Последняя мысль Поворотова была о последнем разумном человеке. О бессменном руководителе отдела акционерной собственности ТыМЗ Цыбиной Наталье Матвеевне. Приятная, вежливая женщина, всегда помнившая свое место. Интеллигентная. Эта не станет орать и матюгаться, демонстрируя пролетарский гнев. Вообще, можно весь бабский отдел привести на совещание, сделав им строгое внушение – нарядиться, накраситься и в рот воды набрать. Но в тихом омуте черти водятся, а во рту пузырьки. По своим каналам Поворотов дознался, кто выдернул в Утылву корреспондента областной газеты Родные просторы А.Г. Порываева – кто подначил корреспондента на написание скандальной статейки «Ситуация на местах накаляется – и не только там». После чего в области поднялся шухер, и даже олигарх сюда пожаловал. А Поворотов (который ничего из выше перечисленного не творил и с ума не сходил, которого все устраивало и не мешало ему иметь свой гешефт от заводской неразберихи) вынужден отдуваться перед обозленным начальством. Вот справедливо или нет? Вдобавок информация о случайной встрече Витьки Пятнашкова с Сатаровым на Негоди достигла Поворотова, и он схватился за голову – не сумел Витька до Казахстана добежать без происшествий? или просто сгинуть по дороге?
**
Не забылось еще, что Тамаре Кулыйкиной было обещано абсолютное счастье? По списку. Бриллианты, модные наряды, соболиная шубка. Дворцы, яхты, автомобили, шикарные рестораны, казино. Лондон, Париж. Путешествия, курорты. Бананы, кокосы. Новые континенты, острова, моря, океаны. Собственное королевство… Уф-ф! все перечислено? ничего не пропущено? Кто ж от эдакого счастья откажется?
Тамара – девушка здравомыслящая, приземленная. Она твердо знала, чего хочет. И представляла, какими путями достичь. Но сейчас вдруг готовы материализоваться все возможные и невозможные женские хотелки. Только пожелать – и желание исполнится. Взмахнуть волшебной палочкой. А что взамен? Ерунда, думать не стоит.
Тамара и не думала. Она погрузилась в странное состояние. Словно падала вместе со своим женихом в Сыродиевский колодец – только Колесников падал стремительно, а Тамара застревала в дырке (и смотрела на все со стороны). Ей некуда спешить – мир опустел, затих, замер как тогда на городской площади. И Тамара словно сама замедлилась. Движения обрели плавную неспешность, душевным и телесным настроем овладела апатия. Лицо застыло. Девушка не вздергивала брови, не кусала губы, не улыбалась, не кричала и не плакала. Она чудесато похорошела – красотой мраморной статуи. У Тамары пропал здоровый аппетит (он раньше был и ничуть не портил ее стройную фигуру). Тут же она просто не хотела ни есть, ни пить. Голод не ощущала. Глаза стали больше и выразительней, щеки впали, талия утончилась. Это за какие-то два дня! Мечта любой девушки, озабоченной внешним совершенством!
В семье увидели разительные перемены. Людмила забеспокоилась: ее любимая дочь заметно тормозила, отвечала невпопад – да совсем не отвечала. Тамару ничего не трогало, не волновало. В эти дни она подолгу занимала ванну – напустив горячей воды, даже не садилась, а стояла в облаке пара странно синего цвета и рассматривала себя и свое тело в запотевшее зеркало. Сестры стучали в дверь, кричали, что нельзя часами мокнуть – кожа сморщится, и так свариться можно. По-сказочному: бух (бульк)! в котел, и там свариться.
Тамара потеряла интерес, аппетит, румянец – еще и сон потеряла. Ночью просто лежала в постели. Леся – соседка по комнате – пробудившись, обнаруживала, что Тамара сидит, привалившись спиной к настенному ковру. Молчит. И во тьме белеет ее идеальное тело в короткой ситцевой ночнушке. Атласная кожа, бурно вздымающаяся грудь – будто Тамара не отдыхает, а бежит или падает – все вниз, вниз и довольно стремительно, и будто внутреннее напряжение давит на нее. Но это внутри, а снаружи великолепная статуя: обнаженное бедро на простыне, согнутое круглое колено, ступня и пальцы с маленькими нокотками под сиреневым лаком. Разве такая красавица не достойна, чтобы все бросили к ее ногам? Что там по списку? Бриллианты, модные наряды, соболя, дворцы, яхты, автомобили, рестораны… Если Сережка Колесников медлил, то тем хуже для него.
