Смысл в таком запоминании был большой. Компьютер компьютером, но только в ее собственной памяти цифры по-настоящему оживали, начинали общаться друг с другом – ходить друг к другу в гости, как Нина это называла, – а потом вдруг ставили перед ней вопрос: как изменятся показатели рентабельности, если такой-то этап финансирования растянется на месяц? на три месяца? Что, если такая-то налоговая ставка будет повышена или снижена?

Цифры роем крутились в ее голове. Часто уже дома, перед сном, лежа в постели, она продолжала обдумывать какую-нибудь задачку, которую сама себе задала. Это ее даже пугало – такая одержимость могла довести до истощения, – но, решив задачку, Нина засыпала мертвым сном, а утром вставала свежая, готовая к новым трудам.

Однажды дверь ее комнаты отворилась и появилась Ариадна Петровна.

– Здравствуй, Шувалова. Шеф сказал, чтобы я зашла к тебе побеседовать.

Нина вскочила:

– Ариадна Петровна, ну что вы! Я бы сама к вам пришла!

Та отмахнулась:

– Не парься. Сказано здесь поговорить – значит, здесь.

Едва сев, она спросила:

– У тебя кофе есть?

– Растворимый, – ответила Нина.

– Плохо, – сказала Ариадна Петровна назидательно. – Растворимый – это не кофе.

Женщина с интересом оглядела помещение.

– А ты тут хорошо устроилась. Скверно только, что начальство рядом… Впрочем, некоторым это нравится, – усмехнулась она.

Нина не знала, как себя вести со своей бывшей – или настоящей? – начальницей. Больше всего ей не хотелось показаться зазнавшейся выскочкой, но в ее теперешнем положении избежать этого было непросто.

Начальница, казалось, не замечала ее смущения.

– Ну, давай, показывай, что у тебя.

Нина была не готова к разговору с Ариадной Петровной – опытнейшим аналитиком банка. Позднее она сообразила, что директор, возможно, и не хотел, чтобы она готовилась, – ожидал какой-то дополнительной пользы оттого, что она будет застигнута врасплох. Самсонов не всегда был прямолинеен; подчиненные, которые привыкали так думать, потом обнаруживали, что, сами того не подозревая, играли в его игру. Самсонов не хитрил, просто не считал нужным всем всё объяснять.

Нина лихорадочно соображала, о чем говорить с Ариадной Петровной. В конце концов решила не крутить, а прямо выложить на стол свои главные находки.

Находок было три. Все они, по ее мнению, могли повысить шансы «Градбанка» на победу в конкурсе. Первая касалась условий лизинга тяжелой строительной техники. Тут Нина придумала свою схему, которая, как она считала, сулила немалую выгоду.

Ариадна Петровна придвинулась своим массивным телом к компьютеру и, щелкая мышью, стала просматривать расчеты. Через две минуты она нашла ошибку.

– Вот здесь, – указала она курсором. – Не ноль пять, а ноль ноль пять.

Блестящая Нинина схема, над которой она трудилась больше двух недель, лопнула, как мыльный пузырь.

Нине было мучительно стыдно.

– Не переживай, – сказала Ариадна Петровна равнодушно. – Со всеми бывает. Ну, что еще?

Другая идея Нины была связана с городом. Ведь проект «Зарядье XXI век», хоть и лежал в сфере федеральных и транснациональных интересов, все-таки должен был осуществляться в конкретном мегаполисе с его проблемами и его возможностями.

Нина раздобыла городские бюджеты и инвестиционные планы, для всего города и отдельно по районам, примыкающим к будущему деловому центру. Она перелопатила все это, задавая себе один и тот же вопрос: как это сочеталось с «Зарядьем»? В ряде случаев никакой связи не обнаруживалось, а в чем-то грандиозный проект противоречил интересам города, однако по ряду позиций возможно было взаимодействие, с немалой взаимной выгодой. К своему удивлению, Нина обнаружила, что эти возможности никак не учитывались – ни в городских планах, ни в проекте «Зарядье». Нина составила целый пакет предложений на эту тему. Работа была проделана большая и кропотливая, и Нина считала, что имеет право ею гордиться.

