Худенькая белокурая женщина по другую сторону от Евы теребит повязанный вокруг шеи шарф и смотрит на заставленный угощениями стол. Высокий загорелый мужчина в шортах переворачивает куски мяса на решетке. Другой, в белом льняном костюме, стоит рядом и вальяжно жестикулирует, не выпуская из руки сигару. У него лощеное лицо и белозубая улыбка кинозвезды. Кажется, он не спускает глаз с детей. Ну, хоть кто-то за ними присматривает.

Собравшиеся передают друг другу блюда; кивают и сближают лица в разговоре; расслабленно смеются, как добрые друзья. Они не подозревают, что за ними сверху наблюдает уязвленная и невидимая Грейс. На полу валяются махровые полотенца, Грейс переступает через них и направляется к раковине. Возле крана забыта открытая баночка с блестками, на зеркале – отпечатки детских пальчиков. Грейс приближает лицо к зеркалу и изучает свое отражение: порез у самых волос, синяк на лбу, еще один – на щеке. Засохшая струйка крови тянется, поворачивая с тыльной стороны шеи на грудь, где синяков еще больше. Грейс поднимает подол платья. На животе, в месте, которым ее прижимали к мусорному баку, темнеет отпечаток – треугольник с неровными краями, напоминающий очертания Африки. Грейс хочется рассмеяться. На ее бедрах – глубокие кровоточащие царапины, но боли нет, пока нет. Только едкий запах его пота и мусора. Грейс подбирает с пола розовую шапочку для душа и убирает под нее волосы. Запрокинув голову, она подставляет лицо под мощные струи горячей воды, позволяя им каскадом стекать на платье. Ждет, пока смоются все пятна, потом снимает платье и стоит под душем, стиснув зубы, пока тело не перестает гореть. Насухо вытирается полотенцем и отправляет его на самое дно корзины для белья. В шкафчике с лекарствами она находит пластыри с плюшевыми мишками и заклеивает рану от укуса на шее. Потом маскирует синяки, размазав пальцем блестки по щекам. Надевает мокрое платье и прячет лоб под волосами. Странно, но выглядит она хорошо, просто прекрасно.

Грейс выходит из ванной и быстро сбегает по лестнице. Снова слышится собачий лай. Она закрывает за собой входную дверь и огибает дом. Чуть вдалеке, в саду, дети по-прежнему носятся вокруг костра, прыгают и кричат. Блейк что-то вопит во все горло, но слов не разобрать. Сначала ее никто не замечает. Мартин и Ева сидят, прислонившись друг к другу. Худенькая блондинка первой поднимает глаза. Мужчины, которых она видела у барбекю, теперь за столом; оба они поворачиваются и наконец замечают Грейс, освещенную отблесками горящих свечей. Все вскакивают, на землю падает опрокинутый стул. Лощеный красавец не перестает жевать.

К ним приближается босая незнакомка. Она не улыбается и словно пылает воинственным огнем, готовая к очередному бою. Мелисса не встречала женщин красивее. Отсветы огня играют на ее руках и ногах, темная кожа влажно поблескивает. Она идет, как по подиуму, покачивающейся походкой от бедра. Красное платье, мерцающие скулы. «Настоящая валькирия», – думает Мелисса, и ей хочется аплодировать гостье.

Мартин первым приходит в себя от изумления.

– Грейси, ты все-таки вырвалась.

– Добро пожаловать, – негромко произносит Эрик, протягивая ей бокал с шампанским. Мелисса слышала, таким же тоном он успокаивал животных. И эта женщина, Грейс, похожа на грациозное животное. На прекрасную скаковую лошадь, напряженную и дрожащую от нетерпения. Гостья не отвечает. Ева пересаживает сына на колени Мелиссе. Тот слегка влажный и неожиданно тяжелый. Мелисса склоняется к его головке и ощущает прилив нежности. Она уж и не помнит, держала ли на коленях ребенка с тех пор, как Иззи была маленькой.

– Здравствуйте, незнакомка. – Ева протягивает руки навстречу Грейс и целует ее в обе щеки, но та не отвечает. – Как хорошо от вас пахнет! Земляникой! Забавно, совсем как от Поппи… Господи, да у вас все платье мокрое!

Грейс отстраняется и ничего не отвечает. Мелисса восхищена. На месте Грейс она поторопилась бы извиниться и все объяснить, неловко отшутилась бы.

