Особняк исторической усадьбы целиком использовался под ресторан русской кухни. С семнадцатого века домом владел купеческий род. Об этом извещала табличка в парадной, и давал знать швейцар. Поначалу официант зазывал его в малый обеденный кабинет для VIP-гостей. Платон не захотел взбираться по лестнице на третий этаж. Над лестницей размещалась портретная галерея именитых купцов. Служки, швейцар и официант в один голос утверждали, что купцы составляли славу России. Но он вольготно расположился в Большой Парадной зале: несколько посетителей его не отягощали. Восстановленный интерьер с гигантской ажурной люстрой в центре, дизайнерская мебель, накрахмаленные белоснежные скатерти, кремовые нежные занавески с сиреневым ламбрекеном, «состаренные» зеркала и декоративные светильники перемещали в прошлую эпоху к героям произведений Чехова и Гиляровского. На сцене лихо отплясывали цыгане в красных вычурных платьях. Официант присоветовал ему попробовать на ужин жиго – жаркое из бараньей ноги ягненка в прованских травах с гранатовым соусом, подготовленное шеф-поваром за четверть суток. Блюдо к его приходу истомилось в духовке, и официант, тощий смуглый парень, заверил о подаче с минуты на минуту. К мясу он заказал бокал вина.

Сегодня, тридцатого ноября, Платон, мировой победитель чемпионатов по бальным танцам, растался с невестой. Много лет он танцевал с Лизой и по стечению обстоятельств заключил с ней помолвку. Но жениться на партнерше, выделявшуюся на паркете харизмой и наполненным чувством танца, он расхотел. К сегодняшнему дню хирурги перевоплотили пухлощекую девушку с большими ресницами в идеал красоты. Впалые скулы, надутые губы и грудь: в ней новой ему ничего не нравилось. Грандиозные скандалы проявили алчность и манерность. Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, бала ее идея назваться на западный манер Элизой в паспорте. Извинился и ушел. Вышвырнул кольцо.

В довершении всего поссорился с дядей из-за размолвки. Дядя, благосклонно отнесся к выбору профессии, но очень расстраивался его бездействию с женитьбой. Друзья Платона последовательно обзоводились половинками. Он вел холостятскую бездетную жизнь. Перед окончанием спортивной карьеры Платон выучился на экономиста и с головой окунулся в материальные реалии жизни. Акции издательства ПАО «Олимпикс», сделанное пятнадцать лет назад удачное вложение с призовых и наследства, шесть лет назад вдруг выросли и стали стабильно содержать его. Он хотел работать в своей компании, а не валандаться по жизни как педагог-балетмейстер.

Блюдо не подавали, а банкетный ведущий декларировал чечетку местного знаменитого артиста. Женские участники ансамбля расселись по кругу, расстелив расписные подолы платьев. Музыканты притихли. Танцор мастерски отбивал чечетку. По залу, гадая всем обратившимся, поплыли две цыганки. Одна из молодых танцорш и пожилая, с густой седой косой.

В мире, Платон знал по себе, свершалось все: и чудесное, и диаметрально противоположное. Он и в мыслях не допускал, что его услуги могли понадобиться Федеральной службе безопасности. И вот (сам поверить до конца не мог) он выступал в Кремле на чемпионате мира как «Мистер Конгениальность» и соучаствовал в поимке наркоторговца. Полковник Зябликов наставил его приобрести акции издательства ПАО «Олимпикс». Долгие ссоры его выматывали, но жениться на той, кто ему не нравился, он не планировал. Дяде он обещал, что в скором времени представит ему даму сердца, но не Елизавету Берестину.

Он не то, чтобы совсем не доверял гаданиям, но не полагался как на истину и подал проходящим цыганкам две тысячи поровну. Те приостановились, и молодая зашептала пожилой нравоучительно:

– Ну, Мирела, предскажи. Нехай не женится на этой жеманной лохудре. Пощади. Вон, видишь, не жадный.

Пожилая гадалка глянула на Платона исподлобья:

– Платон, не женись. Путного не сотворится. Маяться будешь.

– А на ком тогда? – Улыбнулся он. – На родственнице твоей, небось?

Она цокнула языком:

– Розе ты не люб. Открой руку. Придет мне видение. Платон оживился, радуясь новой отмазке для дяди. Раскрыл правую ладонь перед цыганкой.

