Вера быстро застучала ноготками по экрану телефона, набирая текст ответного сообщения. Улыбнувшись и напевая под нос любимый мотив, Вера насыпала порошок в таз.

Вспенив белые крупинки мощным потоком воды из крана, Вера погрузила куртку в воду, но куртка мокнуть не очень-то собиралась и не хотя выпускала большие воздушные пузыри, набирая волокнами воду.

В комнате что-то упало. Вера даже не вздрогнула, когда заводишь кота, быстро привыкаешь к постоянному движению и шуму в квартире. В подтверждение Вериной уверенности кот пригнал лапами скомканный бумажный пакет к двери ванной комнаты и затих.

А Вера продолжала нарушить тишину полупустой квартиры звуками переливающейся и брызгающей воды.

Наклонившись над ванной, чтобы хорошенько отжать воду из куртки, Вера краем глаза заметила мимолетное движенье. Она резко обернулась. Кота не было видно.

На пороге ванной стоял супруг. Вера хотела было обнять его, но почему-то вдруг застыла, пытаясь осознать, что сейчас произошло.

На нем была та же рубашка, в которой он уезжал два дня назад и те же джинсы. Но что-то было не так. Что-то терзало Веру мучительным холодком в животе.

– Вот это да! – только и смогла выдавить из себя Вера, голос её зазвучал фальшивой радостью.

Супруг улыбнулся в ответ и молча стоял на пороге ванной.

– Ты же сказал, что будешь завтра. Сюрприз решил устроить? Ужин разогреть? – немного придя в себя уточняла Верочка.

– Сюрприз – закивал супруг, – ужин – закивал он снова.

Муж улыбался. Вера про себя отметила, что его улыбка скорее напоминает оскал.

Вера оставила куртку мокнуть в тазу, чмокнув мужа в небритую щёку, она протиснулась мимо него и заспешила на кухню, вытирая руки полотенцем.

По дороге на кухню, она пыталась сообразить, что же все-таки так пугает её. Вера быстро проскользила по событиям последних пяти минут, но так и не поняла, что не так.

Проходя мимо входной двери, Вере попался на глаза дверной замок. Дверь была заперта на задвижку, а не на ключ, то есть открыть её можно только изнутри квартиры.

Всё ещё соображая, чтобы это могла значить, Вера привычными движениями стала доставать тарелки и вилки.

Мысли в её голове путались, в горле пересохло, мелкая дрожь пронзила оледеневшее от испуга тело.

Острая мысль кольнула сознание Веры, приведя её в чувства. Этого не может быть – шептала она непослушным языком.

В кармане домашних трико завибрировал телефон. Когда я успела его взять? – подумал Вера.

На экране светился знакомый номер и контакт с именем – муж. Вера поднесла телефон к уху, всё ещё не веря и надеясь, что это чей-то глупый розыгрыш, что она ударилась головой об ванну, когда наклонялась за порошком, а все происходящее – это плод её разбушевавшегося воображения.

Из динамика раздался голос. Это был супруг. Он говорит, что идет в гостиницу, что успел заскочить в магазин, что боится опоздать на поезд.

Вера слушала и не слышала. Слова раздавались гулким эхом в её голове, она не могла понять их смысл.

Отвечая что-то не впопад, Вера впилась глазами в дверной проем кухни. Вера почувствовала, как по её спине прокатились холодные капли пота. Сердце, до этого выпрыгивающее из груди, будто и во все перестало биться. Она не чувствовала своего тела. Ноги словно вросли в пол и отказывались сделать хоть малейший шаг.

В коридоре стояла тишина. Дверной проем по-прежнему был пуст.

Вера закрыла глаза. Она надеялась, что когда снова откроет их, то она обнаружит себя в своей кровати, и весь этот кошмар окажется сном.

Невероятными усилиями Вера заставила себя снова открыть глаза.

В дверном проеме кухни стоял муж, точнее кто-то или что-то очень похожее на него, только со злыми холодными глазами.

– Ужин – сказали знакомые губы незнакомым голосом и обнажили ровный ряд белых зубов.

