– Чего вам? – возмущенно спросила Лена, которую бесцеремонно толкнули. Широкая, как два стула, Марина Пронкина самодовольно фыркнула.

– Есть разговор, – высунулась из-за спины Марины Катя Дмитрова. Ярко-голубые глаза любопытной рыжей девицы поблескивали от волнения. Казалось, еще чуть-чуть и курносый носик, усыпанный веснушками, точно гречишной шелухой, задвигается от предвкушения. Справа от нее появилась Света.

– Какой? – спросила Варя.

– Вы совершенно не вписываетесь в наш класс, – медленно произнесла Копейкина тонким голосом.

– О чем ты? – раздражаясь, спросила Лена.

– У нас существуют правила относительно внешнего вида и поведения, – продолжала Света. – Вы нарушаете их.

– Уставом школы разрешено носить, что угодно, – равнодушно бросила Варя, собираясь уйти. Марина тут же загородила дорогу, глупо скалясь.

– Вы будете наказаны, – королева класса смерила всех презрительным взглядом.

– Чего? – глаза Лены округлились.

– У тебя плохо со слухом? – пробасила Марина, продолжая строить из себя мафиози. Лена, скептически оглядев объемную девчонку с ног до головы, моментально скрутила ее, заломив руки.

– Если думаешь, что твои пропорции помогут тебе, то ты ошибаешься, – тихо сказала Лена. – Я с восьми лет занимаюсь айкидо.

– Марина, успокойся, – тут же отреагировала Света, видя, что в силе она проигрывает. – Мы все сказали, так что готовьтесь.

Договорив, она деловито удалилась. За ней поспешила Марина и, записывающая все на ходу, Катя. Лена удивленно посмотрела на Варю, не понимая, что происходит. Измайлова только пожала плечами.

4

– Что это значит, – спросила Варя спустя неделю, когда после уроков пришла в подвал к магу, – иметь способности к колдовству?

– Что значит? – переспросил Рин, слушая вполуха и разглядывая пакет с зефиром. Комнату заливал яркий свет, так как маг почему-то не любил темноту, и стоял приятный мятный запах. Измайлова скинула сумку у входа, а затем растянулась на кожаном диване, отмечая про себя, какой он великолепный. Девочка заложила руки под голову, блаженно прикрыв глаза.

– Ты ведь меня совсем не слушаешь, – мягко произнесла Варя, чувствуя дремоту.

– Эй! Не смей спать! – подняв голову, воскликнул Рин. – Тебе здесь не отель. И я все прекрасно слышал. Я не уверен, что смогу тебе правильно все разъяснить. Ты ведь не думаешь, как дышать?

– Если колдовство эквивалентно способностям к рисованию, то объяснить – возможно, – продолжая лежать, возмущенно ответила девочка.

– Применительно к обучению, – возразил Рин и открыл пачку зефира. Запахло ванилью. – Изначально ты не думаешь, почему у тебя есть способности к рисованию. Зачем мы занимаемся этими разглагольствованиями?

– Потому что я ничего не понимаю! – Варя подскочила с дивана и, подойдя к столу, тоже взяла зефирку.

– Всему свое время, – расплывчато сказал Рин. – У нас гость.

Не успела Варя поинтересоваться, что за гость, как сквозь стену прошла прозрачная женщина в платье из шелка в бело-синюю клетку, с тесьмой на рукавах, деревянными пуговицами, какие носили дома дамы девятнадцатого века. На ее лице застыло печальное выражение, и эта печаль казалась бесконечно глубокой и непроходимой. Она проплыла лебедем по комнате и остановилась рядом с магом. Они о чем-то говорили, но Измайлова не слышала ни слова, будто наблюдая немое кино, девочка не верила своим глазам, хоть и обещала ничему не удивляться. Через несколько минут, томно вздыхая, женщина так же плавно удалилась.

– Это то, о чем я думаю? – спросила Варя.

– Да, это призрак, – Рин задумчиво жевал. – Ее зовут Графиня Анна. Она здесь присматривает за своим родственником.

– Что она хотела?

– Чтобы я помог ей.

– Что-то произошло?

– Да, нужно вытащить одного затворника из дома, – Рин доел зефир и поднялся. – Ты пойдешь со мной.

– Зачем?

– Назначаю тебя ассистентом!

Маг договорил и стремительно направился к двери. Пораженная его наглостью, Варя последовала за ним.

