Санта Мария! Кому звонить-то «из своих»? Нет никаких «своих». В Айфоне есть лишь номер риэлтера Хосе из «Альварес Реалти». Так, гуглю точный адрес агентства. Калле дэ лас Флорес 7. Окей, запомнил.

Выхожу из тачки. Достаю сим-карту из кнопочного устройства. Камень. Удар по ней, удар по самой мобиле. Боже, что это? Звук автоматной очереди? Точно. Отдаленный звук, но это точно автомат. Перестрелка в доме Рагацци? Прыгаю в машину.

Заскочить в квартиру, собрать вещи. И к Лире. Ее папаша написал, что надо ехать к ней, к этой стерве. Твою ж мать! Может, просто слинять из города? А если Рагацци останется жив? Да он достанет где угодно. Он будет отрезать от меня по маленькому кусочку, и страдания Маттео с его указательным пальцем покажутся раем. К тому же – деньги. Куча денег. Смогу наконец отойти от дел. Я и так ведь собирался это сделать…

Так, Адриан, собрался! Пара чашек кофе в аэропорту, и ты будешь в норме, брат.

– Паспорт точно взяла? Покажи! – протягиваю к ней руку.

– Взяла-взяла, отстань!

Еще отбрехивается, сучка.

– Быстро достала паспорт! Сюда дала!

Правильно, не церемонься с ней, брат. Ты так рискуешь, а она продолжает вести себя, будто взяла тебя в рабство.

Что? Роется в вещах? Отлично.

– На, вот! – швыряет на переднее пассажирское.

Остановить бы машину и выволочь ее за волосы. Бросить одну на автостраде. Пусть как хочет, так и выбирается из города.

Адриан, угомонись. Деньги, деньги-и-и! Такие, о которых ты и мечтать не смел, братишка. Если надо, потерпишь ее недельку-другую. Представь, что она не баба, а, например, собака. Брехливая сука, которую тебе поручили кормить и вовремя выгуливать, пока ее богатый хозяин не приедет из далекой командировки.

Так, ладно, что с паспортом? Не просрочен ли? Открываю. Боже, имя: «Фрида Миллер». Поддельный, значит.

– Фрида Миллер. Девятнадцать лет? Ну и дела! – присвистываю.

– И что? – небрежно кидает, уткнувшись в телефон.

– Сюда давай!

– Чего?

– Телефон, говорю, давай, живо!

– Да пошел ты! Отвали! – вопит.

Бью по тормозам. Ну всё, допекла, стерва!

– Выходи, немедленно! – поворачиваюсь, тянусь к дверной ручке, расположенной с ее стороны.

– Ты чего, одурел, Круз? – заикается, хлопая глазищами.

– Значит так! Ты, похоже, не понимаешь, да? Ты тупая, как пробка, это ясно, но не вздумай закапывать и меня вместе с собой, слышишь? Телефон, повторяю последний раз! – в ярости рычу на нее.

– Да на-на, не ори! – сует трубку дрожащей рукой.

Припугнул ее, молодчина, Адриан! Просто герой дня. Именно так с ней и надо. Дрессура мелкой собачонки.

Выхожу из машины. О, лужа. Глубокая, грязная. Мда, отличное последнее пристанище для ее и моего Айфонов последней модели, ничего не скажешь. Эх, жаль! Разбиваю трубки подошвой, пинаю в воду.

Что? Стук в окно? Лира с зареванным лицом что-то кричит, показывая мне средний палец.

Никакого сочувствия к ней, Адриан. Как-нибудь обойдется без болтовни с подружками на громкой связи, просмотра Тик-Тока, Инсты и прочего.

– Не реви! – строго холодно произношу, садясь обратно в тачку.

– Отстань, просто заткнись! – шипит, как змея, через всхлипы.

– Приведи себя в порядок, «Фрида Миллер». Ты не должна привлекать внимание распухшей физиономией. Поняла?

– Да пошел ты! У тебя «физиономия».

Завожу движок. До аэропорта минут пятнадцать езды. Билеты куплю за наличные в кассе на месте. Так безопасней. Лишь бы не нарваться там на тех, кто наехал на клан Рагацци.

Да уж, Адриан, согласись, что есть повод для паники!

Радио. Группа The Killers, песня «Change your mind». Врубаю погромче, лишь бы не слышать ее эти капризные ахи-вздохи.

– На вот, возьми, – подаю ей ножницы. – Бери, говорю, ну.

– Зачем? – подозрительно смотрит, протирая раскрасневшийся от плача нос.

– Догадайся с трех раз, – ухмыляюсь.

– Ты что? Не стану! Только не это, прошу! – пищит, явно не веря своим ушам.

