— Не смейте так говорить!

— Говорить? Или делать?

Да он просто издевался надо мной!

— Послушайте, я действительно здесь кое-что искала. Свое. Искала… и не нашла! Я не знала, что в доме гости. Потому что опоздала к обеду. Если бы знала, ни за что сюда не вошла.

— Хорошо. Допустим. Но ты же поняла, что в комнате кто-то есть. Заметила меня. Почему не сказала? — спросил Лорсанов. — Ты смотрела на меня!

— Отпустите.

— Ответь на два вопроса. Отпущу.

Какой ужасный человек! Просто ужасный… А еще у него один глаз сейчас странно мутный, отчего взгляд выглядит еще более пугающим, и этот мерзкий шрам у виска, спускающийся на щеку! Гадкий…

— Всего два вопроса? Хорошо!

— Первый. Тебе понравилось то, что ты увидела?

Я выпучила глаза. И вместо того, чтобы посмотреть мужчине в лицо, еще раз обвела его тело взглядом. Мужское достоинство больше не выглядело так, как раньше. Теперь оно не болталось спокойно между ног, но было немного напряжено.

— Понравилось?!

— Фу! Что здесь может понравиться! Нет!

Лорсанов коротко рассмеялся.

— Хочешь меня поцеловать?

Я уставилась на его губы. Мерзкий он, конечно, а губы — красивые. На вид тяжеловатые, крупные, хорошо очерченные. У Фархата губы тонкие, а над верхней — тонкие волосинки, попытка отрастить усы… Всегда меня щекочут. У Лорсанова же никаких усиков над верхней губой. Он даже бороду, как все наши мужчины, не носит. У него есть только короткая и на вид колкая щетина.

— Кажется, второй вопрос был задан зря. Можно сразу переходить к действиям! — заявил наглец и переместил одну ладонь на мою шею.

Неужели он правда захотел это сделать?!

Я вдруг обмякла, он рывком прижал меня к себе.

— Красивая девочка, не знал, что у Зумрата подросло такое сокровище…

Вот-вот меня поцелует!

Я вырвалась, быстро юркнув ему под руку, зажмурившись, чтобы снова случайно не увидеть то, на что вообще смотреть не была должна!

Вырвалась и побежала к двери. Однако он быстро меня настиг!

— Поцелуй меня, отпущу.

— Ни за что! Ни за что! Никогда… Лучше умру!

— Я тебе не нравлюсь?

— Нет! У вас… У вас шрам!

— Этот шрам не единственный. Хочешь посмотреть на другие? — поинтересовался мужчина хриплым шепотом, от которого у меня внутри все завибрировало.

— Нет! Не хочу. Не хочу я на вас смотреть. Вы гадкий… У вас глаза желтые. С бельмом! И репутация дурная. Вы… Вы чудовище! Целовать такое чудовище, как вы, я ни за что не стану!

— Твой отец может узнать об этом инциденте.

— Можете рассказывать моему отцу, что угодно, но именно я — дочь хозяина, а вы… голым ко мне прижимались! — в голос проникли слезы. — Я пожалуюсь папе, что вы хотели скомпрометировать невинную девушку! Пожалуюсь, и двери нашего дома всегда будут для вас закрыты.

— Пошла!

Лорсанов отодвинулся и распахнул перед моим лицом дверь. Я дернулась в том направлении, но он в последний миг выставил руку и прижался, выдохнув мне в затылок:

— Однажды ты об этом пожалеешь, дрянная девчонка.

— Ни за что!

— Посмотрим.

И он отступил.

Я сбежала.

Ужин был неловким…

Я сидела как на иголках, потому что боялась, что он расскажет отцу. Боялась этого, потому что чувствовала, как Лорсанов часто смотрел в мою сторону.

Но Лорсанов ничего не рассказал моему отцу ни в этот визит, ни в следующий.

Я выдохнула спокойнее, однако во мне осталось напряжение и желание убраться куда подальше, когда Лорсанов все-таки появлялся.

Были у него какие-то дела с моим отцом…

С того времени прошел целый год.

Лорсанов все так же не носит ни бороды, ни усов, бреется начисто. У него немного изменилась прическа. теперь волосы укорочены у висков и снизу, а сверху — более густая шапка из волос.