– Мы найдем вам полотенце. – Ева кивает в сторону дома. – Там их масса. Эрик мог бы…

Грейс сводит брови и отрицательно качает головой. Она из тех, кто не терпит суеты.

– Возьмите хотя бы мою накидку. – Ева снимает со спинки стула большую розовую шаль и протягивает Грейс. – Я очень рада, что вы все-таки приехали, – продолжает она. – Вы, наверное, устали. Здесь много вкусного. Присаживайтесь.

Ева указывает на стул рядом с Мартином, но Грейс садится по соседству с Мелиссой.

– Привет, меня зовут Мелли, – говорит та, явно польщенная. – Я мама Иззи.

Грейс молчит. Она глядит на Мартина и, несмотря на теплый вечер, начинает слегка подрагивать.

– Поздравляю с благополучной починкой стиральной машины. – Мартин поднимает бокал и смотрит на жену.

Ева смеется, а Грейс молча осушает свой бокал, привстает и тянется за бутылкой, чтобы налить еще. На сиденье стула остается изящный отпечаток ее влажных ягодиц. Мелисса еле удерживается, чтобы не спросить, откуда взялась кровоточащая ссадина на ее ладони. Но Мартин тоже заметил.

– Грейси, что у тебя с рукой? Господи, посмотри на себя. Похоже, стиралка сломалась, когда ты на нее налетела.

– Так оно и было. – Грейс опускает руки на колени, волосы падают на глаза. – Я чертовски неуклюжая.

Эти слова усугубляют царящую за столом тишину. Эрик молча поднимается с места и ставит бутылку рядом с тарелкой новой гостьи. Мартин качает головой. Первым начинает говорить Пол:

– Вы прекрасно выглядите после аварии. – Он расплывается в своей неотразимой улыбке, однако Грейс отводит глаза.

У Пола вытягивается лицо, и он залпом опрокидывает бокал. Мелиссе хочется улыбнуться: похоже, чары ее мужа совершенно не действуют на эту женщину. Мелисса глядит на ее сверкающие глаза, мокрое платье и испачканную кровью руку. История о стиральной машине явно выдумана. Остальные ни о чем не догадываются, но она-то чувствует, что Грейс перенесла какой-то сильный стресс. Нечто очень тяжелое, о чем предпочитает молчать. Мелисса придвигает к ней салат, лосося и хлеб, к которым сама так и не притронулась. Наверное, Грейс попала в небольшую аварию и немного повредила машину, но слишком напугана и ошарашена, чтобы в этом признаться. Случись подобное с самой Мелиссой, она вела бы себя так же.

– Я тоже считаю, что вы потрясающе выглядите, – шепчет Мелисса, сознавая, что банальным комплиментом тут не помочь. Лицо Грейс смягчается, когда она смотрит в сторону сада. Мелисса тоже переводит взгляд на детей, пляшущих вокруг костра. Иззи, совершенно счастливая, кричит громче всех. Мелисса не может сдержать до неприличия широкую улыбку. Скрывая ее, она подносит руку ко рту. Грейс наблюдает за ней. Ее оценивающий взгляд кажется слегка отстраненным, но не враждебным.

– Иззи веселится на всю катушку, – признается Мелисса. – Она обожает малышей, будто сама возвращается в раннее детство.

– А мои не слишком общительны. Они спокойнее, если не сказать – угрюмее. Взрослеют, я надеюсь.

Грейс постукивает пальцами по столу. Под ее ногтями еле заметные следы подсохшей крови. Мелисса, понимая, что оказалась права, отводит глаза.

– Ева, а вы как думаете? – чуть повышает голос Грейс. – Наши дети взрослеют или, напротив, еще больше впадают в детство? Мы все никак не разберемся.

Ева прерывает беседу с Мартином и отрешенно переводит взгляд с предмета на предмет. Пока она собирается с мыслями, повисает пауза. Эрик подается вперед и пристально смотрит на жену.

– И то и другое. – Ева разводит руками. – Их мышление стало более сложным даже за то короткое время, пока мы занимались. Все они способны к абстрактным рассуждениям и критике. Но временами могут вести себя вызывающе.

– А Иззи? – спрашивает Мелисса, питая жгучую надежду, что ее дочь никому не грубит.

– Бывает, она немного нарушает правила, стараясь изменить план урока. Выпытывает, какова его цель, кто от этого выиграет и тому подобное. Она не всегда делает то, что я прошу, но это в некотором смысле хорошо, это признак зрелости.