На противоположной стороне от входа находится неприметная дверь с огромным открытым окном, в которое встроен специальный механизм, собирающий грязную посуду и отправляющий ту в посудомоечную машину, за которой следят трое посудомоек.

Попав на кухню, почувствовала запахи еды, которые дразнят, и живот Эмиллии выдаёт девушку. Густо покраснев, элементалий опускает взгляд вниз, где видит самый настоящий мох и плесень. По ощущениям они похожи на ковер, но никак не на то, что можно подумать первоначально из-за структуры волокон живой природы.

– Санни! – подбегает к кухарке полненькая гномка, ростом в метр. – Там Кристина подругу привела, так та возмущается и жалобу накатать хочет за то, что ей не позволят ветер с собой забрать.

– Я же просила не самовольничать! – возмущённо произносит Санни, и представляет новую подчинённую, нажимая на неприметный камень на серебряном кольце. – Мои дорогие служки и те, кто нам помогает. У нас возникла форс-мажорная ситуация. Знакомьтесь элементалий воздуха – Эмиллия. Все негодования можете направлять к ректору в определённые часы приёма. А теперь живо за работу!

Поднялся шум и гам, суматоха, которую разбавляет тихая музыка. Каждый приступает к выполнению своей работы. Готовка – не абы что, это либо искусство, заложенное с детства, либо, напротив, обучение тех, кто желает посвятить этому всю свою жизнь.

К Санни, проталкиваясь сквозь толпу, несётся та недовольная фурия. Рыжая, вся в тональном креме и с ярко выраженным макияжем, в мини-юбке вместо формы тех, кто управляет сгустками. Такая дамочка явно не работать пришла, а приключений найти на свою пятую точку.

– Да ты, наверное, шутишь, – тыкает невоспитанная девушка, указывая пальцем на Санни.

– Выйдите вон! – без капли страха на лице отвечает на это Санни, теряя всякий интерес к бесстыднице.

– Да ты…

Но её никто не слушает. Санни подводит Эмиллию к женщине, стоящей в стороне ото всех. В чёрном плаще скрывающим личность, та привлекает внимание, но остальные привыкли видеть Лину в подобном наряде. Поэтому, несмотря на то, что лик неизвестен, общаются с ней на равных.

– Лина, вы сможете помочь элементалию? – произносит Санни, понимая, что только та сможет что-то сделать в данный момент.

– Смотря в чём, – Эмиллия вздрагивает от голоса Лины, он похож на смутно знакомый, но чей не понять.

– Девушка не умеет управлять даром, – говорит правду Санни. – Поэтому решила помочь разносить подносы без дара.

– Можете не переживать, – соглашается Лина без капли сомнений, с интересом разглядывая давно вымерший вид. Жизнь обещает стать увлекательнее с появлением чего-то нового в их времени. В этом Лина не сомневается, ощущая страх элементалия и питаясь им, как деликатесом.

Шпилька¹ – один из подвидов серег в данном мире.

1 иювгуста² – День защиты студентов и детей.

– Ты готова? – интересуется Лина, продолжая наблюдать за диковинкой.

В этот момент Эмиллию мучил вопрос, который она не осмелилась озвучить, у неё были кое-какие подозрения. Поэтому просто кивает в знак согласия и молча следует за женщиной.

Оказавшись в столовой, Лина достаёт из потайного кармана плаща небольшой сферический сгусток в виде хрустального шарика, в котором бушует ветер. За спиной Эмиллии другие девушки делают то же действие – синхронно, как их учили в школе бытовой магии. Но, прежде чем начать, приходится ждать приказа наставницы.

По взгляду Эмиллии сразу читается удивление с долей непонимания. От сгустков не исходит сила, они словно нервы, отсоединённые от человека. Вроде бы живые и в тоже время погибшие. Без разума и воли, пленённые в сфере.

«Куда же я попала?» – думает Эмиллия, не успевшая ничего узнать от спасшего её существа. Странный и непонятный мир в то же время пугает и кажется чуждым.

– Эмиллия, – обращается Лина к элементалию, привлекая к себе внимание. – Запомни, твой цвет – белый, только с тех столов ты можешь брать пищу и разносить на ближайшие три ряда.

