– Что у нас?

– Семейный праздник. Даже Еремеич явился.

Прежде Тапочка не задумывалась, чем занимаются люди, живущие в такой глуши. Из всех обитателей дома только Фермер имел постоянную работу, содержание которой было неизвестно. Сегодня по его вине весь дом отключился от электричества и еще неизвестно, когда включат.

– А он что тут делает? – спросила Тапочка.

– Помогает по дому. А ты чего уезжала?

– Тут спать плохо, – жалуется Тапочка. – Всё время чудятся шаги.

– Здание старое, на ладан дышит, – объясняет Тамара. – Сюда и Волк приходит, и его подружки и ещё строители узбеки работают. У Фермера бутылку дорогого виски украли, он как раз припас на праздник.

Издалека послышался лай. Собак собралось несколько десятков, их голоса звучали отчетливо – значит, они находились неподалёку.

– Началась охота. Тебе нужно ружье, – спохватилась Тамара. – Где твой костюм?

Пока тапочка переодевалась, она открыла дверь шкафа с сейфом, всунула ключ в отверстие на панели и открыла стальной ящик. В сейфе хранилось оружие.

– Зачем вам столько? – удивилась Тапочка.

Там насчитывалось, по меньшей мере, десяток винтовок и патроны к ним. Что особенно приводило в отчаяние – ключ к сейфу находится к хрустальной вазе, откуда его может взять каждый.

– Ты не представляешь, сколько у хозяина врагов.

Тамара так и сказала «хозяина». Никакого прошедшего времени. Голиков был жив, и Тамара это знала.

– Заряжать умеешь? Вот так. – Удивительно ловко домработница зарядила мелкокалиберную винтовку. – Дальше нажимай на курок – и все дела!

– Зачем всё это? Сезон еще не открыт, – пыталась возражать Тапочка, но Тамара утверждала, что речь шла об отстреле одичавших собак из-за существенного роста их поголовья в общедоступных угодьях.

– Мы надеемся, что на охоту приедет его отец из Канады.

– Он охотник?

– Тут все охотники.

Тапочка не могла понять, зачем потребовалось её присутствие. Или она вроде той пионерки-гимнастки, которая охраняет парк, или девушки с веслом. Вот они и ждали, пока гипсовое весло не обрушится на головы их обидчиков.

Тапочка предпочла бы остаться в доме, но Долгушева оставила распоряжение для неё – присоединиться к остальным, поэтому она надела зеленый костюм, взяла винтовку и отправилась искать своих. Судя по лаю собак, охотники удалились на расстояние километра-двух.

В сосновом бору она увидела лисичку – не та ли самая в рыжем костюмчике, которая дала себя сфотографировать?

– Ну-ка, давай, прячься.

Проказница юркнула в кусты и спряталась понадежнее, но из чувства противоречия снова высунула нос, с куста вспорхнуло несколько воробьев.

Миг спустя раздались выстрелы, и ветка над головой Тапочки переломилась. Девушка повалилась на землю.

– Жива? Угораздило же тебя надеть зеленое, – растерянно говорил Волк.

Вид у него был встревоженный, но его страх не имел ничего общего с состоянием Валеры – тот был просто объят ужасом. Про таких говорят, охвачены священным безумием.

– Я видел лису, – пробормотал он и рухнул как подкошенный.

Тапочка побежала к нему, русые волосы её растрепались.

Валера лежал на земле, лишенный способности передвигаться.

– Перелом? – испугалась Тапочка.

– Обморок. Сильное переутомление. Не спит уже которую ночь. Ему скоро восемнадцать лет исполнится. Говорит, что не переживет и дня после этого, – говорил Волк.

– Какие глупости!

– Твое счастье, что вышло солнце. Я тебя издалека увидел. В пасмурную погоду в болотах ничего не разглядеть.

Дорога вывела их на широкую поляну, служившую местом общего сбора. Не так давно она служила свалкой, и над кучами отходов кружили белые чайки. Среди них Тапочка увидела людей.

Долгушева была одета в камуфляж, но с белой косынкой на голове. Её сопровождали Еремеич и Фермер, оба носили мятые кожаные куртки, испещренные царапинами, складками, потёртостями, что делало их похожими на карту местности.