Тамара угодила в ловушку, устроенную коварной ведьмой. Привычные с детства представления рушились. Воспитанная на патриархальной морали (в ее совковом варианте) Тамара, конечно, не пренебрегала выгодой, но откровенная купля-продажа для нее дикость (и для всех в Утылве). Да, Тамара искала выгоду – она искала мужа! И что значила выгода в ее случае? Она обоюдна. Девушка, несомненно, стала бы хорошей женой, и ее муж был бы счастлив. Но Варварино заманчивое предложение замужество не предполагало (даже последняя дурочка поймет). Действительно, сравнятся ли муж, семья, дети – скучные, устаревшие глупости – с соблазном получить целое королевство? наслаждаться жизнью, а не прислуживать мужу, корячиться горничной и кухаркой, родить детей и окончательно лишиться покоя. Выбирай предпочтительный вариант, если имеется голова на плечах. Хотя тут обман. Варвара не откусила красивую Тамарину голову (она, голова-то, понадобится), но порядочно заморочила.
Таким образом, из трех девиц Кулыйкиных на ведьмин крючок попалась самая рассудочная и яркая старшая сестра. Жалко девку! Заглотнула наживку, а Варвара подсекла (как обыкновенно подсекала очередных карасиков). Тамара оторвалась от привычных вещей, привычной жизни, от семьи.
Что же Кулыкины? Глава семейства Кирилл Яковлевич – сейчас просто Килька – пил и в последнее время скитался вне дома. Кто-то приютит, а если еще и нальет, то вообще, жизнь сказкой покажется. Сейчас приютил в своей каморке Мобутя. Килька до того обнаглел, что для отдыха от жизненных тягот ездил на рыбалку на Виждай. Прохлаждался! А жена вынуждена пахать в гостинице по двенадцать часов и вдобавок с готовностью соглашаться на любые подработки. Даже серьезно рисковала – как в тот раз, когда в Мару проник злоумышленник, и Людмила столкнулась с ним в коридоре. Но семье требовались деньги. Особенно старшей, любимой дочке – она должна следить за собой, красиво одеваться, дабы не упустить завидного жениха. Свободных от ежедневных трат денег едва хватало на Тамарины дешевые наряды и косметику. Людка давно не покупала себе ничего – никаких обновок. Из последних приобретений (не приобреталось вовсе, а по наследству досталось) – бабылидина блузка (голубая, с присборенными рукавами и резными деревянными пуговицами), пуховая шаль, шерстяной сарафан. Вещи крепкие, добротные, потому Людка их взяла.
Другие дочери пока не требовали отдельных расходов. Средняя Олеся безропотно донашивала одежду за Тамарой, но была не такой фигуристой, и Тамарины наряды на ней в самых интересных местах топорщились. Сейчас не вылезала из платья невероятной расцветки – желтые горошины, зеленые стручки на синей клетке. Бледная Леся в платье не видна. Третьей в очереди Машутке доставалось совсем не пойми что. Людмила без угрызений совести говорила:
– Она ничего не оценит. Ничего не бережет. Горит на ней, что ли… Вот сарафан – самое то!..
С Людкой никто из Кулыйкиных давно не спорил – ни муж, ни дочери, ни старая свекровь. Тем более Людка сейчас – рабочая лошадь в семье. Кильку выгнали с завода, единственный источник денег в семье – Людкина зарплата в гостинице Мара. И тылки не ввязывались в свары с ней – любого утопит своим словоизвержением. Людка – это подлинно стихийное бедствие, с которым все уже смирились. А как иначе? Она – тутошняя, тыловка. Когда Агния выбирала жену для сына Кирилла, то заключила: тихая, скромная, ему такая и нужна. Вышло так, как вышло. Уже после рождения первой внучки обратно отыграть нельзя. Ребенка обратно не засунешь, считали дремучие тылки. И еще одна житейская мудрость, что не выпячивается на глаза – супруги Кулыйкины живут как кошка с собакой (собака – Людка), но порой глазам и ушам верить не стоит – с супружеской половинкой, ненавистной тебе, не приживешь троих детей. А тут три девочки – три наследницы знаменитого тылвинского рода Чиросвиев. Красавица Тамара и обликом, и характером в Фаину. Машутка – вылитая Калинка, любимица котов и бабушек – бабы Лиды и Агнии. Вредная, шебутная и искренняя девчонка. Особенный типаж в Пятигорье изначально идет. Тыловки не завидуют: дивьим девочкам здесь суждено счастье, как у самой первой, что спрыгнула с горы Марай и разбилась. Дивье счастье – одуряющее и мимолетное. И кто-то одновременно со счастьем расстается с жизнью, а кто-то живет дальше. Как Калинка и Фаина. Только сложно объяснить, как правильно. Например, Тамаре сейчас не объяснить.
