в плену. Так что, все надежды твои – пустые. Шура ведь под Севастополем воевал.

После этих жестоких слов, Нина стала избегать Белова, но остановки были слишком долгими и скоро все вошло в привычную колею.

Под Куйбышевым всех прибывших разметили в заброшенных дачах на пятидневный карантин. Выдали обмундирование. Мужчин и девушек подстригли коротко, под мальчишек. Нина зашила свои волосы в подушку. Как будто и не было красивой, эффектной, с любовью уложенной прически. В этой же подушке уместились все письма от Шигарина. А золотой рубль, который ей подарил Шура, Нина положила в верхний карман гимнастерки, у самого сердца.

Распределили новобранцев в одну из зенитных артиллерийских бригад. Двух месяцев хватило Славене на то, чтобы освоить обязанности заряжающей 85-миллиметровой зенитной пушки. Бугорки мускулов на руках окрепли, стали тугими, как созревшие яблоки. Нина поднимала девятикилограммовые снаряды, прижимала их к груди, как поросят на свиноводческой ферме. И спешила к пушке. Многому научилась, всегда охотно помогала подругам-зенитчицам. В составе расчета орудия было шесть девушек, включая Славену. Все –молодые, красивые, ловкие и сообразительные. Командиром орудия назначили Сашку Белова. На тренировках он спуску никому не давал. Пилотку на макушку сдвинет, достанет часы с секундной стрелкой и, срывая голос, командует: «Орудие, к бою!» Всего лишь две минуты давалось зенитчицам на то, чтобы перевести пушку из походного положения в боевое. Много раз по «Тревоге» поднимались ночами, почти все делали вслепую, а ведь еще и кирзовые сапоги нужно было успеть надеть. Портянки намотать. Белов, чтобы не терялись драгоценные секунды, спал в одном домике с нежно посапывающим расчетом, на раскладушке у самого входа. По «Тревоге» первым вскакивал и без пощады гнал свой «гарем» в ночь, к пушке. Не все командиры орудий следовали его примеру, многие предпочитали ночевать в мужской компании. Но Сашка ко всем насмешкам в свой адрес относился равнодушно, как будто не с девушками спал в одном домике, а с бездушными куклами, с орудийными номерами.

Славена научилась пользоваться прибором для автоматического наведения на цель – ПУАЗО-3, разобралась и с тонкостями работы дальномера. Приходилось этим заниматься поневоле. Многих мужчин из батарей отправили на передовую, под пули и снаряды, в тылу оставались только командиры орудий, среди них и Белов. Девушки-зенитчицы составляли большинство в батареях.

–Эх, девчонки, поскорее бы на фронт, – часто говорила Славена, – сколько можно стрелять вхолостую. Засиделись мы в тылу. Так и война кончится.

Скоро, словно в ответ на это желание Нины, бригада снялась с насиженного места и покатилась по железной дороге в сторону Минска, где Красная Армия, после тяжелых кровопролитных боев, окапывалась на оборонительных рубежах. Противник здесь имел большое превосходство в самолетах. И днем, и ночью позиции советских частей подвергались массированным бомбардировкам с воздуха.

На станцию, расположенную в нескольких километрах от Минска, эшелон с зенитчицами прибыл рано утром. Едва батареи приступили к разгрузке, как в небе появились темные силуэты самолетов. Сначала на них никто не обратил внимания, почему-то все были уверены, что это наши летчики возвращаются домой, хорошенько дав «прикурить» фашистам. Но вот ровный усиливающийся гул моторов стал приближаться. Белов поднес бинокль к глазам, приподняв подбородок, посмотрел вверх, и вдруг закричал: «Все в укрытия! Белые кресты на крыльях и свастика на хвостах. Это мессершмиты!». Многие зенитчицы с карабинами в руках побежали в сторону станции, надеясь пересидеть надвигающуюся бомбежку в небольшом, но крепком и надежном на вид здании из красного кирпича. Несколько девушек нырнули под неразгруженные железнодорожные платформы. Славена в растерянности оставалась стоять на месте. Откуда сверху ударила дробная пулеметная очередь, по краешку рельса, в нескольких метрах от Нины, чиркнули пули. Бежавшая впереди подруг к станции, наводчица, полногрудая, редко снимавшая очки, Лида Корсакова, внезапно споткнулась и неловко повалилась на землю навзничь, запрокинув лицо. Нина тут же заметила, что Лида без очков и без пилотки. Ее глаза были открыты, а по широкому лбу текла струйка крови.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.