– Режь, говорю, да живее. До вылета час с небольшим.

– Божечки! – отрицательно мотает головой. – Нет, нет!

– Слушай сюда: тебе важнее выбраться из задницы или сберечь дурацкие волосы?

– Иди сам в задницу! – ее глаза снова наполняются слезами, а губы трясутся.

Надо с ней полегче, Адриан. Сопли, распухшее лицо – не то, что тебе сейчас нужно, брат.

– Лира, послушай, – максимально смягчаю тон, хотя внутри всё клокочет от раздражения. – Волосы отрастут. Ну лет через пять…

– Божечки! – закрывает лицо руками.

– Ладно-ладно, не через пять. Гораздо быстрее. И, думаю, тебе пойдет новая прическа.

Убирает руки, слава господи. Вроде она более-менее в норме.

– Тогда давай ты, – кивает на ножницы.

– Что? Нет уж!

– Я серьезно, Круз, давай, режь. У тебя ровнее выйдет.

Блин, она права, Адриан.

Выхожу из тачки. Куча машин на парковке аэропорта. Отлично. Больше шансов затеряться в толпе людей, снующих по терминалу. Открываю заднюю дверь с ее стороны.

– Ну-ка, подвинься.

Мда, Адриан, еще вчера она сидела в Гвидо в сексуальном золотом платье с глубоким вырезом, увешанная дорогущими цацками. С надменной, скучающей миной. Ты был для нее жалким червем, который должен пахать, делая чертов сыр элитным угощением для толстосумов. Теперь же она просто заплаканная жалкая девчонка. Растерянная, без возможности даже воспользоваться кредитками. По ним могут отследить. На ней простая серая футболка, джинсы, беговые кроссовки. Обычная. Неприметная.

– Повернись, – командую.

Послушно выполняет приказ. Замешательство. Сколько отрезать-то, половину? Больше? Черт, ни разу не проделывал подобного. Ладно, фух, выдохнул. Примеряюсь.

– Столько? – спрашиваю.

– Режь короче.

– Точно?

– Быстрее давай, или передумаю.

Собираю волосы в хвост. Боже, запах! Что-то свежее, но с ноткой сладости. Мелисса и мед?

– Ну, погнали? – сипло спрашиваю.

– Погнали, блин, – вздыхает.

Да уж, отрезать какому-нибудь хмырю-должнику палец или ухо, и то привычнее. С ней же, вышло кривовато, но в целом – сгодится. Подравниваю кончики. Лира сидит смирно, будто и не дышит вовсе. Прям героиня дня.

Эй, Адриан, не хвали ее даже про себя. Она мелкая брехливая сучка, которую надо обкорнать ради общего блага.

– Всё, готово. Идем.

Она трогает волосы. Поворачивается полубоком ко мне, переваливается через сиденье. Настраивает зеркало заднего вида. Рассматривает себя.

– Идем, говорю, ну. – Выхожу из машины.

Девчонка, вздохнув, следует моему примеру. Огибает тачку. Мы у багажника. Отрываю. Поднимаю за ручку ее чемодан.

– Твою мать! – отскакивает с криком Лира.

– Что? – ставлю чемодан на асфальт.

Трясущейся рукой она указывает на… Черт возьми! Окровавленный палец Маттео в прозрачном пакетике. Рывком достаю свою спортивную сумку. С хлопком закрываю багажник. Да уж, неловко вышло.

– Я никуда с тобой не полечу! – пятится.

– Не дури, мало времени, слышишь, Лира?

– Нет-нет-нет! Ты… ты больной на голову маньяк.

– Слушай, у тебя трудный день, понимаю, но давай ты просто забудешь о том, что видела. Так будет лучше.

– Отдай чемодан, Круз! По-хорошему прошу.

Поднимаю брови.

– Серьезно? «По-хорошему»? Или что будет-то?

– Я… я закричу. Прибегут копы и увидят это, – кивает на багажник.

– Ну-ну, кричи, – ухмыляюсь.

Лира растерянно озирается по сторонам. Не будет она поднимать шум, сто процентов.

– Больной убийца! – шепчет.

Ну всё, достаточно! Подхожу к ней. Хватаю за плечи.

– Не притворяйся наивной, Лира. Ты прекрасно знаешь, кто твой отец. Никогда, слышишь, никогда не смей обвинять меня в том, чего я не делал, ясно? Да, прикинь, кто-то должен заниматься подобной работой, чтобы не жить в дерьме! Кто-то должен хреначить, чтобы такие, как ты, избалованные дряни, учились в элитных школах и покупали дорогое шмотье. Выбирай: либо ты тащишь свою задницу в аэропорт немедленно, либо… – отпускаю ее.