— Помощи раненому и совета, за которым пришли посланцы дайна-ви, — ответила Ира уже вслух, стараясь не скрипеть зубами.

— Пройдёшь испытание — получишь. И то и другое, — существо сделало вид, что не заметило её состояния.

— Что надо делать?

— Раздевайся!

Ира покраснела до кончиков ушей. «Что, вот прямо сейчас?! Совсем?!»

«И как можно быстрее, если, конечно, тебе всё ещё нужно лекарство», — ответил Низз вещанием. Потребовалось усилие, чтобы соединить этот разумный и спокойный голос с Червём напротив.

Руки зашевелились сами. Разуму была отдана команда заткнуться, чтобы не дай бог не начать осознавать совершаемый поступок и не тратить драгоценных минут. Одежда летела в стороны, подальше, чтобы не схватить и не начать прикрываться, разве что камзол был аккуратно уложен — про живое существо в кармане помнила. Закончив, Ира встала, зажмурив глаза и опустив их вниз, мечтая лишь о том, чтобы разворачиваться лицом к отряду не пришлось.

За осязаемым, висящим в воздухе удовлетворением последовал приказ:

— Не шевелись.

И Низз задвигался так же внезапно, как и замер до этого. В движение пришло всё: каждая его ножка, отросток и чешуйка. Существо двигалось вокруг неё, бросаясь в разные стороны, с удивительной для его размеров скоростью и внезапностью.

«Это что, испытание на страх? Так я и без того боюсь, аж коленки дрожат! Ой, только бы не коснулся своими отростками… Щекотки же не выношу! Дёрнусь раньше, чем успею взять себя в руки!»

Словно в ответ на её мысли, Червь придвинулся так близко, что она смогла разглядеть каждую впадинку рельефа на его хитиновом покрове. Щупальца и выросты мелькали прямо перед глазами, а конечности зависли на расстоянии ладони от её тела.

«Пожалуйста, не трогай! — чуть не плакала Ира мысленно. — Я щекотки боюсь! Это рефлекторное! Я не вынесу!»

Червь ещё приблизился, и его морда оказалась прямо перед её лицом. Безэмоциональная, но на мгновенье Ире почудилась глубокая усталость в глазах напротив. И зубы… Они закрутились как на шестернях. Эта пила со скрежещущим звуком на кого угодно могла нагнать оторопь. Существо поднялось на хвосте, замерло на мгновенье и внезапно упало на неё сверху.

«Конец».

Огромная пасть поглотила её. Ира попыталась закричать, но ужас полностью парализовал, лишив возможности сопротивляться. Ступор. Железный.

Чудовище всё глубже засасывало её в себя. Внезапно она осознала, что кроме нахлынувшей темноты никаких новых ощущений нет. Не чувствовала себя «внутри». Темно. Тепло. Пахнет лесом. И звук шестернёй как-то резко оборвался. Сторонние звуки, хоть и приглушённые, всё ещё звучали в ушах. Она слышала взволнованные и перепуганные крики. Можно дышать. На сознании ощущался тяжёлый щит, не дающий со стороны проникнуть вещанию. Не ею сотворённый — его поставили извне, но это явно было не дело лап Варна.

Мысль, весьма безумная, что все испытания логично кончились, потому что всё — съели, прочно засела в сознании. А если съели, то можно и шевелиться. Едва возникнув, она стала ключевой. Ира протянула руки в стороны, мечтая найти опору. Ладони ощутили мягкие бархатные, влажные стенки. Всё-таки внутри.

Но звуки слышны, она чётко различала каждый голос. На страх наложилась досада.

«Прости. Я не справилась», — подумала она, жалея, что не может сказать этого вслух.

Размышления на тему фатальных опозданий не успели развиться — в глаза ударил дневной свет. Она даже ослепла поначалу, сердце зашлось от мысли, что этот свет — в конце тоннеля. В то, что ещё жива и снова «снаружи», верилось с трудом. Ира поводила глазами, впитывая в себя окружающий пейзаж, прямо сейчас обожая каждое дерево и каждый цветок. Дёрнуться не посмела, так и замерев с руками врастопырку. Дрожала от мысли, что провалилась и нарушила правило испытания — не двигаться. Аккуратно опустила взгляд вниз. Под ногами почва изрыта. А неподалёку Низз снова вылезает из-под земли.