– На маскараде через месяц встретишь, яхонтовую. На ней женись. Если не сбежит твоя Кармен, жизнь у вас будет полная чаша и дети. Ан нет, не обессудь, сам упустишь.

– Ба, она сильная, – Предупредила молодая гадалка.

– Да. У нее сын. Под стать.

Официант подоспел с мясом. У Платона с ходу потекли слюнки при виде сочного жаркого ягненка в смеси прованских трав под бордовым фруктовым соусом. Супротив приемных детей он ничего не имел. Его самого ввиду гибели родителей с четырнадцати лет воспитывали многодетные дядя и тетя. Его два кузена никогда его ничем не попрекали, а заботливая кузина опекала больше тетушки. Женщины ушли. Платон набросился на еду.

Декабрь снежил, дышал морозом, а тротуар оделся наледью под белым покровом. В первых числах Платон сидел в гостях у агента LTD «Техномед» Кострыгина Адама Герасимовича. Они когда-то свели знакомство на вечеринке, увенчивающей показательные выступления Чемпионата мира в Брно в Чешской республике. Кострыгин искал работу, а Платон ничего не знал об акциях и нуждался в управленце. Нанятый им Кострыгин предложил передать акции иностранному юридическому лицу. Оптимизировать налогообложение среди стран Шенгенского соглашения и заполучить актив в европейской зоне. Предпринимательствовать в свободной стране с устойчивой политической обстановкой. LTD «Техномед» зарегистрировали на Кипре. Наделили пятидесятью двумя процентами акций ПАО «Олимпикс». Кострыгин наобещал ему дивиденды в случае успеха. Подписали уставные документы. На всякий случай решение о выплате минимального дохода в виде девидендов. Платон Ильич подписал трудовой договор с киприотом Генеральным директором LTD «Техномед». Заключил договор о совместном сотрудничестве ПАО «Олимпикс» и LTD «Техномед». Кострыгин заключил агентский договор с LTD «Техномед» для работы в России.

Издательство преуспело, проценты ежеквартально, как часы, капали на счет. С той поры, утекло десять лет. Адам Герасимович, кардинально не в духе, пил выдержанный коньяк. С каждой минутой пуще свирепствовал. С учетом роста мужчины метр девяносто, некрасивой, но пламенной персидской внешности, зрелище нагоняло страху.

– Лицедейка! Хамелеон в юбке!! Еще и руку сломала!

– Ты о ком? Цела же у тебя рука! – урезонил его Платон.

– Еле вправил, вывихнул ее сотрудник, косатенок. Как десять лет назад Невзоров получил образовательную лицензию и нанял на работу Косаткину Алену Дмитриевну начались мои несчастья! Блюдет законодательство и третирует меня! Выгнать не могу!! Трудовой кодекс мать-одиночку защищает! Компании разделила!! ПАО «Олимпикс» негоже лицензионные требования нарушать! На курсах врачи не должны штукатуркой дышать! Навела порядок, никто без нее пикнуть не смеет! Всех под себя подогнала! Как дивиденды платить указывает! ПАО «Олимпикс» материальную помощь больному ребенку платить заставила! Сколько не объяснял матери нежилец мальчонка, рожай замену! Шельма!! С ней ты прибыли век будешь ждать! Лицензию на техобслуживание медицинских изделий ей подавай, зубастому дельфину! Погребла контракт на пять миллиардов!! – Кострыгин со всей силы треснул перед собой по столу.

– Я с ней поговорю как выйду на работу. Косаткина Алена Дмитриевна. Какая она на лицо?

– Назвать бы курносой, тощей кикиморой, но врать не буду. Льняную косу у сотни не сыщешь, фигура манкая, глаза в пол-лица. Сама все портит! Не сговориться ни по одному вопросу! Все наперекосяк! – Платон улыбнулся. На сороковом году он научился судить о людях индивидуально. Без посторонних указаний. Русых он признавал лучшими. Не золотистых блондинок, а специфически светло-русых. Елизавета сневзрачными блеклыми волосами старательно красилась в нордический белый или пепельный с расчетом на его партию. Цвет ее лица покраска и взаправду улучшала. Но преимущество перед соперницами ее характер перечеркнул. Они расстались.