В средней секции находился ПРОГРАММАТОР ЭФФЕКТОРОВ или тот самый «мобильник», который так понравился Сергею. Под ЭФФЕКТОРАМИ подразумевались, видимо, кристаллы. Сергей решил отложить изучение этой «вкусняшки» на десерт, а начать с чего-нибудь попроще. К этому времени Елизавета Максимовна уже освоилась с особенностями перевода данного диалекта и могла делать перевод без помощи коллег. Она предложила перейти в свой кабинет, чтобы не отвлекать Галину Григорьевну и Гао Хайюн от их дел. Договорились, что в случае затруднений с переводом у Елизаветы Максимовны её коллеги придут ей на помощь. После этого Сергей Петрович и Елизавета Максимовна перешли в соседний кабинет и работу продолжили вдвоем.
В небольшой комнате стояли три письменных стола, три стула и несколько шкафов с книгами и журналами. Вся мебель была довольно старой, а компьютеров вообще не было. Сергей вспомнил, что в это время компьютеры уже появились, но интернета ещё не было, по крайней мере в России. Они расположились на рабочем месте Елизаветы Максимовны: Сергей с контейнером на поясе сидел на стуле, а Елизавета Максимовна стояла у него за спиной. Больше в этом помещении никого не было.
В левой секции второго отделения контейнера находилось что-то перламутровое, напоминающее двустворчатую раковину, возможно, пудреница, похожая на раковину. Если бы внутри этого изделия оказалось зеркальце и пудра, то половая принадлежность бывшего владельца, точнее владелицы, была бы установлена. Но зеркальце в этом чуде технологии предусмотрено не было. Судя по надписи, это было устройство, СОЕДИНЯЮЩЕЕ ИЛИ РАЗЪЕДИНЯЮЩЕЕ ПРОВОДНИКИ. Имелись в виду, видимо, чёрная и белая нити. Правда, Елизавета Максимовна сказала, что в надписи присутствовал ещё один иероглиф, который многократно усиливает действие следующего за ним, то есть ПРОВОДНИК должен читаться, как СУПЕРСВЕРХПРОВОДНИК. Сергей решил, что этот термин можно будет принять, если испытания нитей, проводимые физиками, подтвердят суперсвойства этих ПРОВОДНИКОВ.
«Раковина» прекрасно приклеивалась к любой поверхности, так же, как контейнер, и как все остальные инструменты. Сергей прилепил её к столу и пальцем нажал в середину верхней створки, как было указано на рисунке. Перламутровая поверхность приобрела изумрудный оттенок. Как было написано в пояснении, это означало РЕЖИМ СОЕДИНЕНИЯ. Движение пальца по краю заставило раковину плавно раскрыться.
«Не хватает только музыки, а то была бы музыкальная шкатулка – подумал Сергей, – Впрочем, какая может быть музыка в космосе!». Внутренние поверхности обеих створок были ровными и гладкими, молочно-белого цвета и идеально подходили друг к другу. Посередине нижней створки параллельно оси открывания проходила довольно широкая зелёная светящаяся полоса, которая прекрасно должна быть видна даже в темноте. Сергей взял одну катушку с чёрной нитью, специальным пинцетом отмотал кусок нити длиной около 10 см и приложил этот свободный конец к зелёной линии. Нить тут же прилипла к поверхности, правда небольшим усилием её можно было оторвать обратно. С другой стороны, Сергей прилепил конец чёрной нити от другой катушки. После этого он лёгким нажатием сомкнул створки, раковина из зелёной опять стала перламутровой, и створки раскрылись. Зелёной полосы уже не было, а была цельная нить, половина которой была на одной катушке, а вторая половина – на другой.
Как потом убедился Сергей, разглядывая соединения под микроскопом, устройство действительно соединяло нити в одно целое. Это касалось не только чёрных, но и белых нитей, а также их комбинаций, то есть соединялись и белая нить с чёрной. Никаких узлов, утолщений, да и вообще никаких следов соединения не обнаруживалось, даже если соединяемые нити не соприкасались друг с другом, перекрещивались или лежали перед соединением параллельно. Главное условие для соединения – соединяемые нити должны были находиться на зелёной полосе. При сращивании двух белых нитей не обнаруживалось никаких следов на изолирующем слое. Сергей был уверен, что не происходит потери электро- и теплопроводности, а также нарушения структуры нити и её прочности. Получалась просто одна нить. Сергей даже срастил три нити и получил разветвление.
