Отсюда уже один шаг до признания государственной важности религии. Государство и религия, согласно Гегелю, - суть различные воплощения разума. "В общем религия и основа государства - одно и то же: они тождественны в себе и для себя" (Там же. - С. 400). Таким образом, если раньше Гегель обвинял церковь и государство в том, что они насаждают деспотизм, то теперь религия и государство - воплощение свободы.
Что было положительного в этой позиции? Нам думается, что прежде всего исторический подход к делу. Христианство привнесло в религиозный мир зачатки историзма, протестантская теология их усилила. Лессинг в сочинении "Воспитание человеческого рода" нарисовал общую панораму эволюции религий; он уже предчувствовал безрелигиозное время, когда человек будет творить добро, "потому что оно есть добро, а не потому, что за это ему полагается чьё-то воздаяние" (См.: Lessing. Auswahl in drei Banden. - Bd. 3. - Leipzig, 1952. - S. 482). Гегель, стремясь продолжить протестантскую традицию, самым детальным образом анализирует процесс смены религий. Для него - это необходимые фазы всё более углубляющегося постижения Бога. Никаких атеистических прогнозов на будущее он не делает. За него это сделают его преемники.
История религий имеет свою собственную внутреннюю логику, которую выпукло показывает Гегель. Но его схема развития религий не свободна от противоречий и недостатков, в значительной мере обусловленных чрезмерным возвышением разума. В своих трудах Гегель совершенно не уделяет внимание становлению религиозных чувств. А между тем чувственность, по Л. Фейербаху, должна быть основой всей науки, в том числе и науки о религиях (См. также: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т. 42. - С. 124).
Рассмотрим основные моменты гегелевской конструкции, прибавляя к ним исторический материал.
Гегелю важно показать, что даже самые ранние формы религии содержат отпечаток духовного. Именно поэтому в качестве первой, или "естественной", религии он рассматривает колдовство, или магию, сущность которой заключается в том, что "духовное есть власть над природой" (Гегель Г.В.Ф. Философия религии: В 2-х т.: Т. 1. - М.: Мысль 1976. - С. 433). Колдовство - дар особенных людей, колдунов, обучаемых всем традиционным средствам и способам осуществления колдовской силы. Иногда, правда, колдуны сомневаются в своих силах и прибегают к помощи заклинаний. Например, прежде чем отправиться на охоту за зверем, люди идут к берегу реки и рисуют этого зверя, а затем копьями забивают рисунок, полагая при этом, что подобное порождает подобное. С течением времени крепнет уверенность, что определённые обряды могут оказать решающее влияние на ход событий. Так формируются лечебная, любовно-половая, производственная и даже вредоносная магии. В Древней Руси лечебные травы приготовляли не в медном, не в бронзовом и не в железном горшке, а только исключительно в бело-глиняном. Глину копали на молодую луну, вечером, когда на закате едва намечается новорожденный серп. Именно в такие дни собирали спелые травы. В народе считалось, что доброе дело следует начинать с нарастанием луны. Заклятья на злое поручали концу луны. Но это тайна колдунов. Колдун прячется. Чтобы погубить другого, он сначала губит самого себя. Колдун вершит своё дело один. Ведун же (т.е. тот, кто творит доброе), согласно обычаю, скрывает тайны, чтоб невежда вдруг не испортил творимое.
"Религия колдовства", особенно на первоначальных стадиях эволюции человека, вероятнее всего, не имела ни малейшего представления о всеобщем самосознании. Пользовавшиеся у эскимосов уважением ангекоки-заклинатели, не могли без испуга слышать о вездесущем, всеблагом боге (Там же. - С. 436). Однако из этого вовсе не следует, что народы крайнего севера, как и многие древние народы, не умели противополагать себя Божественному.
История человеческой любви даже на ранних фазах своего возникновения также принимала характер самого крайнего обожествления. Последнее проявлялось в фетишизме. Фетишизм (feitico - зачарованная вещь) есть приписывание сверхъестественных свойств каким-либо вещам или предметам. Такой вещью может стать любое дерево, куст или камень.