Они покинули здание школы, свернули направо, пересекли три двора и вышли на проспект Ленина, пересекающий весь город. Маг шел, казалось, не спеша, но девочка никак не могла его нагнать. Следуя за ним, то и дело срываясь на бег, Варя сверлила его возмущенным взглядом, словно пыталась прожечь дырку. Все еще не понимая, что Рин намерен делать, она мысленно ругалась. На улице было безветренно, и светило редкое для северного края солнце.

По проспекту с шумом пролетали автомобили, автобусы и троллейбусы; справа от девочки тянулись стеклянные витрины с рядами туфель, шеренгами сапог и полуботинок, лестницами кроссовок и кед; зазывно размахивая растопыренными руками, высились вверх манекены в яркой и модной одежде. Их обгоняли спешащие по своим делам прохожие, унизанные разноцветными облачками-эмоциями, будто ценниками на товарах.

Миновав здание администрации, затем стоматологической клиники, Рин остановился возле рая для сладкоежек – кондитерской. Дождавшись, когда Варя его догонит, он, решительно распахнув дверь, вошел внутрь. Кондитерская «Sweets», по совместительству кафе, была наполнена людьми, и жужжала, точно улей. Рин огляделся и сразу же направился к кассе, заранее зная, что купить. А Варя, восхищенная и пораженная, прилипла к витринам, где разместились цветные сокровища: торт «Опера», словно принц призывно подмигивал девочке, рядом с ним кокетливо улыбались чизкейки из клубники, фисташки и смородины, с нижнего яруса, красуясь яркими спинками, будто морские котики, кричали эклеры и макарон. На стойке рядом с кассой расположились банки с ванильным и шоколадным печеньем, коробочки с разноцветными леденцами и зефирными косичками. По всему заведению гулял притягательный сладкий аромат, никого не оставляющий равнодушным. Под потолком приятного морского оттенка, медленно проплывали облачка-эмоции, толстые, похожие на рождественский мешок, они мягко урчали. Их розовые и персиковые брюшки органично вписывались в интерьер кафе, но к сожалению Измайловой, кроме нее их никто не видел.

Совершив покупку, Рин мягко подтолкнул Варю к выходу, напоминая ей, что время поджимает. В кондитерскую пахнуло свежестью улицы, а ребята отправились дальше. Они прошли мимо двухэтажного книжного магазина «Глобус», сквозь окна которого отчетливо виднелись стеллажи с книгами, сиротливо мигнувшего им вслед, оставили без внимания «Детский мир», пропустили перекресток и, свернув налево, вышли на улицу Карла Маркса. Пройдя еще пятьсот метров, маг торопливо направился во двор, со всех сторон окруженный девятиэтажными домами.

– Давай поторопись, ассистент! – оборачиваясь, крикнул Рин, ничего не выражающим апатичным тоном, не вязавшимся с его стремительными, хоть и странноватыми движениями. Он поднял воротник черного плаща, спасаясь от внезапного порыва ветра.

– Как скажите, босс, – иронично пробурчала Варя, но высказывать претензии не собиралась. Она еще не знала, как к нему относиться и как реагировать на новые изменения вокруг.

– Мы почти пришли, – сказал он, когда девочка поравнялась с ним. – Сосредоточься, нас ждет работа.

Маг договорил, шепнул что-то над домофоном и первым вошел в подъезд.

Их путь пролегал на восьмой этаж в трехкомнатную квартиру номер сто двадцать семь, встретившую незваных гостей коричневой кожаной дверью. После короткой трели звонка послышались гулкие шаги, дверь распахнулась, явив на свет заспанную девушку лет двадцати с потрепанной прической.

– Да? – спросила она, поправив очки в ярко-оранжевой оправе. На ней были серые спортивные штаны и белая футболка, разрисованная надписями на английском языке, а в темно-русых волосах торчал простой карандаш.

– Добрый день, – начал маг необычайно вежливо, лучезарно улыбаясь. – Меня зовут Потапов Леонид, а это Измайлова Варвара. Мы одноклассники вашего брата.

Девушка с сомнением разглядывала нарушителей собственного спокойствия, ее взгляд перескакивал с мага на Варю, точно она пыталась подметить все сразу, не упуская ни малейших деталей. Наверное, хозяйка захлопнула бы перед ними дверь, но Рин протянул пакет со сладостями, отчего уставшая студентка растаяла и пропустила их внутрь.