(зима 18 лет)

Я возвращаюсь из университета со слегка размазанной тушью под глазами от усталости, таща на плече тяжелую сумку от книг. Конечно, понедельник, но я не верю, что он объявится сегодня. Сказать легко, а как можно уехать из дома от родителей, если до этого тебя не было там полгода? Мои бы никуда меня не отпустили. Поэтому я иду немного разочарованная и злая несмотря на то, что погода шепчет, настоящее лето. Голова забита домашними заданиями на завтра, курсовой, и университетскими делами, и тем, что надо дома готовить ужин, и … С ума сойти! Я не верю своим глазам. В медовом свете заходящего солнца, он стоит как герой какого-то фильма, облокотившись на машину, в темных очках и кожаной куртке, при виде остолбеневшей меня, улыбается голливудской нереально белой улыбкой. Это вообще законно иметь такие белые зубы? Его рука по привычке взлетает к волосам, но он вовремя вспоминает, что трепать теперь нечего и просто машет мне рукой, как ни в чем не бывало.

– Как тебе?

Я открываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на берег, пытаясь сформулировать что-то более ли менее достойное, но ничего не нахожу лучшего чем сказать.

– Тебе идет, ты сразу взрослее,

– Ну хорошо, что не старее.

Он хохочет как будто бы знакомо, но в тоже время совсем по-другому. Со взрослой хрипотцой в смехе, и я робею, становлюсь такой неуклюжей в своих глазах. В голове сразу проносится мысль, что я одета нелепо в простые джинсы и кофту, и волосы заплетены в дурацкий хвост, и лак на ногтях не такой свежий как хотелось бы и местами начал скалываться. Как хорошо, что он этого ничего не замечает.

– Привет, детка.

Он сгребает меня в объятья и уже в волосы выдыхает- Я скучал- Я так хочу сказать тоже, но у меня не поворачиваться язык. Вместо этого я слегка ворчливо говорю

– Я боюсь тебя помять, ты слишком шикарен- он снова смеется этим своим новым хриплым смехом.

– Брось, поедем покататься, или тебе надо отпроситься?

Мне надо отпрашиваться, я делаю звонок маме, чтоб сказать, что буду к 11. И мы садимся в машину.

– Куда поедем?

Неловко спрашиваю я, не понимая с чего начать разговор. Онлайн мы не могли наговорится часами, а теперь, когда он так близко я теряюсь. Он часто на меня так действует, если мы не видимся долго. Первые минуты сложно.

– Я бы поел, да и ты с универа наверняка голодная.

– Ох если честно не страшно, мне все равно. Я могу и не есть- я вспоминаю, что у меня не так много карманных денег с собой.

Но он уже заводит машину.

– Я узнавал, тут есть отличное место.

Мы едем до уютного ресторанчика в глубине парка, я только слышала о нем, но еще ни разу там не была. Он находит самый укромный стол в зале, и заказывает еду. На столе горит свечка, вокруг носятся официанты и люди за столами смеются и переговариваются. Хорошо одетые женщины кокетничают, флиртуют с успешными мужчинами. Мне немного неловко от того, что я их моложе лет на 10-15 и не имею работы, и максимум на что могу рассчитывать в этом ресторане так это на то, чтобы разносить с кухни еду, но он чувствует себя в своей тарелке. Ловко делает заказ, и вызывает заинтересованный взгляд симпатичной официантки. Я молчу и мну салфетку длинными пальцами, пытаясь скрыть неловкость своего нахождения здесь.

– Наконец-то мы можем поговорить. Как ты? Что нового?

– Боюсь, мне нечего будет тебе рассказать, ты же знаешь учеба дом, учеба дом. На каникулах перебирала бумажки на папиной работе, так сказать, пыталась почувствовать себя взрослой и заработать на мороженное и жвачки. Лучше расскажи ты про Токио, – пожимаю я плечами.

– Ну а что Токио…свобода, прекрасный город. Мегаполис. Все деловые, все куда-то спешат. Знаешь они все живут в виртуальном мире. «Телефоны не отпускают», —я невольно замечаю, что его новенький телефон тоже лежит на столе. И экран то и дело загорается новыми sms. Но он не отвечает на них.