Страны негров составляют подлинное отечество фетишизма. Фетиши маленькие и большие называются гри-гри и ю-ю. С наступлением половой зрелости, одновременно с обрезанием, происходит выбор фетиша, сопровождаемый празднеством; также и знаки, которые у многих племён нарезываются на коже и раскрашиваются (татуировка), указывают на принадлежность к известному фетишу. Многие фетиши приближаются к идолам, когда им придана форма фаллоса или человеческой головы. Это не случайно, поскольку чувственно-телесная любовь не только значительно превосходит иные виды наслаждения, но и порождает особое состояние восторженности вместе с чувством вмешательства высшей сверхъестественной силы. Например, в Древнем Вавилоне каждая девушка или женщина, прежде чем придать своей судьбе счастливый ход, однажды в жизни должна была садиться в святилище Афродиты и отдаваться (за деньги) чужестранцу. Последний, бросив женщине деньги, должен сказать: "Призываю тебя на служение богине Милетте!" Милеттой ассирийцы называли Афродиту (Древнегреческий историк Геродот подробно описал эти приёмы культовой проституции. - См.: Геродот. История в девяти книгах. - Изд-во "Наука", Ленинград, 1972. - С. 74-75). Понятно, что некрасивым девушкам приходилось долго ждать. Иногда им приходилось оставаться в святилище по нескольку лет. Брошенные деньги были священными, причём плата могла быть сколь угодно малой.
Но как сильно у первобытных людей ни преобладал фетишизм, не следует упускать из виду, что далеко не вся их религия состояла только из служения фетишам. Наряду с фетишизмом была распространена вера в духов, поклонение различным природным стихиям и культ мёртвых.
На стадии фетишизма, развивает свою мысль Гегель, между действием человека и продуктом этого действия оказывается некий посредник. Эмоции человека приобретают здесь часто характер мольбы или просьбы. Каждый из нас очень хорошо знает, как трудно бывает просить, трудно потому, что тем самым признаётся власть другого, власть "его произвола надо мной". Но в просьбе заключено и "требование действия", в силу чего мы осуществляем свою власть над другим. Когда первобытные люди приносили жертву реке, чтобы можно было через неё перебраться на другой берег, они не только осознавали свою зависимость от данной реки, но и ставили последнюю в случае неудачи в неловкое положение. Река, принявшая жертву от человека, должна была отблагодарить его. Она, следовательно, должна была обладать душой, т.е. быть "понимающим" сознанием. Не в этом ли заключён главный корень аниматизма (лат. аnimatus - одушевлённый) - формы первобытного верования, суть которого состоит в одушевлении явлений природы, в уподоблении их человеку. Отголоски таких представлений сохранились в таких словосочетаниях: "дождь идёт", "лес дремлет", "ветер воет", "небо нахмурилось", "вода нежно ласкает ноги" и т.д.
С течением времени древние люди всё чаще и чаще задавали себе следующий вопрос: зачем спрашивается, далеко куда-то ходить, чтобы поклониться высокой горе, если совсем рядом существуют добрые и злые духи, которые вселяются не только в мёртвое, но и в живое. Так возник культ животных или тотем (Тотемизм (от индийского "ототем" - его род) - форма первобытного верования, заключающегося в поклонении растениям и животным, с которыми якобы существует кровнородственная связь и которые являются сверхъестественными покровителями рода и племени). На западном побережье Африки змея есть почти в каждом доме, и её уничтожение считается величайшим преступлением. Однако именно данное фанатическое почитание различными народами различных животных часто превращает последних в объект величайшего произвола. К примеру, если животное вдруг однажды не сможет выступить как средство заклинания, то оно уничтожается, либо выбрасывается с неимоверной лёгкостью (Гегель Г.В.Ф. Философия религии. Т. 1. - С. 447). Любовь же несовместима с фанатизмом. Тот, кто превращает объект своей любви в объект слепого преклонения и божественный талисман на все времена, никогда не в силах любить истинной любовью. Любовь - не податель всяческих благ. "Любовь, - как говорит апостол, - долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится" (Библия. Книги Нового Завета. Первое послание к коринфянам св. апостола Павла. - I Коринфянам - 13:4).