Однако, выслушав ее, Ариадна Петровна не взялась за мышь и не стала открывать файл.

– Это я даже смотреть не буду.

– Как?.. Почему? – опешила Нина.

Ариадна Петровна глядела на нее с непонятным выражением. Поколебавшись, она сказала:

– Все в мэрии, кто отвечает за инвестиции, куплены «Атласом» – давно и надежно. Нам туда даже соваться нечего. Неужели тебе никто не говорил?

– Нет. – Нина покраснела.

Главный итог ее трудов, который должен был стать ее вкладом в великий проект, лопнул так же, как и затея с лизингом. Но там была элементарная ошибка, а здесь…

– Ариадна Петровна, ну почему меня держат за дуру? – спросила она чуть не плача.

– Ничего, тебе полезно, – не очень ласково усмехнулась Ариадна Петровна. – Ладно, не раскисай. И не вздумай обижаться на Павла Михайловича. Он знает, что делает.

– Да я не обижаюсь, – вздохнула Нина.

– А как у тебя вообще с ним? – спросила Ариадна Петровна.

– Нормально, – проговорила Нина деревянным языком и почувствовала, что краснеет еще больше.

Распространяться на эту тему Нина не собиралась, но проницательной женщине и этого было достаточно. Она заглянула Нине в глаза:

– Эй, дева, да ты никак запала на него?

Начальница расхохоталась. Ариадна Петровна редко смеялась, но когда это случалось, она сотрясалась всем своим необъятным телом и ухала, как филин.

– Ариадна Петровна, да я никогда… – пробормотала Нина.

– Валяй, валяй, будешь сто первой! – приговаривала начальница сквозь смех, не обращая внимание на Нинин лепет.

Наконец, насмеявшись вволю, Ариадна Петровна сказала:

– Ладно, расслабься. Это твое личное, мне-то что. Хочешь по нему сохнуть – сохни. По делу еще есть что-нибудь?

К своей третьей заготовке Нина не относилась серьезно – сама осознавала, что это было слишком смело и, скорее всего, нереалистично. Она даже не собиралась говорить об этом – ни Самсонову, ни безжалостной Ариадне Петровне, – но теперь получалось, что ей нечего было больше предъявить. Кроме того, она была рада сменить тему, так что с готовностью пустилась в объяснения.

Речь шла о финансировании проекта. Источники финансирования были самым большим секретом всех участников конкурса. Каждый хотел сказать о них как можно меньше и как можно позднее. От Нины большая часть информации на эту тему скрывалась, но из недомолвок Павла Михайловича она поняла, что правильное решение вопросов финансирования могло стать решающим фактором, отделяющим успех от провала. Нет, поправляла она себя, нужно не просто правильное, обоснованное решение – ведь специалисты, способные на такое, есть у любого банка-участника. Требуется что-то смелое, небывалое – каким был и сам проект.

В условиях недостатка информации Нина позволяла себе фантазировать и однажды, размышляя об этом перед сном, натолкнулась на идею. Идея была в самом деле фантастическая и поначалу Нина даже не хотела тратить время на ее проработку.

Речь шла о масштабной многоступенчатой финансовой операции, в которой, помимо «Градбанка», должен был участвовать крупнейший государственный банк, который, как было известно, готовил размещение своих акций на лондонской бирже. Кроме того, имелось в виду задействовать огромный пакет государственных облигаций, который, при некоторых условиях, мог достаться «Градбанку», сделав его кредитором правительства, с соответствующими юридическими и финансовыми последствиями. В этом плане было множество деталей, касающихся сроков, условий, ставок и прочего, но по существу, как со смехом и некоторым ужасом осознала Нина, это было повторением той схемы, в которую ее когда-то посвятил покойный Игнатий Савельевич, – только масштабы были неизмеримо больше.

Ариадна Петровна принялась читать.

Нина ожидала, что умная женщина тут же отмахнется от идеи и поднимет Нину на смех, но минута проходила за минутой, а Ариадна Петровна продолжала двигать мышью и скользить глазами по страницам, останавливаясь на расчетах.