Они продолжили пить чай. Атмосфера за столом была уже совершенно другой, нежели утром за завтраком. Сейчас их окружало теплота, смех и веселье. Радость вновь появилась в этом доме. Анфиса Станиславовна раскрыла маленькой девочке и ее коту себя.

Петр и Кристина пришли вечером за Меир. Анфиса Станиславовна открыла им дверь с улыбкой и проводила в гостиную. Возле зажженного камина на полу под пледом спали Меир и Афанасий. Маленькая, розовая пяточка выглядывала из-под пледа для баланса температуры.

Анфиса Станиславовна шепотом сказала:

– Не будите ее, пусть спит, а утром заберете.

Кристина и Петр переглянулись. Утром было опасно показывать Меир кому-то.

Петр сказал:

– Нет, лучше пусть дома спит. Они рано просыпаются, мешать вам будут.

Он подошел к Меир, Афанасий, не открывая глаз, зашипел.

– Это я!

Кот, услышав голос Петра, открыл глаза, поднялся, потянулся и отошел в сторонку, позволяя ему поднять Меир.

Возле дверей, провожая своих гостей, Анфиса Станиславовна сказала:

– Я буду рада за ней присмотреть, тем более с завтра ко мне приедут гостить внуки. Они подружатся.

– Внуки? – в голос спросили Кристина с Петром, а после уже вспомнили про такт.

Анфиса Станиславовна громко засмеялась. Это был первый раз, когда за много лет ее смех услышали на улице.

Глава третья

Танцы со сном

Той радости, которая…

Благодарю…

По всему дому раздался грохот, словно что-то сверху упало на крышу, пробило ее, прошло через все этажи и приземлилось где-то глубоко в толще земли.

Петр и Кристина резко соскочили со своих кроватей, испуганно посмотрели друг на друга и побежали на второй этаж в комнату Меир. Петр перепрыгивал через ступеньку или две, лишь бы быстрее подняться. Сердце бешено колотилось от страха за Меир.

Петр оказался возле двери в комнату ангела первым, распахнул дверь и сразу включил свет.

– Пожалуйста, выключи свет! – услышал он и послушался, потому что ее голос был тихим и спокойным. Сердце продолжало стучать так, словно в груди несколько сотен барабанов в раз отбивали свой ритм.

Меир стояла на цыпочках на подоконнике и смотрела в окно, она пыталась что-то разглядеть вдали. Рядом с ней, вытянувшись стоял на задних лапах кот. Ее босые ноги мерзли от холодных окон, и она периодически поднимала одну ногу и растирала ее о другую. На полу валялся стул. Именно он издал такой пугающий грохот, который разбудил Кристину и Петра. Маленький стул лежал себе спокойно, словно не он взбудоражил ночную тишину.

Петр подошел к Меир. Кристина поднялась, прошла в комнату и встала сзади Петра. Они пытались понять, что же хотела увидеть ангел.

Меир вытянула руку и маленьким пальчиком указала направление:

– Мы ходили на ярмарку, которая даже не ярмарка, а аукцион. На нем было очень грустно, словно все в тени и никто не хотел выйти и радоваться. Мне казалось, что они играют. Мы тоже устраивали спектакли, играли в людей, чтобы понять вас лучше, вот и нам говорили: «Не старайтесь, чем меньше жизни в ваших героях, тем сильнее вы походите на обычного человека». Я все не могла понять и мне всегда ставили двойку. Двойку за игру в человека.

Меир захихикала, ей показалось это забавным. Кристина и Петр в темноте улыбнулись. Они уже успокоились и просто слушали ее. Свет луны падал на Меир, и она в темноте комнаты становилась самым ярким пятном. Ее волосы блестели, словно сотню маленьких светлячков вплели в ее косички.

Меир продолжила:

– Там я поняла, теперь бы я сыграла на самую высокую оценку. А пока мы шли туда, то прошли мимо большой елки, она была вся в огнях, а вокруг нее катались люди и радовались, смеялись. Они забыли обо всем на свете и стали настоящими, близкими к нам. – Меир сглотнула и повернулась к Кристине и Петру. – Отсюда ее не видно. Мы вас разбудили?

Петр взял Меир на руки и спустил с подоконника:

– Одевайтесь, мы пойдем на елку и будем кататься на коньках вокруг нее.

– Правда? – по-детски радостно спросила Кристина.

– Конечно! Афанасий тоже можешь идти с нами, если хочешь.