Но это он исследовал уже потом, в своём ангаре.
После того, как под руководством Елизаветы Максимовны Сергей Петрович перевёл устройство в режим разъединения, наружный цвет раковины изменился на красный, и вместо зелёной полосы на молочно-белом фоне внутренней поверхности появилась перпендикулярная красная узкая полоса. Сергей приложил поперёк этой полосы нить и сомкнул створки. Раковина стала опять перламутровой и раскрылась. Нить была разъединена.
На этом Сергей решил пока остановиться в изучении инструментов и посмотреть, что собой представляет опция СХЕМЫ КОНСТРУКЦИЙ. Вернув на место инструменты и катушки с нитями, Сергей перешел в режим СХЕМЫ. Оказывается, в памяти контейнера хранится целая библиотека разных конструкций, в основе которых лежат нити, катушки и кристаллы, а иногда какие-то дополнительные детали и устройства. Причём рассмотреть эти конструкции можно было во всех подробностях на голографических проекциях в натуральную величину или даже с увеличением. Одновременно на малом дисплее крышки так же демонстрировались эти схемы. Конечно, некоторые конструкции были слишком большие для небольшой офисной комнаты и лучше всего смотрелись бы в открытом космосе, для чего, собственно, и были приспособлены. Сергей подумал, что большие конструкции можно было бы изучать ночью где-нибудь в деревне или на даче, чтобы хватило свободного пространства и не мешали городские огни.
На этом первый день изучения китайских инструкций был завершен. Сергей отправился домой и оттуда позвонил физикам. Мобильных телефонов в то время еще не было, так что пришлось звонить с домашнего. Несмотря на позднее время, трубку схватили сразу, и Сергей услышал взволнованный голос самого Всеволода Феликсовича:
– Сергей Петрович, мы проводим испытания Ваших, хм… образцов… Вы хоть представляете, ЧТО Вы нам привезли? Ведь это же… В общем, приезжайте как можно скорее. Я не могу говорить по телефону.
Поскольку в этой реальности у Сергея Петровича была только очень капризная машина «Ока», которая в очередной раз не захотела заводиться, пришлось вызывать такси.
Жена недовольно спросила его, куда он собрался на ночь глядя? Пришлось объяснять, что ему срочно надо ехать на работу, но, похоже, она ему не поверила.
Пропуск уже ждал его на проходной вместе с уже знакомым ему сотрудником кафедры, доктором наук Михаилом Викторовичем Фейгельманом. Глаза у Михаила Викторовича блестели, и сам он был очень возбуждён.
– Мы провели предварительные испытания ваших образцов, – на ходу говорил он, – Вы можете сказать, откуда они у Вас?
– Ага! Вас это заинтересовало! Сказать могу только то, что у меня они есть в нужных для испытаний количествах. Остальное – коммерческая тайна. Ну и чем же они Вас особенно поразили?
– Да это же высокотемпературный сверхпроводник! Причём мы не смогли даже пока определить верхнюю границу температуры, при которой он остаётся сверхпроводящим! У него практически абсолютная теплопроводность, я бы сказал сверхтеплопроводность, а теплоёмкости практически нет. Его невозможно пережечь или расплавить, да и разрезать или разорвать… В общем, Вы сами увидите!
В испытательной лаборатории и около неё, как показалось Сергею, собрался весь институт. Ну, может и не весь, но народу было много. Люди стояли в коридорах и возбуждённо переговаривались.
«Вот тебе и секретность!» – подумал про себя Сергей Петрович, – «Я не удивлюсь, если завтра-послезавтра об этом материале будет напечатано в газетах, причём английских», – ситуация напоминала ему «Понедельник начинается в субботу».
Когда Сергей Петрович со своим провожатым протиснулись сквозь толпу и вошли в испытательный ангар, группа исследователей пыталась оторвать от чёрной нити примерно двухметровый кусок. Один полуметровый кусок они уже оторвали, приложив силу 230 кг. Сергей Петрович вначале удивился этой цифре, ведь у него разрыв произошёл в районе 110 кг, но потом сообразил, что в его «домашнем» эксперименте просто не выдержало крепление. Проверять он это тогда не стал из-за повреждённой кисти и лужи крови. Получается, что чёрная нить сечением 1мм2 могла бы выдержать 11,5 тонн груза.