Фермер помахал девушке рукой, приветствуя. Вскинув ружье, он начал целиться в птицу, выстрелил, но только распугал добычу. Он словно сошел с ума, всё палил и палил по чайкам.

– Прошу вас, не надо, – попросила Тапочка.

Одного она не понимала, почему пригласили её. С какой целью дали в руки винтовку и велели стрелять.

Не сказать, что выстрел вышел удачный, но в банку она попала. Когда она пошла посмотреть в цель, убедилась, что попала, и на память подняла гильзу, она оказалась синего цвета.

С дороги кто-то помахал ей рукой. Строители двигались параллельно дороге, прокладывая электрический провод для уличного освещения. Машина, укладывавшая провода, урчала, продвигаясь в направлении охоты.

Отвлекшийся на чаек Фермер отстал от остальных и стрелял, пока не закончились патроны, после чего бросил ружье на землю.

Его кличка была Медленный. Тапочка узнала об этом из разговора.

– Слоу, ты что, стёр мозги? – спросил Волк.

– Ноги – до крови. Ещё полчаса назад. Дай сигаретку. – Глаза Фермера, которые минуту назад застилало слепое пятно гнева, снова улыбались.

– Спроси у Долгого, у него есть.

Валера остановился, чтобы дать ему закурить, потом Фермер ушёл вперед. Тапочка нагнала его и поздоровалась.

– Долгий?

– Тс!

На охоте не шумели, всё говорили, как будто в полтона. С виду трое парней покуривают и разговаривают об охоте. Вот только на какого зверя охотились эти ребята?

– Долгий – это от фамилии Долгушев. Кстати, запиши мне свой номер, – говорит Валера.

– Куда писать? – не поняла Тапочка.

– У шлагбаума при въезде стоит будка, на стене есть место. – Для него это объяснение было нормальным.

– Чего застрял? – сердился Волк. – И что делает здесь эта девица из персонала?

Соблюдая правила, он не кричал, а шипел.

– Пытаюсь втолковать ей, что у нас есть доска, куда все записывают телефоны. Всё, больше не могу. Объясняйся с ней сам, Волк.

– Вы как, в порядке, девушка? Соображаете, где вы и зачем? У Долгого охота в честь совершеннолетия, а это не шутка. Все-таки сын Зверя.

Тапочка не разбиралась в кличках, у неё голова шла кругом.

Появился Фермер. Он закончил разговаривать по телефону, новости были неприятные.

– Мне позвонили из банка. Кто-то снял значительные средства с моего текущего счета. В банке утверждают, что брал кто-то свой.

– Не хотят в банке брать на себя вину, признать, что среди сотрудников завелась крыса.

Вот почему они производят все выплаты наличными – до тех пор, пока того вора не вычислят.

Тапочка хихикнула, вспоминая, как Волк выудил стопку купюр из книги. Тот стиснул ей руку: молчи! Фермер усмехнулся: их тайны белыми нитками шиты, он всё про всех знал.

– Тапочка у нас недавно, не успела освоиться. А ты, Волк, живёшь за наш счёт, вроде подростка-недомерка.

Волк не стал ему возражать, не в первый раз слышал. Он ответил, как малолетка:

– А ты злой, всегда ругаешься из-за денег.

На Фермера его упрек не подействовал:

– Останешься должен.

– Доложишь Надежде Анатольевне? – Волк и не полагал, что так легко отделается.

– Зачем? Мое дело платить за аренду, а кто крадёт деньги, её забота.

Тапочка не стала слушать, как они между собой собачатся, повернула к дому, а с ней увязался и Валера, который помогал нести винтовку.

– А если подумают на тебя? – спросила Тапочка.

– У меня и так плохая репутация, ей ничего не повредит, – отмахнулся Валера.

– Зато у меня самый лучший секс, – их нагонял парикмахер.

– Надо ещё выяснить, с чего это Ангелина к тебе липнет, – заметил Валера.

– Ангелина? – переспросила спросила старушка Долгушева, которая направлялась к ним.

При её появлении все замолчали. Маленькие тайны оставались внутри компании.

Надежда Анатольевна спросила Тапочку:

– Фермер заплатил?

– Да. Волку, – ответила она.

– Хорошо. Сейчас ступай к Тамаре. У нас ожидаются гости. Вся подготовка – на тебе.