Кот с демонстративно высокомерным видом спрыгнул с подоконника и прошел мимо.

– Не хочет? – спросил у Меир Петр.

Меир пожала плечами:

– Не сказал.

Кристина со словами «я вспомнила» выбежала из комнаты и через несколько минут вернулась, держа в руках маленькие коньки.

– Это еще мои! Сохранились, – с гордым видом проговорила она.

– Тогда не будем терять времени, – произнес Петр. Кристина и Меир захлопали в ладоши.

Семья из двух взрослых, маленького ангела и очень ворчливого кота шла по ночной и пустой улице. Каждый в руках нес свою пару коньков, конечно, кроме Афанасия, который с видом главного бежал впереди.

Хоть и на улице было светло от уличных фонарей, луна для них была путеводной звездой. Петр шутил, что они, словно великие заговорщики под покровом ночи идут на свое дело.

Меир спросила:

– А вы умеете кататься?

Кристина взяла за руку Петра:

– Мы на катке и познакомились. Я стояла у бортика, а он решил, что мне нужна пара уроков катания. Я сказала тогда, что, конечно, необходима помощь, ведь он мне сразу понравился.

Петр засмеялся:

– Да-да, не сказала в тот раз, что катаешься намного лучше меня. Еще и прыжки сложные выполняешь!

Кристина наигранно возмутилась:

– Я же потом рассказала, честно созналась.

– На каком по счету свидании? – спросил Петр игриво.

– Хм, на третьем?

За разговором они вышли на главную улицу, которая вела прямо к елке. Даже издалека было видно, как светятся на ней гирлянды. Меир прервала легкий спор восклицанием и потянула Кристину за руку:

– Вон она, пойдемте быстрее.

– Дорогая, она никуда не денетсяя

Меир остановилась и посмотрела на Кристину:

– Она – нет, время уйдет.

Отпустив руку Кристины, Меир побежала к елке. Кот мяукнул, когда она его обогнала, и последовал за ней.

– Ну не ворчи, ты всегда будешь первым,– ответила ему Меир.

Афанасий, конечно, обогнал ее. Кристине и Петру ничего не оставалось, как побежать за Меир и котом.

Это была странная ночь!

Это был необычный декабрь со своими чудесами.

Кристина и Петр быстро догнали Меир с котом. Они бежали по главной улице к огромному пустому катку, где не было уже детского утреннего смеха и не кружились хлопья снега. Только наряженная елка напоминала об увиденном дневном веселье. Как только цель была достигнута, кот прыгнул на лед, Меир закричала:

– Стой, там же скользко!

Поздно. Афанасий катился по направлению к елке. В этот момент с неба стали падать звезды. Петр быстро переодел коньки и покатился за котом.

Кристина заворожено смотрела на небо. Меир успевала смотреть везде: то в небо, то на кота, то на елку, то на Петра.

Звезды застыли в нескольких метрах над землей.

Меир села на снег и стала переодевать коньки. Кристина, заметив это, воскликнула:

– Что же ты делаешь? Ты так замерзнешь очень быстро!

Она подняла Меир на ноги, отряхнула ее от снега и посадила на бортик, помогла ей завязать шнурки.

Кристина поставила на лед Меир и сказала:

– Будь осторожнее, я сейчас присоединюсь.

Навстречу Меир катился Петр с Афанасием на руках.

Кот ворчал:

– Да чтоб хоть раз еще! Позор! Ну, хоть никто не видел!

Меир звонко засмеялась на ворчание кота:

– Никто, кроме нас и их!

Все посмотрела туда, куда указывала Меир – в небо. Звезды пришли в движение и медленно приближались к земле. Уже можно было разглядеть очертания ангелов. Они были больше, чем Меир, но немного меньше, чем обычные люди. Меир медленно, запинаясь, шла к елке.

– Ох, никуда мне теперь не уйти от шуток про этот позор! Теперь все ангелы будут знать. Даже слышу уже: «Кот-фигурист, когти есть, а грации нет!» – последнее, что услышала Меир от Афанасия, а дальше все вокруг заполонил звон колокольчиков. Она почувствовала запах шоколада и сразу же сняла варежку и засунула руку в карман, в котором, как обычно, лежало маршмелоу. Меир заулыбалась, ей стало очень легко и весело. Она остановилась. Ангелы стали спускаться на лед и окружать ее. Каждый из них держал перед собой сферу. Внутри что-то бурлило и меняло счет от голубого до темно-синего.