А солдат мы встречали повсюду, даже в маленьких сонных деревушках стояли небольшие гарнизоны. Составляли их, как правило, новобранцы из местных. Но часть солдат обязательно составляли римские легионеры, сильные мужчины с жесткими лицами. Кельты играли с детьми, шутили с женщинами, римляне не шутили и не смеялись, даже не улыбались. Все пахли чесноком и все были неплохо обучены. Рикс отзывался о дисциплине в римских когортах с невольным восхищением. Выучка сказывалась во всем: и в умении маршировать, держа строй, и в постоянных занятиях. Римские войска поражали организованностью так же, как германские воины своей свирепостью.

И для мирных жителей, и для солдат местные таверны служили домами собраний, маленькими ярмарками и главным местом обмена новостями. Однажды вечером мы зашли в приземистую корчму, крытую соломой, на дороге к Немаусу. Над дверью красовалась побитая непогодой вывеска. Я присмотрелся. Грубый рисунок изображал человека, обхватившего за шею огромного красного петуха. Запах кислого вина, дешевого пива и немытых тел ощущался за несколько шагов до входа.

Внутри стояли столы, причем так близко друг к другу, что приходилось перелезать через один, чтобы добраться до другого. Окон не было. Столы явно никогда не мылись; разве что объедки с них иногда убирали.

Устроившись за одним из столов, я послал Тарвоса за вином. После стольких дней пути мы загорели на солнце, наша одежда истрепалась и практически ничем не отличалась от одеяний местных жителей. Правда, обросли мы изрядно, но бороды все-таки скрадывали нашу явную нездешность.

— Тарвос, захвати пива и для Барока, а то он опять будет полночи ворчать, что про него забыли, — крикнул я в спину воину.

Сидящий рядом пузатый мужчина повернулся на звук моего голоса.

— О! Галлы! Издалека?

Я кивнул.

Его глаза обежали всю нашу компанию.

— Не очень-то вы похожи на лохматых галлов! Где ваши клетчатые штаны? Все варвары носят клетчатые штаны, — с пьяной убежденностью заявил он.

Ханес улыбнулся.

— Зачем нужны штаны в такой солнечной и гостеприимной стране? Мы, как видишь, обходимся без штанов!

Мужчина задумчиво поморгал.

— Стало быть, нравится местный климат? — тяжело ворочая языком, проговорил он. — Может, для приезжих он и хорош, а вот жить здесь — не очень... Для делового человека так совсем паршиво.

— А что так? — Ханес подался вперед с такой заинтересованностью, что собеседник просто не мог смолчать. Ханес часто так делал.

— Я торговец! — провозгласил толстяк. — Ну, всякий гончарный товар, идолы там, боги, богини из тех, что на слуху. И не только здесь. Я и на север ходил, к гобалам, а это уже, считай, Лохматая Галлия! Но что-то в последнее время с прибылью все хуже. Мой основной кредитор из самого Рима... живет там себе на вилле в Массалии, с видом на море, и в ус не дует. А чего ему? Это я тут кручусь, чтобы хоть как-то торговлю поддержать. А это, знаешь ли, не просто. Без взяток и откатов не проживешь. Мошенников полно развелось. Иной подрядчик деньги возьмет, и с концами! Ищи ветра в поле! Ремесленники сроки срывают, а потом такую дрянь вместо стоящего товара подсовывают, что даже варвары не берут. А налоги! — завопил он во весь голос. — Налоги-то каковы! А не заплатишь — тут же конфискация! Встаю каждый день с петухами и кручусь, как веретено! Говорю тебе, варвар, вряд ли избыток солнца покрывает такие издержки! — Он хорошенько приложился к своей кружке.

— Да, тяжело тебе приходится, — с деланным участием сказал Ханес.

— Судьба, — мрачно отозвался торговец. — Родись я в другой семье да в другом месте, все бы иначе вышло. Понимаешь, я не римлянин. Просто бедный человек, изо всех сил пытающийся зарабатывать на жизнь... — Он содрогнулся от мощной отрыжки.

Мне показалось, что наш сосед дошел до такой стадии опьянения, когда человек еще понимает, что говорит, но говорит уже совершенно не сдерживаясь. Я посмотрел на Ханеса и мигнул. Бард наклонился к нашему новому знакомому и умелыми расспросами за несколько минут добыл море сведений. Я внимательно слушал.

Торговца звали Мандучис, и был он полукровкой. В его роду смешались эллины и кельты.