– Там все происходит в инете, все сделки, продажи. Мне казалось, это у нас вся жизнь перекочевала в виртуальный мир, но по сравнению с ними, у нас это только-только набирает обороты, а там уже вовсю. Вещи очень дешевые, люди покупают их килограммами. Зачем не понятно. Фастфуд не так уж популярен. Как принято считать-к нам подходит официантка и кокетливо раскладывает на столе приборы, то и дело посматривая на него. Меня это слегка раздражает.

– Она на тебя смотрит.

Ревниво замечаю я, когда она удаляется со словами

– Через пару минут принесу блюда.

– Естественно смотрит, она и на тебя смотрит. Это ее работа, смотреть на нас. Мне предлагают учебу в Токио.

Я бы обязательно подавилась, если бы уже начала есть.

– Учебу?

– Да, можно перевестись, после окончания моей учебы в родном вузе.

– Ооо…

Многозначительно протягиваю я. Что тут еще сказать. Мысли путаются.

– Но я, я еще не знаю. Не хочу об этом сейчас думать. Я так скучал, не думаю, что с моими оценками это реально. И вообще, детка, ты даже не знаешь, как я скучал. Слишком сильно.

Он говорит это так вкрадчиво, наклонившись через стол ко мне, не отрывая взгляда от моих глаз, что я зачарованно молчу.

– Ваша пицца и паста карбонара.

Торжественно втискивается, между нами, официантка и водружает блюда на стол.

– Спасибо.

Весь ужин мы просто едим, и смеемся, к теме его учебы в Токио мы больше не возвращаемся в этот вечер, как в целом он больше не говорит про то, что скучал. Он описывает Токио и доказывает, что там действительно все как в фильмах, мы вспоминаем «Тройной форсаж», «Васаби», «Трудности перевода» и все эти фильмы о Токио и в целом о Японии. Я больше не стесняюсь и накручиваю на вилку длинные спагетины, таскаю их из его тарелки, и даже не смотря на мои заверения «нет-нет в меня больше не влезет» он заказывает десерт, и мы еще около получаса пытаемся одолеть его вместе. В конце вечера официантка довольно холодно прощается с нами, я замечаю, как она провожает нас недовольным взглядом и надутыми губами, и это несмотря на чаевые, но мое настроение уже где-то в облаках, он открывает передо мной двери, не дает расплатиться, смеется бесконечно с моих колких фразочек и при любой возможности заключает в объятия. И уже я, вроде бы в шутку и недовольно, а на самом деле бесконечно радостно, говорю «осторожно, ТЫ меня помнешь!». В этот день я понимаю фразу «на седьмом небе от счастья» как нельзя лучше. Мы прощаемся у подъезда без 5 минут 11., и я еду в дребезжащем лифте с дурацкой улыбкой на свой седьмой этаж. Если бы меня спросили тогда, я с уверенностью сказала бы, что это лучший день моей жизни. Очередной лучший день моей жизни. Ну а дальше все случилось так, как случилось.

(начало весны 18 лет)

Отец и мать уехали на пару дней. Это огромная редкость остаться дома одной. И я не могу ей не воспользоваться.

Когда на город начинают спускаться теплые сумерки, раздается звонок в дверь. Он весел и с пакетом в руках.

– Встречай!

– Что это? – в пакете что-то подозрительно звенит, и я в панике открываю его, -Только не говори, что это алкоголь!

– Я похож на кретина? Твой дом- твои правила. Знаешь, детка, даже обидно, что ты могла так обо мне подумать. -он действительно надувается. В пакете всего лишь лимонад.

– Я просто люблю лимонад в стекле. И вообще любую воду в стекле, мне кажется, так лучше сохраняется вкус. -поясняет он. А я сглаживаю неловкость.

– Здорово, что принес, у меня как раз нечего выпить. Зато есть хинкалии! Папа купил, сказал, чтоб я тут не умерла с голоду.

– Чудесно, ты умеешь их варить?

– Э-э-э я думала это как пельмени… .

– Точно нет, – смеется Крис. -Когда мы были в Грузии, повар местного ресторана, рассказал нам все секреты приготовления этого блюда. Тогда давай поступим так, я готовлю, ты помогаешь.

Мы идем на кухню, и мне так непривычно, что в нашей, такой знакомой мне с детства кухне, теперь хозяйничает он. А он действительно старается, наполняет кастрюлю водой, кидает лавровый лист, и другие пряности, не забывает подсолить, терпеливо опускает по одному ингредиенту, готовя ароматный бульон и отваривая сплетенное тесто.