Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Потягивая пивко, шли по берегу, оценивая размах стихии. Лисья бухта предстала в новом свете. Небо затянуто тучами, пенные волны накатывались на берег, ветер безжалостно выдувал силы из привыкшего к теплу тела. Не спасала даже флисовая кофта.

Ваня бегал по берегу, выискивая на местах опустевших стоянок тайники с травой, собирая особо ценные ништяки типа одежды, консервов и матрасов. На самом деле – очень интересный процесс, который любители компьютерных игр называют «лутанием».

Вернувшись на «Ямайку», мы оценили масштаб событий. Лисья бухта опустела.

– Конец сезона, всё, скоро зима, – констатировал Ваня.

На новое место

Кроме него и меня на «Ямайке» остались ранее описанная семейная пара с детьми, Фугас и мужчина из Ярославля с лодкой и на машине. К последнему я и решил обратиться:

– Здрасьте! Саша! Будем знакомы.

– Саня, ты оху… Раз десятый уже знакомимся. Валера я, Валера! Запомнил?! – возмутился он.

Я виновато опустил голову и не нашёл, что ответить. На этот раз запомнил и его самого, и его имя, и удивился, как не мог усвоить всего раньше.

Коллегиально мы, оставшиеся, решили перебираться на «Зелёнку», постоянными обитателями которой являлись Игорь и Омар.

Там я выбрал место для стоянки в нише, образованной кустами ежевики, рядом повесил гамак. Также моё внимание привлёк высокий пень, который торчал рядом с зарослями. Не знаю почему, но надел на него сверху шляпу, найденную на пляже после шторма, намотал свою арафатку и вставил в её складки топор. Под пнём положил плоский камень, на котором по вечерам зажигал в подсвечнике свечу. Получился импровизированный алтарь. Но на самом деле свечку зажигал, чтобы было удобно по ночам пьяному искать свою стоянку, поскольку ранее повешенный на палатку фонарик пропал. Из камней, валяющихся в округе, соорудил стол и стулья. В итоге остался доволен новым местом обитания.

Фугас расположился недалеко от меня, Валера перегнал машину к центральной поляне на «Зелёнке». Туда же мы все вместе перенесли его лодку.

У Беляла

Шалманы и ларьки на «Пикадили» закрылись. Точнее – их просто разобрали. Продавцы пропали. Поэтому надо было искать источник спиртного и еды. На следующий день с Фугасом решились на поход в Щебетовку через горы. Отправились во второй половине дня. Из одежды на мне были только шорты и флисовая кофта. На «Зелёнке» кусты и деревья прекрасно защищали от ветра, который просто сдувал с ног, стоило только выйти из их укрытия. А на вершине горы его порывы были просто безжалостны. От холода спасался только движением. Грузный и рыхлый Фугас тяжело дышал у меня за спиной:

– Никогда не ходил здесь в такую погоду. Обычно идёшь, потом от жары обливаешься. Сейчас, того и гляди, на смерть замёрзнешь.

Поднялись до родника, попили очень вкусной воды и даже уверили себя, что на обратном пути наберём несколько баклажек с собой. Эх, как же мы ошибались. Путь для полупьяных, утомлённых, как говорится, «нарзаном» ребят оказался сродни опасному приключению.

То и дело один из нас грозил сорваться с крутой, узкой, изъеденной трещинами тропы. Потом оказалось, что Фугас перепутал дороги и вместо того, чтобы идти по более легкой туристической тропе, мы пошли по давно заброшенной, на которую боятся ступать даже отпетые экстремалы.

В общем, в Щебетовку пришли уже под вечер, усталые и измотанные, страдающие от похмелья. Естественно, направили свои стопы в ближайшее кафе. Там за пивом и борщом Фугас рассказывал мне «страшные» истории Лисьей бухты:

– Пришёл я с одной бабой на родник. Воды набрали, на поляне рядом с родником расположились. Чачи выпили. Короче, она мне минет делает, а я ей п. ду брею. И так нам хорошо, – он отпил полбокала пива. – И тут группа туристов идёт. Одна женщина отвернулась, возмущаться стала, другая на нас смотрит, улыбается так весело. Я и ляпни, мол, мадам, присоединяйтесь… – тут Фугас задумался и замер с не донесенной ко рту рюмкой чачи.

– Ну, так как, присоединилась? – прервал я его размышления.

– А-а, что? – вышел из оцепенения Фугас.

– Туристка к вам с бабой твоей присоединилась?

