– Да, – закивала она. – Уходи отсюда и никогда не возвращайся. Неужели ты захочешь терпеть рядом такую жену, которая тебе постоянно врёт и готова даже покалечить?

Пару секунд Павел смотрел на неё, прищурив глаза, а потом сказал:

– Значит, ты сегодня показываешь мне продолжение своего спектакля из серии «на что я способна ради того, чтобы оказаться правой»? Аэлита, ты думаешь, что испугаешь меня своим враньём и маргинальными повадками? Это бесполезно, потому что я знаю – это просто твоя защитная реакция. Ведь ты мне не доверяешь. По твоим выходкам я могу только решить, что ты очень изобретательна, но мне этого мало. Я всё больше убеждаюсь, что только женившись на тебе у меня появится возможность по-настоящему узнать тебя.

– Ты ошибаешься. Мои, как ты сказал, маргинальные повадки и враньё – это часть меня. И если ты сейчас не хочешь признавать этого, то в будущем можешь очень пожалеть. Возможно, да, я немного переигрываю, но это всё равно я. Хотя и далеко не вся.

– Ладно, я готов играть по твоим правилам, – усмехнувшись сказал Павел, перекидывая свою скомканную рубашку из одной руки в другую. – Я так понимаю, что наша свадьба всё-таки остаётся в силе, потому что я, как видишь, всё ещё здесь?

Аэлита ничего не ответила, а только отвела от него глаза, а Павел продолжил:

– Поэтому возьми мою рубашку, постирай, высуши и погладь.

Аэлиты почувствовала, как её рот приоткрылся, а руки машинально опустились вниз.

А потом Павел ещё и бросил в неё рубашку.

– Ты моя будущая жена, так покажи, на что способна.

Аэлиту прошиб холодный пот. Она зажала рубашку в кулаке и бросила ему в лицо.

– Вот именно, я твоя будущая жена. И пока ты не имеешь права ничего от меня требовать. Я в своём доме, чёрт возьми!

Павел отбросил рубашку на пол.

– Я не уйду отсюда, пока моя рубашка не будет чистой и сухой, ясно? Представь, что скажет твоя мама, когда узнает, что ты натворила и что не хочешь заглаживать свою вину.

– Ах, вот ты как…

Аэлита подняла рубашку с пола и подошла к компьютерному столу. Она выдвинула ящичек и достала из него ножницы.

– Нет… Ты же не собираешься… – пробормотал Павел. – Зачем тебе эти ножницы?

Она была рада, что ей удалось немного сбить спесь с этого наглеца. Её уже достала его уверенность в том, что ему можно всё и что он может всё!

Аэлита выкрикнула:

– Только сдвинься с места, и я раскромсаю твою рубашку на лоскутки!

Она приставила к рубашке ножницы, готовая в любой момент резать.

– Не смей этого делать!

Павел подбежал к Аэлите и попытался отобрать у неё ножницы. Он был силён и изворотлив. Не желая становиться побеждённой, Аэлита с силой надавила на ножницы. Раздался звук режущейся ткани.

– Нет! Порезала всё-таки, – заключил Павел, рассматривая ровную линию разреза в области шеи. – Ну и ладно! Теперь ещё и зашивать будешь.

– Ещё чего захотел!

– Что здесь происходит? – с этими словами в комнату вошла Изабелл. Её чёрные глаза метали молнии.

– Мама, выгони его отсюда! – закричала Аэлита, показывая рукой на Павла.

– Что? Выгнать меня?! Когда она обожгла меня горячим кофе, она облила меня водой из графина и она порезала мою рубашку.

– Лита, как ты себя ведёшь? Павел – наш гость, – покачивая головой, проговорила Изабелл.

Аэлита смотрела в изумлённое лицо мамы и просто поражалась, сколько же в её поведении было театральщины.

– Он – твой гость, мама. Ты его сюда позвала. А я веду себя нормально. И я ничего не хочу для него делать, – она слегка запрокинула голову.

Павел на несколько секунд опустил взгляд, а потом выпрямился и произнёс.

– Ты говоришь, что ничего не хочешь для меня делать… Просто я вдруг вспомнил наш вчерашний вечер в ресторане. Ты кое-что всё-таки хотела для меня сделать. Помнишь?

Аэлита округлила глаза и посмотрела на маму.

– О чём ты, Павел? – задала вопрос Изабелл.