— Ну, знаешь, как в Провинции виноград со многих виноградников сваливают в один чан, — пояснил он.

Мы узнали, что недавно и без того тяжелые налоги опять подняли, якобы на поддержку армии. Всадников теперь набирают из числа нарбонских галлов, а солдат римлянам нужно все больше. Новые части размещают по местным жителям.

— Зачем Риму столько солдат? — вслух удивился Ханес.

Мандучис задумчиво поковырял в носу, вытащил палец, изучил его и решительно вытер о грудь.

— Так это сейчас мир. А сколько он продлится — кто ж его знает? Мир как-то не особенно прибыльное время. Другое дело — война! А Цезарю деньги нужны.

Стоило лишь прозвучать имени Цезаря, как Рикс, обычно не интересовавшийся моими расспросами, подобрался на лавке и внимательно взглянул на Мандучиса из-под капюшона. Ханес все понял правильно и разыграл удивление.

— Э-э, позволь, Цезарь ведь проконсул. Уж, наверное, он не бедный человек!

Торговец пьяно рассмеялся.

— Давай я тебе расскажу, кто такой Гай Юлий Цезарь, — доверительно предложил он. — Мой партнер из Рима прекрасно знает и его, и всю его семью. Они оба всадники. Цезарь-то, конечно, из патрициев. Но он хи-и-итрый! — многозначительно протянул торговец. — А потому с самого начала стал заигрывать с плебеями. Их же больше! Так он и добился народной поддержки. А поскольку он военный, его и армия поддерживает. Вот он и выбил назначение в Иберию, когда там вспыхнуло восстание. Под его началом римские войска усмирили Иберию. Знаешь, какой триумф ему устроили в Риме! А сколько трофеев было! Эта кампания сделала его очень богатым человеком. Со своими деньгами, да еще при помощи богача Красса, — а ему, между прочим, вообще пол-Рима принадлежит! — Цезарь сумел протолкнуть такую форму правления как триумвират! Теперь они так и правят — Цезарь, Помпей и Красс.

Я так удивился, что не мог не спросить:

— Как трое мужчин могут править вместе? Если бы в свободной Галлии у какого-нибудь племени было три царя, они бы мигом разодрали племя на три части!

Мандучис тупо посмотрел на меня и выпил еще.

— Ты прав, варвар. Сложная там у них ситуация. Они же грызутся все время. Сначала-то Цезарь денег не считал, ему хватало иберийских трофеев. Плебеи в нем души не чаяли, так он их закормил. Ну, то есть взятки народу давал. Прямо как я... — грустно сказал торговец. — Эх! Все так делают. И правильно! — Он помрачнел. — Ну так это же никаких денег не хватит! Вот и у Цезаря кошелек отощал. Тогда он убедил Сенат назначить его губернатором Провинции. Он собирается поправить свои дела в Галлии.

— И что? Налоги, что ли, дадут ему деньги? Он же так загонит ту самую лошадь, на которой ездит, — предположил я.

— Да какие налоги! Война ему нужна! Это самый надежный способ добыть еще одно состояние. Ты посмотри: сейчас он приведет в готовность войска, которые ему Сенат выделил. Потом — война! Армия захватывает страну, грабит ее, а лучшее получают генералы. А Цезарь — генерал из генералов! Говорят, он даже лучше Помпея.

— Значит, он начнет войну?

Мандучис поджал губы и с сомнением посмотрел на пустую чашку. Я подал Тарвосу знак, и он плеснул вина торговцу.

— М-да... О чем это я? Ах да, война! Нет, он же не может начать войну по своему желанию. Все-таки над ним Сенат. А Сенату нужна серьезная причина, чтобы оправдать военные действия. Но им она тоже нужна, война-то. От нее же казна прибывает, не только Цезарь станет богаче.

Я вспомнил, чему учил меня Менуа. Наверное, не стоило показывать свои знания первому встречному провинциалу, считавшему нас «варварами», но и удержаться оказалось непросто. Я ведь тоже выпил... И я спросил его по-гречески:

— Римские легионы отправили в Иберию еще когда Ганнибал из Карфагена воевал с Римом. Ганнибал держал базы в Иберии, и легионам поставили задачу уничтожить их. Задачу они выполнили, но остались в Иберии, создали там колонии. Потом Рим пришел в Нарбонскую Галлию, поскольку здесь проходит самый прямой путь по суше между латинянами и иберийскими колониями. Так?