– А-а, туристка… Нет, её подруга утащила, – Фугас опять впал в забытье на некоторое время, выпил чачу, смачно крякнул и закончил фразу с мечтательным выражением лица. – Но очень хотела…

Завершив трапезу, мы вышли из кафе в приподнятом настроении и сразу отправились за покупками. Все взятые рюкзаки и баулы набили бухлом и едой. Значительно отяжелевшие вышли на улицу, где уже практически стемнело.

– Пиз. ц! – оценил ситуацию Фугас.

– Пиз. ц! – подтвердил я его догадку.

– Ты, Саня, как хочешь, но я с сумками и ночью на перевал не пойду.

– Полностью согласен, какие будут предложения, коллега?

– Только такси. Пойдём на вокзал.

Еле переставляя ноги под тяжестью сумок, поплелись в указанном Фугасом направлении.

На вокзале подошли к компании подростков, явно местных и явно татар. Фугас завёл с ними беседу. Сыпал татарскими именами, просил связаться с дядей таким-то, с дедушкой таким-то и так далее. Ребята набирали на телефоне номера, с кем-то беседовали, передавали телефон Фугасу, он с кем-то говорил, разочарованно нажимал кнопку отбоя.

– Так вам в Лисью бухту надо? – вдруг спросил один из парней, который выглядел старше остальных.

– Да.

– Не получится сегодня, – усмехнулся парень. – Все, кто туда решается ездить, отмечают закрытие сезона. Все пьяные уже. Завтра если только.

– Пиз. ц! – констатировал Фугас.

– Пиз. ц! – подтвердил я его вывод.

Мы сели на лавочку и отпили из бутылки по глотку водки. Ветерок нещадно дул, мне в шортиках и кофточке становилось холодно.

– Придумал, – вдруг выкрикнул Фугас, – у меня здесь друг живёт, Белял. Он хоть и татарин, но хороший. Можем у него в чайхане переночевать.

Выбора больше не было, поэтому я поплёлся за Фугасом. Подойдя к небольшому одноэтажному дому, остановились.

– Подожди здесь. Я сам с ним сначала поговорю. Кто его знает, что у него на уме, – сказал Фугас, ставя баулы на землю.

Я остался ждать и, чтобы снять нарастающее волнение, отхлебнул водки. Спустя некоторое время Фугас показался у калитки:

– Все нормально, пойдём.

Мы оказались на типичном деревенском дворе. Сарай, в котором блеяли овцы или козы, сбитый из досок нужник, какие-то хозпостройки. На открытой веранде с застеленным одеялами большом лежаке сидел пожилой татарин лет пятидесяти.

– Здравствуйте! Саша, – представился я.

– Белял. Приветствую, – ответил мужчина, пожимая мне руку. – Фугас рассказал, что вы в ситуацию попали. Располагайтесь.

– Спасибо! – мы с Фугасом начали доставать водку и закуску и выставлять на маленький столик.

– Белял, выпьешь с нами? – обратился к хозяину дома Фугас.

– Конечно, выпью. Сейчас все пьют, конец сезона отмечают. А у вас, смотрю, сезон не заканчивается. Вот товарищ твой всё в шортах ходит, – он сочувственно посмотрел на меня, – завтра посмотрю штаны какие-нибудь.

– Буду благодарен, – и мы выпили.

– А может, и правильно сделали, что остались, – продолжил разговор Белял. – На пароме сейчас очередь несколько километров, а переправа из-за шторма не работает. Дней пять, а то и неделю люди торчать там будут. Вот керченские ребята озолотятся, небось ценники, на всё в несколько раз подняли.

– Я слышал, что во время шторма в Керчи тысяч по пять за койкоместо просят, – поддержал разговор Фугас. – Не представляю, что с ними будет, когда мост построят.

– Да-а, – подтвердил Белял, – керчинцы единственные в Крыму, кто против строительства моста. Но с другой стороны, когда этот мост построят и построят ли вообще.

Фугас и Белял вели неспешную беседу о своих давних делах. Я в их диалог не вмешивался, думал о перспективах ночёвки на открытой всем ветрам веранде и время от времени выпивал с ними водки.

Из их разговора понял, что Белял раньше держал шалманы в Лисьей бухте, но в 2014 году после уменьшения потока туристов свернул бизнес и сейчас работает на стройке каменщиком и зарабатывает неплохие по местным меркам деньги.

9
{"b":"824739","o":1}