«Тянут, тянут! — закричали

Ребятишки вдруг. —

Вдоволь, чай, теперь поймали

И линей и щук».

Вот на береге отлогом

Показалась сеть.

«Ну, вытряхивай-ка, с богом —

Нечего глядеть!»

Так сказал старик высокий,

Весь как лунь седой,

С грудью выпукло-широкой,

С длинной бородой.

Сеть намокшую подняли

Дружно рыбаки;

На песке затрепетали

Окуни, линьки.

Дети весело шумели:

«Будет на денёк!»

И на корточки присели

Рыбу класть в мешок.

Синее небо, и сумрак, и тишь.

Смотрится в воду зелёный камыш.

Полосы света по речке лежат.

В золоте тучки над лесом горят.

Девичья пляска при зорьке видна,

Девичья песня за речкой слышна,

По лугу льётся, по чаще лесной…

Там услыхал её сторож седой;

Белый как лунь, он под дубом стоит.

Дуб не шелохнется, сторож молчит.

Полно, степь моя, спать беспробудно:

Зимы-матушки царство прошло,

Сохнет скатерть дорожки безлюдной,

Снег пропал, — и тепло и светло.

Пробудись и умойся росою,

В ненаглядной красе покажись,

Принакрой свою грудь муравою,

Как невеста, в цветы нарядись.

Полюбуйся: весна наступает,

Журавли караваном летят,

В ярком золоте день утопает,

И ручьи по оврагам шумят.

Белоснежные тучки толпами

В синеве, на просторе плывут,

По груди у тебя полосами,

Друг за дружкою, тени бегут.

Скоро гости к тебе соберутся.

Сколько гнёзд понавьют, — посмотри!

Что за звуки, за песни польются

День-деньской, от зари до зари!

Там уж лето… ложись под косою,

Ковыль белый, в угоду косцам!

Подымайся, копна за копною!

Распевайте, косцы, по ночам!

И тогда, при мерцанье румяном

Ясных зорек в прохладные дни,

Отдохни, моя степь, под туманом,

Беззаботно и крепко усни.

Душный воздух, дым лучины,

Под ногами сор,

Сор на лавках, паутины

По углам узор;

Закоптелые полати,

Чёрствый хлеб, вода.

Кашель пряхи, плач дитяти…

О нужда, нужда!

Мыкать горе, век трудиться,

Нищим умереть..:

Вот где нужно бы учиться

Верить и терпеть!

По всей стели — ковыль, по краям — всё туман.

Далеко, далеко от кургана курган;

Облака в синеве белым стадом плывут,

Журавли в облаках перекличку ведут.

Не видать ни души. Тонет в золоте день,

Пробежать по траве ветру сонному лень.

А цветы-то, цветы! Как живые стоят,

Улыбаются, глазки на солнце глядят,

Словно речи ведут, как их жизнь коротка,

Коротка, да без слёз, от забот далека.

Вот и речка… Не верь! То под жгучим лучом

Отливается тонкий ковыль серебром.

Высоко, высоко в небе точка дрожит,

Колокольчик весёлый над степью звенит.

В ковыле гудовень — и поют, и жужжат.

Раздаются свистки, молоточки стучат;

Средь дорожки глухой пыль столбом поднялась,

Закружилась, в широкую степь понеслась…

На все стороны путь: ни лесочка, ни гор!

Необъятная гладь! Неоглядный простор!

В чистом поле тень шагает,

Песня из лесу несётся,

Лист зелёный задевает,

Жёлтый колос окликает,

За курганом отдаётся.

За курганом, за холмами,

Дым-туман стоит над нивой,

Свет мигает полосами,

Зорька тучек рукавами

Закрывается стыдливо.

Рожь да лес, зари сиянье, —

Дума бог весть где летает…

Смутно листьев очертанье,

Ветерок сдержал дыханье,

Только молния сверкает.

Настала осень. Скучен город.

Дожди, туманы, резкий холод,

Ночь чёрная и серый день —

И по нужде покинуть лень

Свой тёплый угол. Вечерами

Вороны, галки над садами

Кричат, сбираясь на ночлег.

Порой нежданный, мокрый снег

Кружится, кровли покрывает,

К лицу и платью пристаёт,

И снова мелкий дождь пойдёт,

И ветер свистом досаждает.

Куда ни глянешь — ручейки

Да грязь и лужи. Окна плачут,

И, морщась, пешеходы прячут

Свои носы в воротники.