– Бей! Бей! Бей! – кричат в толпе.

Невеста сдерживает улыбку, приподнимает подол, разбивает ногой тарелку. Все громко аплодируют, довольно выкрикивают какие-то непонятные слова. Будущая свекровь подходит к девушке, протягивает чайную ложку с медом, после чего они тепло обнимаются, целуют друг друга в щеки, тихо перешептываются. Тут же эта женщина поворачивается к жениху, которого я сразу не заметила. Все же на свадьбах невеста больше привлекает внимание, чем какой-то там жених. Ему тоже протягивают ложку медом, целуют в щеку. Он улыбается, указательным пальцем стирает остатки меда с губ.

– Будьте счастливы! – доносится голос Азиза Каримовича. Он пожимает руку сыну, приобнимает его за плечи, похлопывает по спине. Протягивает руки к новоиспеченной невестке, нежно обнимает девушку.

Они красивые, смотрятся очень гармонично. Оба кареглазые брюнеты, оба улыбаются счастливой улыбкой. Разница в росте, конечно, большая. Но кого это сейчас волнует, если они счастливы? Видно, что между ними очень нежные чувства. Я сразу же жмусь к Максиму, переплетаю наши пальцы. Пусть у этой красивой пары будет так же сладко, как у нас.

Гости сторонятся, чтобы дать пройти молодым. Невеста скромно смотрит на новых родственников, а жених… на меня. Коротко. Буквально пару секунд, не больше. Я задерживаю дыхание, сердце как-то странно екает, а внутри меня на мгновение все замирает. Чисто случайно увидела взгляд, но почему возникло ощущение начинающегося армагеддона?

Мне бы опустить голову, не смотреть в темные глаза, проникающую в самую душу, но не выходит. Нужно игнорировать этот взгляд, пока мы не уйдем со свадьбы. Однако жених отворачивается первым, берет под локоть невесту, ведет к столику для молодоженов. Какой странный тип. Но с Максимом мне ничего не страшно. Он защитит, спасет от любой угрозы.

– Талантливый малый, – слышу голос мужа возле уха, когда мы вместе с гостями рассаживаемся по местам. – Учился по обмену в Америке, проходил там практику. О нем хорошо отзываются бывшие коллеги.

– В какой области он работает?

– Пластическая хирургия. Недавно я вбухал большую сумму денег в его клинику. Красота очень востребованная ниша, всегда будет пользоваться спросом. Девушки ведь хотят выглядеть красиво. – Максим смотрит на меня с улыбкой, потом опускает взгляд на грудь. Что, слишком открыто? Нужно накинуть шаль? Или… – Не хочешь немного увеличить?

– Что? – не сразу понимаю, о чем он спрашивает.

– Грудь не хочешь увеличить на размер?

– А чем тебе моя грудь не нравится?

Растерянно опускаю глаза на декольте. Не плоская, но и не выпирает. Красивая и аккуратная двоечка. Он никогда ничего плохого не говорил о моей груди.

– Напомни, когда приедем домой. Я дам телефончик этого врача, запишешься на прием.

Учтиво киваю, а в голове проносится один вопрос: зачем? Не буду заводить здесь разговор, лучше дома обсудим. Может, ему виднее, как мужчине, как моему мужу. А мне просто стоит довериться главному человеку в моей жизни. Когда я шла на ринопластику, никаких проблем не возникало, я даже благодарна, что Максим избавил меня от детского комплекса.

Свадьба проходит весело. Конкурсы, тосты, традиции. Азиз Каримович роняет одинокую слезу, стоя рядом со своей женой, родители невесты не скупятся на слова. К Максиму часто подходят совершенно незнакомые люди, здороваются, задают рабочие вопросы.

Муж учтиво отвечает, кивает головой в знак приветствия, иногда отходит в сторону, оставляя меня в полном одиночестве. Ненадолго. Каждый раз, когда я порываюсь подойти и заставить всех присутствующих дам больше не глазеть на моего мужа, он сам приходит и одаривает меня довольными светлыми огоньками.

Иногда замечаю, как он кладет руку в карман, сжимает содержимое. Я тут же вспыхиваю, заливаюсь жгучим румянцем. Сжимаю ноги, когда он опускает глаза вниз. Приходится все мероприятие аккуратно ходить. Платье длинное, прикрывает все неприличные части тела, а вот возбуждение… его скрыть труднее.

– Я попудрю носик, – шепчу на ухо Максиму и направляюсь в сторону дамских комнат.