– Но… – слышится, робкий девичий голос.

– Я давала тебе шанс, Кристина, – перебивает и строго произносит Лина. Если бы не капюшон, то Эмиллия готова была поклясться, что видела, как глаза Лины загораются демоническим алым огнём. – А теперь в конец! Это не обсуждается! Приступаем!

Два невесомых хлопка дают волю стихиям. Те несутся к нужным столам, разделённым на разные цветовые зоны, хотя еда везде одинаковая: странная похлёбка фиолетового цвета, пюре с икрой, уложенной в форме котлеты и горячий шоколад.

Не теряя времени зря, Эмиллия берёт первый поднос и чуть не роняет его на пол. Нет, тяжести не ощущается, напротив, металлический состав напоминает лёд, который неприятно холодит и скользит во вспотевших от волнения ладошках. Но после у элементалия всё получается.

Через полчаса, если не меньше, работа подходит к концу. Эмиллия не чувствует ног, да и руки порядком потряхивает от напряжения. Заметив это, Лина советует выйти в коридор, а там свернуть направо и пройти на балкон для отдыха. Не раздумывая, элементалий соглашается, выбегая, пока никто не передумал и не вернул обратно.

На балконе Эмиллия оказалась не одна. У края ограждения обвивая его своим телом, находился красный дракончик. Его голова напоминала верблюжью, шея игуаны с телом змеи позволяла тому быть гибким. Голову украшали белые оленьи рога с пушком. Заячьи глазки смотрели с опаской и недоверием. Уши быка прислушивались к чему-то снаружи. А тигриные лапы с когтями орла оставляли борозды на мебели. Всё тело покрывала чешуя, как у карпа и переливалась золотистыми всполохами на солнце.

– Не бойся, – приблизившись к существу, произнесла Эмиллия, прикасаясь к тому с некой долей ласки. Ей хотелось подбодрить детёныша, но вместо этого тот зарычал, и произошло совсем неожиданное: балкон заволокло серым туманом, а руки Эмиллии оказались на обнаженном торсе мужчины. Она взвизгнула и отвернулась, краснея. Перед ней из милого дракончика вылез обнажённый гад! К такому элементалий была явно не готова, и ветер, как назло, не мог помочь своей хозяйке.

Кичинэ Даске не сразу узнаёт ту девушку, с которой целовался Сонорх Фейл. Его больше волнует экспериментальный факультет, из-за которого сейчас опозорился, представ вначале детёнышем, а после и вовсе в чём мать родила. Пора бы Данцу Льинову браться за голову и следить за своими студентками, а то опоят кого-то другого, и дел потом не оберёшься. Парни вроде с головой дружат и химичат иначе, в отличие от девушек.

– Простите, – извиняется Даске. Щелчок, и древняя магия окутывает мужчину во временный кокон из чешуи. Прикрывая стратегически важные места от любопытных глаз.

– Вы, – Эмиллия узнаёт голос незнакомца, которого видела в лекарском крыле, но тогда прослушала разговор и сейчас не знает, как поступить. Увидеть не увидела ничего, но перенервничала знатно от всей этой ситуации. Неужели предупредить было нельзя?

– Ну, я, – вздыхает Даске, обходя девушку и стараясь объясниться. – Вы уж извините, я не специально. Это девицы из факультета Данца всё. А вы… та самая с Сонорхом!

Эмиллия вздрагивает, поздно замечая мужчину у своего лица. Настолько тихо подкрасться может только обученный военному делу или взрослый дракон.

– Вы видели? – прикрываясь ладошками, молвит Эмиллия, ощущая опаляющий жар стыда. – Всё вышло случайно. Мой первый поцелуй и этот тип.

Эмиллия всхлипывает. Мокрые дорожки бегут по щекам. Стресс и переживания захлестывают, открывая дорогу чувствам, которые так не хочется показывать постороннему, но ничего поделать не может.

Даске нерешительно обнимает девушку, ощущая от той щекочущий запах свежести. Зарывается в короткие шелковистые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Чувствует необычную тягу: взять бы и закружить её, только бы не наблюдать, как плачет незнакомка. Но он не может поступить так необдуманно и поэтому только гладит по вздрагивающей спине.