Благодаря удовлетворению этих потребностей осуществляется развитие личности человека и улучшается качество его жизни.

Чаще всего люди путают потребности со своими желаниями. Им кажется: раз что-то вдруг захотелось, то это сиюминутная потребность. Но всё не совсем так, хотя на первый взгляд между потребностями и желаниями много общего. С потребностями рождаются, без них или совсем нельзя обойтись (без физиологических) или трудно выжить. Как правило, неудовлетворение потребности – угроза для здоровья человека.

А желания появляются в процессе развития ребенка, и неосуществление их лишь может отразиться на настроении детей или взрослых. В то время как потребность всегда реальна, желание может быть и иллюзорным. Любые грезы и мечты, витание в облаках – наши желания.

Удовлетворение потребности – это целенаправленная деятельность, требующая поиска цели и действия для осуществления конечного результата этой цели.

Удовлетворение желаний не всегда имеет ясную цель и не всегда сопровождается действием. Кроме того, если потребность всегда подразумевает какой-то мотив действия, то желание – нет, даже когда оно не иллюзорно.

Потребность зовет человека к действию. И если желания – это «хочу!», то потребности – это «надо!». Мы часто желаем чего-то, не отдавая себе отчета в том, что это желание способно удовлетворить совершенно разные наши потребности.

Когда речь идет об эмиграции, самая большая ошибка – перепутать желание с потребностью. Чаще всего неблагоприятный процесс иммиграции свойственен тем, кто принял желание за потребность, для кого сиюминутное «хочу» оказалось важнее серьезно обдуманного «надо», заменив его в ответственный момент жизни.

Задаю себе этот вопрос, не зная правильного ответа. В экстремальных ситуациях угрозы жизни человека на родине эмиграция превращается в один из нюансов потребности в безопасности. В таких случаях эмиграция – это потребность. Когда нет подобных поводов для смены страны проживания, желание эмигрировать тесно связано с потребностью самореализации. Человеку кажется, что в другом государстве по той или иной причине он достигнет бóльших высот, чем на родине, реализуя свои надежды и амбиции.

Когда речь идет об оправдании эмиграции ради лучшего будущего ребенка, что встречается всё чаще и чаще, в связи с тем, что в современной пирамиде потребностей человека на высшей ступени находится забота о детях, то и эта позиция не столько связана с желанием, как с потребностью – с потребностью самореализации своего ребенка.

Наверное, эмиграция – это своеобразный симбиоз желания и потребности.

Если вы не читали первую часть трилогии, «Азы эмиграции», необходимо воспроизвести отрывок, касающийся особенностей течения культурного шока иммигранта в стране переезда.

Говоря об особенностях адаптационного процесса эмигрантов-иммигрантов, переехавших жить в новую страну, чаще всего имеют в виду кривую процесса адаптации Г. Триандиса. И хотя ее вывели на основе научных данных об особенностях адаптации визитеров (дипломаты, студенты, деловые люди и т. д.), а не истинных эмигрантов, у тех и других имеется много общих точек. Это «общее» чаще всего проявляется в тех случаях, когда человек выезжает в страну эмиграции, где его «ждут», где он может использовать хотя бы в первое время всевозможные социальные льготы.

Рис. 4: Кривая культурного шока Г. Триандиса

Кривая Г. Триандиса, напоминающая латинскую букву U (u-образная кривая), свидетельствует о пяти этапах адаптационного процесса. Некоторые из этих этапов были подтверждены и нашими наблюдениями.

Первый этап – этап «медового месяца», или фаза эйфории, когда всё видится в розовом свете. Человек обычно ощущает себя на седьмом небе от счастья. Он смог осуществить свою заветную мечту, мечту на лучшее будущее, поймал свою Синюю птицу…

Такие люди переполнены надеждами, считая, если сбылся переезд, то сбудется всё остальное. Жизнь кажется прекрасно-удивительной.

Такое состояние обычно длится несколько недель, а иногда и месяцев. Правда, бывает… пару дней. Всё зависит от ряда обстоятельств и непредвиденных случайностей, настроя, оптимизма человека, жизнь начавшего видеть в пелене…

Но постепенно пелена сползает с глаз, и появляются мгновения отрезвления, прозрения… Всё новое уже почти приелось и начинает даже раздражать.

Невольно вспоминается оставленное дома. Вдруг понимаешь, что ты здесь «не свой» и не турист, приехавший лишь восхищаться, а должен влиться в эту пока еще совсем чужую жизнь… Но как, как влиться в нее, не имея прочного фундамента, такого, как у коренного населения страны?

На цыпочках крадется ностальгия, а также чувства беспокойства, страха и тревоги, а вместе это всё – симптомы стресса. Такое впечатление, что, покорив вершину, вместо того, чтоб наслаждаться этим, рассматривая жизнь с высоты, ты начинаешь вдруг катиться с горы вниз, еще не понимая, почему, но ощущая то, что нет опоры.

Обычно с этого момента на смену первой приходит следующая, вторая фаза адаптационного процесса, которую принято называть туристической, хотя, скорее всего, это фаза начинающегося разочарования.

Разочарование и невозможность в одночасье преодолевать житейские барьеры, непривычные для прежней жизни, отражаются на состоянии здоровья человека, вплоть до депрессивного настроя.

В этой фазе адаптационного процесса начинает властвовать над человеком культурный шок, все его симптомы и нюансы. Расцветающая ностальгия лишь подтачивает истекающие силы…

Наступает третья фаза адаптации. И хоть ее называют ориентационной в связи с тем, что эмигрант, вдруг ставший иммигрантом, начинает ориентироваться в разных сферах своей новой жизни и в структуре всевозможных отношений, скорее всего, это фаза эмиграционно-иммиграционного тупика, во время которой культурный шок достигает своего апогея. И у тех, кто не в состоянии справиться с ним, выявляются симптомы не только острого, но и хронического психоэмоционального стресса.

Многие заболевают, многие хотят вернуться домой, понимая, что здесь вряд ли смогут жить. Люди погружаются в депрессию.

Тот, кто выстоял и не «согнулся» в этой фазе, кому в это время помогли, кто не сдался и остался в иммиграции, постепенно начинает выходить из такого состояния и шока.

Наступает следующая фаза, названная депрессивной, фаза, когда «кто кого», а вернее, «что кого»…

Это фаза подчинения депрессии, попадания во власть ее, или же преодоления депрессии… Тот, кто смог ее преодолеть, нашел выход из создавшегося «тупика». Для таких «победителей» наступает следующая, завершающаяся фаза этого тяжелого адаптационного процесса…

Те, кто не выдержал ее, погружаются в депрессию со всеми вытекающими из этого последствиями, свидетельствующими о ломке главного стержня человека. И чтобы не было этой ломки, у людей должно открыться нечто вроде второго дыхания. Нет, это не только «депрессивная фаза», но и фаза преодоления депрессии.

Во время четвертого этапа, и именно этой фазы адаптации, эмигрант-иммигрант пытается уже не просто адаптироваться, а должен социально адаптироваться к новой жизни в незнакомой стране, серьезно относясь к изучению неродного для него социального языка. Желательно, чтобы он начал осваивать новую профессию, благодаря которой сможет получить работу.