Как ни странно, там пусто, очереди нет ни в кабинки, ни перед зеркалом. Оглядываю себя, замечаю лихорадочный блеск голубых глаз, поправляю выбившуюся прядь темных волос из прически. Все, в порядок себя привела, можно возвращаться. Только…

Я не успеваю выйти, как меня заталкивают обратно, прикрывают дверь, знакомые руки обнимают за талию.

– Моя малышка, – жарко шепчет Максим возле ушка, приподнимая подол платья. – Как же я хочу тебя. Весь извелся.

– Прямо здесь? – смотрю удивленно на мужа через отражение в зеркале. Он усмехается, нагибается к моему плечу, не прерывая наш зрительный контакт.

– Ты против?

О нет! Я не против. Вообще. Почему-то я думала, что мы займемся этим дома, но Макс решает иначе. А я поддаюсь, ни капли не сопротивляюсь, чувствуя, как возбуждение накрывает меня с головой.

Чуткие пальцы прикасаются ко мне между ног. Вздрагиваю, втягиваю живот. Каждая клеточка получает разряд тока. Мысли, предрассудки, страх, что нас застанут в недвусмысленной позе, летят к чертям. Он рядом. Мой любимый мужчина. Его руки. Его поцелуи, покрывающие шею.

Любимые пальцы ласкают меня внутри… Они заставляют сильнее прогнуться в пояснице и рвано выдохнуть.

Адреналин огромными потоками впрыскивается в кровь, желание концентрируется внизу живота. Хочу… Еще… еще… Глубже. Хочу, чтобы он коснулся клитора. Хочу, чтобы вошел и утолил этот зверский голод, который пробуждается только с ним…

– Ах…

Максим заставляет меня улечься животом на столешницу, ловлю в отражении зеркала его дьявольские глаза. Он порочно ухмыляется. Справившись с брюками, резко толкается в меня. Глубоко. Двигается очень порывисто. Жарко. Как мы любим. Скорее всего, останутся синяки, слишком крепко сжимает мои бедра. Ничего страшного, под одеждой их не видно. Плевать. Сейчас нам хорошо. Даже слишком. До легкой боли, до наслаждения друг другом.

Чувствую на себе чей-то взгляд. Пронзительный. Строгий. Он не покидает меня, когда мы прижимаемся с Максимом телами друг к другу, когда муж слегка прикусывает кожу на шее, но не оставляет отметин.

Я бесцельно брожу взглядом по помещению в зеркале, задерживаюсь на двери. У меня перехватывает дыхание, напрягаюсь. Максим рычит в затылок, а у меня нет сил отвести глаза в сторону.

Там, за дверью, стоит человек. Смотрит на нас с мужем в образовавшуюся щель. Я весь вечер избегала встречаться с этими черными глазами, сейчас они устремлены на меня. Черная всепоглощающая тьма. Максим глубоко толкается в меня, я не успеваю приглушить стон, прикусываю губу, все еще глядя в щель.

Глаза жениха медленно скользят по моему лицу, задерживаются на прикушенной губе. Он смотрит на пальцы Максима, которые крепко стискивают мои бедра. Едва заметно трясет головой, словно пытается прогнать увиденное наваждение. Я не могу расслабиться, возникшее в начале возбуждение исчезает. Он еще раз смотрит на нас с явным осуждением, прикрывает дверь.

Дикий стыд обжигает не только лицо, но и всю меня с ног до головы. На чужой свадьбе заниматься сексом – это табу. Особенно на кавказской свадьбе. Здесь так не принято, об этом когда-то говорил папа.

Мои мысли разбредаются в разные стороны. В душе полный раздрай от произошедшего. Я теряюсь в прострации. Совсем не замечаю, когда Максим замирает, сильнее сжимая мои бедра, слегка откинув голову назад. Я смотрю на его довольную улыбку, часто моргаю.

Перед глазами все еще стоит осуждающая чернота…

– Ты никогда не давал повода пожалеть, что у меня такой сын. Мой замечательный мальчик, моя опора, моя гордость! Эта девочка сделает тебя счастливым. Этот союз породнит две уважаемые семьи! – каждое слово пропитано гордостью. Это не просто слова-напутствия перед тем, как выехать за невестой, это слова-признания отца в любви к сыну.

– Сыночек! – Мама обнимает за шею, всхлипывает. Конечно, от радости, от переизбытка чувств. Она любит у меня сгущать краски любого события, будь то радость или горе. – Белла очень красивая девочка, вы вместе замечательно смотритесь. Жду – не дождусь, когда возьму на руки вашего первого ребенка, – улыбается сквозь слезы.