Маршал артиллерии Яковлев вопреки обыкновению встретил меня довольно сухо. Я сразу понял, что он чем-то недоволен.
- Прилетели? Вот и извольте держать ответ, почему радиолокаторы, которыми вы занимались столько времени, ничего не видят?
- Этого не может быть, товарищ маршал.
- Не знаю, может или нет, но только ни черта не получается с ними.
Оказывается, на полигоне радиолокационные станции попытались использовать для определения места приземления ракет. Однако из этого ничего не вышло. Пришлось прибегнуть к услугам авиации. Сразу же после пуска ракеты в воздух поднимались самолеты. Летчики внимательно обследовали район предполагаемого приземления. Но поиски эти занимали очень много времени, а докладывать в Москву о результатах каждого пуска надо было немедленно.
- Разберитесь и доложите, - приказал маршал Яковлев.
По распоряжению Николая Дмитриевича мне передали схемы расположения радиолокационных станций. Вместе с Н. Н. Алексеевым мы вычерчивали зоны обнаружения каждой радиолокационной станции и наносили их на карту.
По мере того как карта заполнялась зонами обнаружения, нам становилось ясно, что позиции для станций выбраны неудачно. Район приземления ракет не попадал в зону наблюдения радиолокаторов. Нужно было срочно передислоцировать некоторые установки в другие районы. Предварительные расчеты показывали, что для этого потребуется минимум десять дней. Ведь перевозить технику предстояло в условиях полного бездорожья.
Мой доклад о результатах проведенной работы был воспринят маршалом Яковлевым с явным неудовольствием.
- А вы можете поручиться, что передислокация обеспечит радиолокационный контроль за местом приземления ракет?
- До сих пор радиолокационным станциям никогда не приходилось следить за ними. Нужно учесть, что отражающая поверхность ракеты меньше, чем у самолета. И конфигурация ее иная. И тем не менее, думается, можно рассчитывать на успех.
- Думается, думается... Вы мне точно скажите.
Во время этого разговора в вагон, который занимал маршал Яковлев, вошел невысокий, плотный человек в гражданском костюме. Николай Дмитриевич представил нас друг другу.
- Лобанов... Королев...
В первый момент я даже растерялся. С Сергеем Павловичем Королевым мне еще не приходилось встречаться. Имя его вообще мало кому было известно в ту пору. И вдруг - так вот запросто - знакомьтесь, Королев!
Николай Дмитриевич попросил меня повторить все, что касается перестановки радиолокационных станций.
- А что, нужно попробовать, - задумчиво произнес Сергей Павлович. Рано или поздно придется решать и эту проблему.
- Быть по сему! - подвел черту маршал Яковлев. - Даю команду на передислокацию. Но имейте в виду, что в случае осечки беды не миновать.
Командировка затягивалась. Но меня это даже радовало. Представлялась возможность сделать первый шаг в совершенно неизведанном направлении: радиолокатор и ракета.
Пока перевозили станции и развертывали их на новых позициях, я решил заняться дополнительными экспериментами. Опытные пуски ракет продолжались. Меня интересовало, как они обнаруживаются и сопровождаются радиолокаторами, работающими в различных диапазонах волн.
Для участия в этом эксперименте на полигон был вызван А. Д. Батраков, занимавшийся в ГАУ вопросами дальнего обнаружения. Вместе с Батраковым мы проводили наблюдения за ракетами с момента старта до максимально возможной дальности. Вначале дело не очень ладилось. Операторы, даже обнаружив ракету в полете, зачастую тут же теряли ее. Оно и понятно: отраженный сигнал был слабоват, а скорость цели значительно превышала привычную. Затем стало вроде бы получаться.
Однажды, сидя в затемненной кабине, мы вместе с операторами наблюдали за очередным пуском. И вдруг отраженный сигнал на экране индикатора начал как-то необычно вибрировать, "дышать", а потом разделился на несколько самостоятельных. Что бы это могло означать? Неисправность в аппаратуре? Не должно этого быть. Все тщательно проверено и отлажено. Да и приборы свидетельствуют о нормальной работе блоков. А если что-то случилось с ракетой? Мы выскочили из кабины и увидели, что на землю летят ее обломки. В тот раз, кажется, что-то произошло с двигателем, и ракета взорвалась в воздухе вскоре после запуска.