Тот самый мутный глаз, который я обозвала бельмом, тоже в полном порядке. За исключением этого, он ничуть не изменился. Тот же пугающий мужчина. Только слухи о нем за прошедший год обросли новыми пугающими подробностями…

Пусть слухи, но дыма без огня не бывает. Думаю, он нехороший человек! Зря отец с ним связался…

Теперь еще и в невесты к нему меня сплавить хочет!

— У тебя есть пять минут на раздумье, — щедро разрешает Лорсанов, а в глубине его желтых глаз мелькает довольная усмешка.

Издевается.

— Пять минут? Всего пять! Это решение может стоить мне жизни, а вы всего пять минут даете.

— Уже четыре, — безжалостно оповещает Лорсанов.

— Да вы… Вы… Папа. Папа!

— Я свое слово сказал, Ками, — выдыхает он с болью короткое, домашнее прозвище. — Ты меня очень расстроила дочка. Очень. Я не вижу другого выхода…

— Жить до свадьбы будешь со мной, — напоминает Лорсанов. — Я должен понять, готова ли ты идти на компромиссы. В свою очередь, готов пообещать, что не увезу тебя в глушь и позволю закончить учебу.

Отрицательно качаю головой.

Лорсанов вздыхает.

— Зумрат, друг, прошу дай минуту с ней наедине. Всего лишь поговорю с ней с глазу на глаз.

— Хоть одна минута, хоть десять минут! Разницы никакой! — вздыхает отец. — Девка уже опозорена…

Махнув рукой, он поднимается и выходит, оповестив:

— Я буду у камина.

За спиной отца хлопает дверь. Я в шоке. В шоке… Как он мог меня оставить с этим чудовищем…

Вот сейчас Лорсанов точно-точно сделает что-нибудь гадкое! Снова начнет меня прижимать и требовать непристойности. Однако вместо этого он гладит меня по щеке и отступает, сев на диван.

— Здравствуй, Ками. Не передать словами, как я этого ждал.

В моей голове рождается вопрос: как он так быстро узнал? Как давно вообще о моем занятии танцами все кругом стало известно?

Однако Лорсанов подумать мне не дает, загружает на телефоне видео с моим выступлением и цокает одобрительно:

— Какая гибкая девочка…

— Отдайте! — подпрыгиваю, в надежде забрать телефон.

Однако он ловко уводит руку в сторону, и я заваливаюсь на диван. Рука Лорсанова мгновенно обхватывает меня за плечи, прижав к своему телу.

— Вот ты снова рядом.

— Вы… Вы меня прижали! Насильно.

— Как не прижать, когда ты ко мне на колени сама едва не запрыгнула!

— Отпустите!

— Цыц, дурная. У тебя было пять минут. Осталось всего две. На принятие решения.

— Мой ответ — НЕТ!

— Значит, в монастырь отправишься? Загубишь свою жизнь? Никогда не узнаешь ни любви, ни счастья, ни эйфории от танцев?

Танцы?

Мой слух улавливает только это. Перевожу взгляд на Лорсанова, а он в это время смотрит на экран, где я танцую с партнером — Натаном. Моя нога на его плече, глаза в глаза, он делает несколько шагов назад. Сложный, но безумно красивый элемент страстного танца.

Душа кипит, каково это, больше никогда-никогда не танцевать?!

— Я обещаю тебе одно: не буду запрещать тебе занятия танцами.

— ЧТО?!

Я даже забываю, что он держит меня силой, замираю, а рука Лорсанова крадется на талию, ложится горячим гнетом. Но мне на все плевать. Я лишь смотрю в его лицо с недоверием.

— Я не буду запрещать тебе танцевать, — добавляет он. — При условии, что ты не станешь осложнять нашу совместную жизнь.

— Допустим. Но танцы… Вы точно не против? — кажется, где-то здесь есть подвох.

— Разумеется, нет. Такая гибкая и страстная девочка… — говорит он, приблизившись к моему уху. — Я надеюсь, в постели с тобой будет еще жарче, чем на этом видео.

Я каменею. Так вот что ему нужно… Бесстыжий пес!

— Это исключено.

— Ты будешь считаться моей невестой. Если за время подготовления к свадьбе, ты меня не разочаруешь, то станешь моей женой, и да… у нас будет супружеская жизнь. Полная, яркая и разнообразная, — добавляет он. — Очень.

Меня буквально пронизывает насквозь от таких обещаний!

Его слова почему-то отзываются внутри жарким биением.

— А если… Если… За время подготовления к свадьбе… Вы… меня разочаруете?

— Смелое предположение, — рассмеялся Лорсанов. — Так ты согласна?