– Что-то не припомню точные слова… До того, как согласиться выйти за меня замуж, ваша дочь говорила мне насчёт какого-то предложения…

Аэлита отрицательно замахала головой:

– Что ты несёшь? – возмутилась она. – Это было не предложение, а просто вариант того…

– … как сделать так, чтобы я оставил тебя в покое. И этим вариантом было…

– Заплатить тебе! – закончила за него Аэлита.

– Лита… – развела руками Изабелл.

– Да, точно, – Павел не унимался. – Но она предлагала расплатиться со мной не деньгами, а…

– На чём мы остановились? – Аэлита подняла руку вверх. –Ладно. Я постираю твою рубашку. Дай её сюда, – сквозь зубы произнесла она.

– Вот и хорошо, – сложив руки, сказал Павел.

Аэлита подошла к Павлу и, вырвав у него рубашку, шёпотом произнесла:

– Только попробуй ей рассказать свою извращённую версию, и я раскромсаю твою рубашку так, что из неё можно будет собирать пазл.

И она громко топая ногами, ушла в ванную.

***

«Какая же я идиотка…» – думала про себя Аэлита, стоя в ванной с рубашкой в руках.

Ей было тошно от чувства побеждённости. Ей казалось, что эти двое за дверью смеялись над ней.

Павел вывернул её же слова наизнанку, а потом преподнёс их маме в таком виде, что она мгновенно почувствовала себя неловко. Но она ничего плохого не сделала! Она даже не имела ввиду ничего такого! Да как только этому типу удаётся каждый раз выкручиваться?

Если уж говорить откровенно, то если бы не это проклятое шампанское, у Аэлиты ни за что бы не повернулся язык спросить Павла не хочет ли он с ней переспать. Нет, больше она не возьмёт ни капли алкоголя в рот!

Аэлита включила стиральную машину и поставила стирку. Так конечно дольше, но не унижаться же ей до стирки вручную. Ну почему всё вышло так? Она же планировала довести Павла до такого состояния, чтобы он выбежал из её дома так, что пятки бы засверкали. А теперь «последствие» от её собственного плана крутилось в стиралке. Неужели ей правда придётся ещё сушить, зашивать и гладить её? Нет, она уж точно не этого добивалась…

Когда Аэлита вышла из ванной, то увидела, как мама и Павел улыбаясь, беседовали, расположившись на диване.

– Лита, мы обсуждаем свадьбу, – сказала Изабелл, заметив её и блеснула улыбкой.

– Без меня?

– Теперь ты пришла, и мы можем обсудить её с тобой.

Аэлита присела с краю на диване и вопросительно посмотрела на окружающих.

– О чём же речь?

– Речь о том, что на свадьбе не будет гостей кроме меня и Мари, матери Павла.

– Об этом я и так догадывалась. О чём ещё? Вы так мило беседовали.

– Павел рассказывал о своём доме в Москве. По его словам, он просто чудесный. Двухэтажный, да и ещё с небольшим садом. Прелесть! Надеюсь, вы меня как-нибудь пригласите к себе в гости?

– Конечно, моя будущая тёща, – ответил ей Павел.

У них были такие довольные лица, что у Аэлиты создалось впечатление, что они знакомы много лет. Ей оставалось только гадать над тем, как между ними могли возникнуть тёплые приятельские отношения, когда они чуть ли не в первый раз вообще разговаривали друг с другом.

– Ну ладно, я пойду, – сказала Изабелл. – Не буду мешать. Ведь у вас осталось так мало времени.

– Нет. Время у нас ещё только впереди, – заявил Павел, глядя на Аэлиту.

Изабелл ушла, закрыв за собой дверь. Пару минут Аэлита и Павел сидели на диване молча.

Аэлита старалась успокоиться. Ведь Павел не станет её мужем по-настоящему. Зачем же тогда из-за этого переживать?

Она не могла дождаться завтрашнего дня, когда это закончится, и они с Максимом уедут отсюда. Ещё и эта рубашка теперь! Этот Павел ушёл бы отсюда раньше, если бы не её же собственный план.

– Аэлита, раз я здесь надолго, может, поговорим о чём-нибудь? – спросил Павел.

– Я понятия не имею, о чём с тобой говорить.

– Расскажи что-нибудь о себе. Ты родилась в этом городе?

– Да.

– И училась здесь?