Таким образом, выяснилось, что взрыв в воздухе и падающие куски металла достаточно четко фиксируются радиолокационными средствами. Это тоже наводило на определенные размышления.
Пока мы занимались экспериментами и выясняли, в каком диапазоне волн радиолокатор обеспечивает большую дальность наблюдения за ракетой, передислокация станций закончилась. С волнением ожидали мы очередного пуска. К всеобщему удовлетворению, результаты превзошли все ожидания. Ракета была уверенно обнаружена на траектории полета, и через две-три минуты после его завершения начальники радиолокационных станций доложили по радио точные координаты места приземления ракеты. Самолеты, немедленно вылетевшие в этот район, подтвердили правильность докладов. Аналогичная картина наблюдалась и при последующих пусках.
Маршал Яковлев тепло поблагодарил меня. Перед самым вылетом в Москву я вновь встретился с Сергеем Павловичем Королевым.
- А радиолокация - вещь серьезная! - заметил он. - Желаю вам всяческих успехов на этом поприще.
Через несколько лет судьба вновь свела меня с Сергеем Павловичем Королевым. Прошло уже немало времени после наших первых мимолетных встреч, и я не думал, что он узнает меня. Но Королев сразу же протянул мне руку и весело сказал:
- Ну как дела? Живет радиолокация?
- Живет и расцветает, Сергей Павлович!
Неподалеку от нас высились ажурные фермы, охватывающие гигантскую ракету. Заканчивалась подготовка к старту. А во многих точках Советского Союза в этот момент замерли у индикаторов специалисты-радиолокаторщики. Они ждали, когда на экране появится характерный сигнал...
Заключение
Ночное небо закрыто тяжелыми тучами. Вот-вот хлынет проливной дождь. На невысоком холме, поросшем сочной зеленой травой, - странное, неуклюжее на первый взгляд сооружение. Оно, пожалуй, отдаленно напоминает гигантскую птицу, широко раскинувшую могучие крылья. Но, если присмотреться внимательней, становится ясно, что все это - творение рук человеческих. Металлические конструкции, кронштейны, кабели, провода. Чуть слышен приглушенный гул работающих электродвигателей. Загадочное сооружение мерно вращается. Один оборот, второй, третий... Когда смотришь издали, начинает казаться, что птица устало взмахивает крыльями и никак не может подняться в воздух. И никого вокруг. Что же это за устройство? Зачем оно тут? Для чего бесполезно крутится в ночной тиши?
Бесполезно? Не станем торопиться с выводами. Лучше зайдем в небольшое помещение, расположенное неподалеку. Открываем дверь и попадаем в сказочный мир, но теперь уже населенный людьми. Горят, словно елочные гирлянды, разноцветные сигнальные лампочки. В полутьме поблескивают никелем бесчисленные переключатели. Строгие ряды кнопок, крохотные окошечки с какими-то надписями, мягко подсвеченные изнутри. Сухо потрескивает динамик, висящий на стене. Скачет от деления к делению стрелка секундомера. У пультов - офицеры, прапорщики, сержанты, солдаты. Каждый из них занят своим делом. Под постоянным контролем шкалы измерительных приборов, световые табло.
Но максимум внимания - огромному золотистому экрану. Яркая тонкая спица, упираясь одним концом в самый его центр, неслышно пробегает круг за кругом, оставляя после себя светящиеся островки и точки. Непосвященному человеку может показаться, что все они неподвижны. Но если присмотреться внимательнее, то окажется, что некоторые из них перемещаются по экрану. Что же это за ползучие светлячки? Почему за ними так внимательно наблюдает солдат-оператор?
Оказывается - это специальные сигналы, которые с высокой степенью точности характеризуют положение самолетов, находящихся в воздухе. Тогда почему же так медленно движутся эти точки? Ведь скорость современных самолетов зачастую превосходит скорость звука. Да оттого, что на экране индикатора умещаются огромные пространства.