Обычно авторам мучительно подбирать первую фразу для своего литературного произведения, ту самую фразу, с которой всё начнётся. Она должна быть идеальной.

Мне же мучительно подбирать фразу для предисловия. Наверное, здесь должна была быть умудренная временем философская цитата кого-то из великих. Но её здесь не будет.

Мой роман… Мне почему-то хочется называть это произведение романом, хотя оно явно недотягивает до романа, хотя бы по объему написанного текста.

Ладно, компромисс: история.

Моя история – это винегрет, собранный из самых разных ингредиентов: мои фантазии, страхи, навязчивые мысли, которые не дают мне покоя, мои сновидения, истории, однажды услышанные мною, события, которые реально происходили в моей жизни или не происходили, ощущения от мира и людей вокруг меня.

Но не ищите в этом произведении прототипов реальных людей. Их нет. Если вам вдруг покажется, что один из героев знаком вам в реальной жизни, то вам это кажется.

Каждый герой этой истории выдуман мною.

Возможно в личности некоторых героев вплетены черты характера и внешности знакомых мне и вам людей. Но это, возможно, произошло от того, что человеческий мозг не способен выдумать что-то абсолютно новое, не задействовав при этом картинки и слова, которые ему довелось когда-либо увидеть и услышать.

Изначально мной была придумана главная идея всего романа. Но по мере его написания эта главная идея растворилась в сотнях других идей, которые бесконечно посещали мою голову.

И вот, я с трепетом представляю вам, дорогие читатели, моё творение. Я не жду оваций. Я просто хочу поделиться с вами одной придуманной мною детективной историей.

Хотя вру, конечно, я жду оваций!

Пахло пылью и свежей зеленью. Город стих и приглушил краски. Ещё прохладное июньское небо никак не могло расстаться с розовой полоской заката.

Инга выдохнула синеватый сигаретный клуб дыма и жёстко вдавила окурок в массивную стеклянную пепельницу. Она замерла, вперив взгляд в серую балконную плиту.

С визгом пронеслась машина скорой помощи. Но Инга не замечала ничего и никого вокруг и по-прежнему сверлила глазами ничем непримечательный бетон.

Тонкий белый тюль изредка выглядывал через балконную дверь, словно норовя ускользнуть на свободу, пока хозяйка квартиры, снова и снова теребя тревожные воспоминания, замерла у балконных перил.

Изо всех сил пробираясь сквозь колючие заросли сознания, знакомая мелодия, установленная в качестве рингтона на мобильный телефон, наконец-то смогла вернуть Ингу в настоящую жизнь.

Все придуманные диалоги, картинки, эмоции – весь мир фантазий вмиг превратился в зыбкую дымку, растворившуюся через долю секунды в реальности.

Инга не спешила отвечать на звонок. Ещё не видя экран телефона, она уже знала, что это звонят с работы, а звонок с работы вовремя дежурства следователя следственного отдела Ленинского района города Желтогорска не предвещал ничего хорошего.

– Слушаю, – безэмоционально по-уставному бросила в телефон Инга.

– Выезжаем, улица Батавина, дом номер 25 Б, квартира номер 3, первый подъезд, – также безэмоционально отозвалось из динамика.

Инга шумно выдохнула и стала застёгивать только что расстёгнутую форменную рубашку.

Инга Самохина с детства была дотошной до правды и радела за справедливость. Она не раз попадала в различные передряги из-за своих этих качеств и из-за них же заслужила уважение всей местной дворовой шпаны, да и не шпаны тоже.

Однажды Инга играла во дворе с двумя соседскими мальчишками. Инге было пять лет, одному из мальчишек – шесть, а второму – четыре.

Изучив и замерив все лужи, которые только могли попасться им на глаза, они стали сооружать замок из камней, песка и веток. Старший мальчишка стал отнимать у младшего игрушечное ведерко, всячески дразня его обидными словами. Младший прыснул слезами.

Инга, руководствуясь правилом о том, что младших нужно защищать, размахнулась и что есть силы ударила задиру кулаком по лицу. Задира приложил руку к покрасневшей вмиг губе и носу, из которых красным ручейком полилась кровь, он резко рванулся с места и побежал в сторону дома полуплача-полукрича.