Что же это получается? Он проглотил её, зарылся в землю, пропустил сквозь всё своё огромное тело и выплюнул с другого конца, так, что ли? Её мозг сломался, пытаясь представить, как же устроено это создание. А суть процесса — ради каких таких потребностей её проглотили и откуда выплюнули — вообще предпочла не обдумывать. Понятия биологических законов к хозяину Руин-Ло явно не применимы.

После шока новые данные поступали медленно и осознавались не сразу. Например, то, что она с ног до головы мокрая. И липкая. Это сконфузило. Оборачиваться не хотелось. В чём она сейчас? Слюни? На лёгком ветерке субстанция сохла. И этот же ветер донёс до неё непередаваемо сладкий аромат, услышав который однажды — забыть нельзя. Она неверяще подняла глаза на Низза.

— Поторопись, вестница!

Шаг. Второй. Она бросилась к Линно-ри, прекрасно зная, что после пребывания внутри гигантского Червя всё её тело покрыто толстым слоем белого эликсира.

С него уже сняли камзол и обнажили руку. Она шлёпнула на рану раскрытую ладонь. Состав был у этой мази иной или с белым эликсиром они просто похожи запахом, но действовала эта штука куда эффективнее подарка тану. И минуты не прошло, как от царапины не осталось и следа. Однако Линно-ри ещё не приходил в сознание.

«В рот», — пришёл приказ в голову, и пальцы сами собой потянулись, чтобы насильно раскрыть губы и влить в них чудодейственное вещество. Ей всё время казалось, что его может не хватить, и Ира стирала его с локтей, плеч, коленей и даже потянулась к волосам, на которых этой штуки было предостаточно. Но в этот момент улыбка сбежала с лица дайна-ви, он подавился лекарством и резко сел, отплёвываясь и откашливаясь.

Дохнуть кислорода ему толком не дали, потому что Лэтте-ри и Терри-ти, отталкивая друг друга, бросились его обнимать.

— Задушите… — прошипел Линно-ри, ошалело оглядываясь.

— Не задушим, а придушим! — гаркнул Терри-ти ему прямо в ухо, хватая за рубаху. — Только попробуй ещё так напугать! Таша с Царой с меня живого шкуру спустят, если тебя, мелочь, не уберегу! Кто тебя просил под ядовитую стрелу прыгать, а?! — он напоминал мамку, отчитывающую сына за порванные единственные штаны. Напор выдавал с головой всё скопившееся в нём напряжение, начиная с безуспешных попыток пройти туманную завесу, кончая ожиданием и невозможностью что-либо предпринять самому.

Лэтте-ри не кричал, только развернул к себе лицо брата, рассматривая, стирая остатки мази с подбородка и пытаясь убедиться, что следов так напугавшей его улыбки не осталось.

— Ядовитую? — окружающая реальность с трудом доходила до сознания спасённого.

— Вас ранила стрела сквирри, — сказала ему Ира, безуспешно стараясь стереть с лица липкую субстанцию.

Линно-ри поднял на неё глаза. Она впервые видела, как под серой кожей проступает кровь. Дайна-ви медленно краснел, а до Иры только сейчас дошло, в каком виде она перед ним сидит. Но прежде чем она сама успела вспыхнуть до корней волос, на неё сверху упал широкий плащ с меховой оторочкой.

Она всё же покраснела, но сумела выдать благодарность Альтариэну, поглубже закапываясь в тёплую ткань с головой, никчемушно соображая, что прежде чем вернуть, придётся долго его чистить. На неё волной накатывало то, что в институте называли метким словом «отходняк». Обычно такое бывало, когда сдавала экзамен, зная три билета из тридцати. Ещё глубже в плащ. Колотун уже перешёл на зубы, озноб гулял по телу как у себя дома.

Стрелы. Ранения. Туман. Червь. Вещание. Земля под ногами не держится. Съели.

— Помочь? — Варн аккуратно, но неотвратимо протиснулся сквозь остальных. Ира впервые видела его таким. Осторожным. Сил уже не осталось, потому было совершенно без разницы, что именно он сделает, как глубоко залезет в её мозги. Ира кивнула, едва показав нос наружу из-под плаща.

Варн сел в позу лотоса позади неё. Не прикасаясь. Поднял руки, будто вот-вот обнимет, но не сделал этого, а просто сплёл их в замок перед её лицом. Она очутилась в кольце, воздух в котором стремительно наполнялся теплом. И не только физическим. Ящер опустил подбородок, закрыл глаза, и по её мыслям пробежала мягкая «кисточка», сметая с сознания страх и пережитое напряжение.